только если их сборища совсем уж выходили из берегов. Когда они были на первом курсе, Хатчу не разрешили поселиться с друзьями, поскольку он был членом футбольной команды и должен был жить в общежитии спортсменов. Он завидовал свободной и непринужденной жизни в доме своих друзей.
– Прошлой весной, когда Майраджейн приехала помогать Ламару упаковывать вещи перед каникулами, она чуть не грохнулась в обморок, когда заглянула сюда, – фыркнул Нил. – Если бы мой старикан не подхватил ее, у нас здесь был бы отпечаток ее тела. Совсем как Вили Койот, который оставляет такой отпечаток, когда падает на землю в пустыне!
Из ящика столика он достал «косяк», зажег его и два раза затянулся. Когда Нил предложил затянуться Хатчу, тот с сожалением отказался.
– Нет, не буду. Донна Ди за версту чует этот запах. Я лучше выпью еще пива.
Нил передал самокрутку Ламару, который, затягиваясь, улыбнулся Хатчу своей обычной нервно-неуверенной улыбкой. Нил вернулся из кухни и протянул Хатчу еще одну банку пива.
– Твоя женушка держит тебя в черном теле, да? – спросил Нил, забирая самокрутку и затягиваясь. – Ну и придурок. Зачем надо было жениться так рано, когда мы здесь, в этом малиннике, именуемом университетом?
– Это совсем не так плохо, – огрызнулся Хатч. Нил положил руку к уху.
– Ты слышишь этот шум, Ламар?
– Какой шум?
– Неужели ты не слышишь? Похоже на звон цепей и кандалов.
– Иди к черту! – Хатч опорожнил вторую банку и смял ее в кулаке. – По крайней мере я каждую ночь могу пустить пар.
– Я тоже, – протянул Нил, – только для этого не обязательно жениться.
Их первое свидание с Донной Ди состоялось после выпускного вечера. Он вдруг почувствовал, что обязан пригласить ее. Казалось, она ждала этого. Они оба знали почему, хотя никогда об этом ни говорили. В течение лета после выпуска он все время, когда не был с Ламаром и Нилом, проводил с ней.
Донна Ди всегда ему нравилась, но теперь нравилась еще больше. С каждым их свиданием весьма прохладное отношение к ней Нила имело для Хатча все меньше значения. Совсем не красавица, она была веселой, ласковой и давала ему понять, что обожает его. Она ни разу не пропускала церковной службы по воскресеньям, однако уже во время их второго свидания его ладонь скользнула под ее бюстгальтер, ощупывая твердые соски, а во время третьего она уже сама шарила у него в брюках.
Они залезли на заднее сиденье его машины по ее инициативе, после пикника и фейерверка на пляже в честь празднования Дня Независимости.
– Да, но я… я хочу сказать, что у меня нет с собой резинки, Донна Ди.
– Ну и пусть, Хатч. Я так хочу тебя, что мне все равно.
Ну, если ей все равно, что она потеряет невинность, почему он должен заботиться о предохранении. И кроме того, Нил не раз говорил, что девушки не могут подзалететь с первого раза. К тому же он немного выпил и был возбужден, а Донна Ди была готова на все. Желание в тот раз пересилило здравый смысл. Однако на случай, если она опять захочет, он носил с собой пачку презервативов. И всегда во время очередного их свидания они оказывались необходимыми.
– Ты трахаешься с Донной Ди? – как-то спросил Нил, когда они вместе проводили выходные, катаясь на водных лыжах.
– Нет, – соврал Хатч. – Она порядочная девушка. Ты же знаешь.
Нил недоверчиво посмотрел на него.
– Противно думать, что мой лучший друг что-то от меня скрывает. А если ты не лазишь к ней под юбку, так что ты крутишься около нее все время?
– Нил, похоже, ты ревнуешь. – Хатч сказал это в шутку, однако лицо Нила потемнело от гнева. Он собрал свои манатки и уехал домой. Поскольку моторка и лыжи были его, Хатчу и Ламару не оставалось ничего другого, как тоже уехать раньше времени.
Когда Донна Ди сообщила ему, что прошла все испытания и поступила в университет, он встретил новость со смешанными чувствами. Хатч был не против, чтобы она училась, и знал, что будет скучать, если они не будут видеться, но у Нила были относительно него и Ламара грандиозные планы.
– Мы устроим такой тарарам, который войдет в историю высшей школы, – пообещал подвыпивший Нил. – Обещаю, что мы поимеем всех студенток.
Во время первого семестра в колледже Хатч ухитрялся бегать на все футбольные тренировки, успокаивать Донну Ди, посещать занятия и оправдывать ожидания Нила. На футбольном поле он действовал так, как ему говорили, и полагался во время игры на защитников. Поскольку некоторые лекции на первом курсе он посещал вместе с Донной Ди, она выполняла за него письменные задания. В обмен на эту услугу она ожидала от него любви и ласки, чем он обычно с удовольствием расплачивался, если не был слишком уставшим.
После игр в субботу и затем в воскресенье он участвовал во всех гулянках, которые происходили у Нила. Там всегда были в изобилии травка, выпивка, девочки. Их первая серьезная ссора с Донной Ди произошла как раз из-за одной такой разгульной субботы.
– Я случайно слышала, как в библиотеке трое сук обсуждали вашу оргию на прошлой неделе, – сказала она ему, сморкаясь в бумажную салфетку. – Эта блондинка, с какой-то фигней на шее, рассказывала, как ее имел какой-то рыжеволосый футболист, но она была под кайфом и не запомнила его имени. Я знаю, что это был ты, Хатч. Ты единственный игрок в команде первокурсников с рыжими волосами. Ты говорил, что когда ходишь к Нилу, то ни в чем таком не участвуешь – лишь пара банок пива. Значит, ты спал с этой блондинкой?
Он почти чувствовал, как ему подсказывает Нил, что надо соврать, чтобы она от него отстала. Вместо этого смешанное чувство нежности и искренности заставили Хатча виновато посмотреть ей в лицо и признаться:
– Боюсь, что да, Донна Ди. Иногда там такая обстановка, что дым стоит коромыслом, все бывает.
Донна Ди разразилась рыданиями. Это напугало Хатча, он не знал, что делать. Он неуклюже обнял ее.
– Прости, родная. Это все не имеет никакого значения. Когда я с другой, это совсем не то, что с тобой. Я… я люблю тебя.
Он не верил собственным ушам, но Донна Ди очень хорошо его расслышала. Она подняла голову и посмотрела на него заплаканными глазами.
– Правда, Хатч? Правда любишь?
Хатч сам не мог понять, как это у него выскочило. Прежде чем он осознал это, они уже обсуждали, какое кольцо он подарит ей во время помолвки в день Святого Валентина и как они сыграют свадьбу в июне. Когда они поехали в Пальметто, чтобы сообщить обо всем родителям, Фриц, оставшись с сыном наедине, высказал свои сомнения:
– Ты слишком молод для брака, сын, – сказал он.
– Я знаю, но она действительно этого очень хочет.
– А ты?
– Ну да. То есть, наверное. Ну конечно, да.
– Ты женишься на ней, потому что любишь ее?
– Конечно. Почему же еще?
Они с некоторой неловкостью посмотрели друг на друга. Затем Фриц вздохнул, заканчивая разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Прошлой весной, когда Майраджейн приехала помогать Ламару упаковывать вещи перед каникулами, она чуть не грохнулась в обморок, когда заглянула сюда, – фыркнул Нил. – Если бы мой старикан не подхватил ее, у нас здесь был бы отпечаток ее тела. Совсем как Вили Койот, который оставляет такой отпечаток, когда падает на землю в пустыне!
Из ящика столика он достал «косяк», зажег его и два раза затянулся. Когда Нил предложил затянуться Хатчу, тот с сожалением отказался.
– Нет, не буду. Донна Ди за версту чует этот запах. Я лучше выпью еще пива.
Нил передал самокрутку Ламару, который, затягиваясь, улыбнулся Хатчу своей обычной нервно-неуверенной улыбкой. Нил вернулся из кухни и протянул Хатчу еще одну банку пива.
– Твоя женушка держит тебя в черном теле, да? – спросил Нил, забирая самокрутку и затягиваясь. – Ну и придурок. Зачем надо было жениться так рано, когда мы здесь, в этом малиннике, именуемом университетом?
– Это совсем не так плохо, – огрызнулся Хатч. Нил положил руку к уху.
– Ты слышишь этот шум, Ламар?
– Какой шум?
– Неужели ты не слышишь? Похоже на звон цепей и кандалов.
– Иди к черту! – Хатч опорожнил вторую банку и смял ее в кулаке. – По крайней мере я каждую ночь могу пустить пар.
– Я тоже, – протянул Нил, – только для этого не обязательно жениться.
Их первое свидание с Донной Ди состоялось после выпускного вечера. Он вдруг почувствовал, что обязан пригласить ее. Казалось, она ждала этого. Они оба знали почему, хотя никогда об этом ни говорили. В течение лета после выпуска он все время, когда не был с Ламаром и Нилом, проводил с ней.
Донна Ди всегда ему нравилась, но теперь нравилась еще больше. С каждым их свиданием весьма прохладное отношение к ней Нила имело для Хатча все меньше значения. Совсем не красавица, она была веселой, ласковой и давала ему понять, что обожает его. Она ни разу не пропускала церковной службы по воскресеньям, однако уже во время их второго свидания его ладонь скользнула под ее бюстгальтер, ощупывая твердые соски, а во время третьего она уже сама шарила у него в брюках.
Они залезли на заднее сиденье его машины по ее инициативе, после пикника и фейерверка на пляже в честь празднования Дня Независимости.
– Да, но я… я хочу сказать, что у меня нет с собой резинки, Донна Ди.
– Ну и пусть, Хатч. Я так хочу тебя, что мне все равно.
Ну, если ей все равно, что она потеряет невинность, почему он должен заботиться о предохранении. И кроме того, Нил не раз говорил, что девушки не могут подзалететь с первого раза. К тому же он немного выпил и был возбужден, а Донна Ди была готова на все. Желание в тот раз пересилило здравый смысл. Однако на случай, если она опять захочет, он носил с собой пачку презервативов. И всегда во время очередного их свидания они оказывались необходимыми.
– Ты трахаешься с Донной Ди? – как-то спросил Нил, когда они вместе проводили выходные, катаясь на водных лыжах.
– Нет, – соврал Хатч. – Она порядочная девушка. Ты же знаешь.
Нил недоверчиво посмотрел на него.
– Противно думать, что мой лучший друг что-то от меня скрывает. А если ты не лазишь к ней под юбку, так что ты крутишься около нее все время?
– Нил, похоже, ты ревнуешь. – Хатч сказал это в шутку, однако лицо Нила потемнело от гнева. Он собрал свои манатки и уехал домой. Поскольку моторка и лыжи были его, Хатчу и Ламару не оставалось ничего другого, как тоже уехать раньше времени.
Когда Донна Ди сообщила ему, что прошла все испытания и поступила в университет, он встретил новость со смешанными чувствами. Хатч был не против, чтобы она училась, и знал, что будет скучать, если они не будут видеться, но у Нила были относительно него и Ламара грандиозные планы.
– Мы устроим такой тарарам, который войдет в историю высшей школы, – пообещал подвыпивший Нил. – Обещаю, что мы поимеем всех студенток.
Во время первого семестра в колледже Хатч ухитрялся бегать на все футбольные тренировки, успокаивать Донну Ди, посещать занятия и оправдывать ожидания Нила. На футбольном поле он действовал так, как ему говорили, и полагался во время игры на защитников. Поскольку некоторые лекции на первом курсе он посещал вместе с Донной Ди, она выполняла за него письменные задания. В обмен на эту услугу она ожидала от него любви и ласки, чем он обычно с удовольствием расплачивался, если не был слишком уставшим.
После игр в субботу и затем в воскресенье он участвовал во всех гулянках, которые происходили у Нила. Там всегда были в изобилии травка, выпивка, девочки. Их первая серьезная ссора с Донной Ди произошла как раз из-за одной такой разгульной субботы.
– Я случайно слышала, как в библиотеке трое сук обсуждали вашу оргию на прошлой неделе, – сказала она ему, сморкаясь в бумажную салфетку. – Эта блондинка, с какой-то фигней на шее, рассказывала, как ее имел какой-то рыжеволосый футболист, но она была под кайфом и не запомнила его имени. Я знаю, что это был ты, Хатч. Ты единственный игрок в команде первокурсников с рыжими волосами. Ты говорил, что когда ходишь к Нилу, то ни в чем таком не участвуешь – лишь пара банок пива. Значит, ты спал с этой блондинкой?
Он почти чувствовал, как ему подсказывает Нил, что надо соврать, чтобы она от него отстала. Вместо этого смешанное чувство нежности и искренности заставили Хатча виновато посмотреть ей в лицо и признаться:
– Боюсь, что да, Донна Ди. Иногда там такая обстановка, что дым стоит коромыслом, все бывает.
Донна Ди разразилась рыданиями. Это напугало Хатча, он не знал, что делать. Он неуклюже обнял ее.
– Прости, родная. Это все не имеет никакого значения. Когда я с другой, это совсем не то, что с тобой. Я… я люблю тебя.
Он не верил собственным ушам, но Донна Ди очень хорошо его расслышала. Она подняла голову и посмотрела на него заплаканными глазами.
– Правда, Хатч? Правда любишь?
Хатч сам не мог понять, как это у него выскочило. Прежде чем он осознал это, они уже обсуждали, какое кольцо он подарит ей во время помолвки в день Святого Валентина и как они сыграют свадьбу в июне. Когда они поехали в Пальметто, чтобы сообщить обо всем родителям, Фриц, оставшись с сыном наедине, высказал свои сомнения:
– Ты слишком молод для брака, сын, – сказал он.
– Я знаю, но она действительно этого очень хочет.
– А ты?
– Ну да. То есть, наверное. Ну конечно, да.
– Ты женишься на ней, потому что любишь ее?
– Конечно. Почему же еще?
Они с некоторой неловкостью посмотрели друг на друга. Затем Фриц вздохнул, заканчивая разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124