Ты можешь себе представить ее реакцию, когда она узнает, что семейное древо Коуэнов обречено, потому что ее сын – голубой?
Грэм тоже может быть Коуэном, однако Майраджейн никогда об этом не узнает.
– Никто еще не догадывается о моей тайне, – признался Ламар. – Но когда я увидел тебя сегодня, я захотел, чтобы ты узнала. Я думаю, это может объяснить, почему я это сделал.
В течение некоторого времени Джейд смотрела на него с нескрываемым презрением.
– Ты пришел сюда признаться в своем мерзком грехе не из-за меня, Ламар. Ты признался в этом, потому что ты хочешь, чтобы я простила тебя. Так вот, тебе не повезло, твои сексуальные предпочтения не оправдывают насилия. Вы не только изнасиловали меня, из-за вас погиб Гэри. Даже если бы я и смогла простить тебе первое преступление, я никогда не прощу второе. Нет, Ламар, пока я жива, я буду ненавидеть вас. Пока я не увидела тебя сегодня утром, я думала, что время затянуло раны. Но вот появился ты, и все опять вернулось, все настолько живо в моей памяти, как будто произошло вчера. Я лежу на спине в грязи, умоляя вас троих не делать этого. – Глаза Джейд угрожающе сощурились. – Я никогда не забуду этого, а пока я помню – вам не будет прощения.
Ламар смотрел куда-то поверх ее плеча. Миловидные черты его лица выражали печаль и смирение. Наконец он опять взглянул на нее.
– Я так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Я думал… я надеялся… я хотел попытаться.
Он повернулся к двери, затем помедлил и посмотрел на нее.
– Не думаю, что это что-нибудь изменит, однако хочу попросить – прости меня.
– Нет!
С удрученным видом он кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Джейд бросилась к двери и заперла ее. Она так сильно прижалась лбом к твердому дереву, что ей стало больно. Их издевательства звенели у нее в ушах. Нил держал ее за руки и поддразнивал Ламара, чтобы он поторапливался. Хатч, еще не отдышавшийся от трудов, называл Ламара слабаком за его нерешительность. Джейд закрыла уши и медленно сползла по двери на пол. Положив голову на колени, как в ту злосчастную ночь, она жалобно застонала:
– Нет, пожалуйста, не надо.
Однако Ламар сделал свое подлое дело и был чрезвычайно горд. Как он посмел прийти к ней теперь, пытаясь облегчить больную совесть, открыв свою позорную тайну и прося ее прощения?
Ему могло показаться, что Джейд забыла ту неприятность и теперь благоденствует. Он не знал, что даже после нескольких месяцев лечения она не способна любить по-настоящему. Та ночь отпечаталась в ее душе как родимое пятно, и она никогда не избавится от него. Это приговор на всю жизнь, и она ни с кем не сможет разделить свою беду, особенно с таким дорогим для нее человеком, как Хэнк.
Из-за похорон Джейд имела возможность избегать его сегодня. Но завтра она скажет ему, что никогда не сможет подтвердить свою любовь физической близостью, никогда не сможет дать ему того, в чем он нуждается, на что имеет право. На этот раз она должна заставить его поверить и принять это.
В душе ее была такая же темнота, как и за окном. Тишина дома сомкнулась вокруг нее. Она горевала о Грэме, который больше никогда не увидит своего Поппи. Ее сердце болело за Кэти, которая потеряла мужа и самого близкого друга. Она жалела Хэнка, зная, какую сердечную рану нанесет ему…
В эти сумрачные ночные часы она почти завидовала Митчу, обретшему покой.
Джейд окончила Дэндер-колледж лучше всех в группе. В своей речи на церемонии вручения дипломов она выразила благодарность покойному доктору Митчеллу Хирону за то, что он поверил ей в свое время. Кэти сделала множество снимков Джейд в шапочке и мантии и устроила прием в ее честь.
В тот день Джейд в последний раз уходила из магазина мисс Дороти Дэвис. Старая женщина держала спину так же прямо, как и всегда. Однако в ее глазах блестели слезы.
– Думаю, что надо будет продать магазин, – всхлипнула мисс Дороти. – Все равно уйдут месяцы, чтобы найти кого-то достойного.
Она хотела сказать, что никогда не сможет найти ей замену, и обе понимали это. В последний год Джейд практически вела в магазине все дела. Остальные работники подчинялись ей. Мисс Дороти была главой лишь номинально.
– Мне бы хотелось, чтобы вы взяли вот это, – сказала она, протягивая Джейд белый конверт.
В нем лежал чек, первый чек, выписанный мисс Дороти за много лет.
– Пять тысяч долларов! – воскликнула Джейд, разобрав мелкий почерк на документе.
– Вы их заработали. Если бы я оставила их вам в завещании, то половина досталась бы всяким стряпчим, – сказала мисс Дороти сварливо.
– Даже не знаю, что сказать.
– Скажите «до свидания». Вы же уезжаете, не правда ли?
Джейд крепко обняла старую мисс, опасаясь сломать ее косточки. Ей будет не хватать этого магазина и его эксцентричной хозяйки, но еще больше ей будет не хватать Кэти. Расстаться с Кэти для нее тяжелее, чем расстаться с собственной матерью.
Вернувшись домой, Джейд долго сидела в машине у ворот, вспоминая, как, полная отчаяния, поднялась тогда по ступеням с Грэмом на руках. Сейчас он вылетел пулей из тех же дверей. Это был крепыш с голубыми круглыми глазами и еле заметной вертикальной складкой на подбородке. Даже добежав до машины, он не запыхался.
– Кэти хочет знать, почему ты сидишь здесь и не выходишь.
«Потому что я смертельно боюсь войти в дом и сообщить новость», – подумала Джейд. Ему она сказала:
– Ждала, когда мой самый любимый мальчик придет и вытащит меня отсюда.
– Это я?
– Кто же еще? Чем сегодня занимался?
Идя рядом с ней к дому, он рассказывал ей о фильме «Улица Сезам» и о том, как они ходили в одно место, где много-много цветов.
– Оранжерея, – вставила Кэти, услышав обрывок разговора. Все трое вошли в кухню, где Джейд обычно сидела с Кэти, пока та готовила ужин. – Я купила немного цветочной рассады для газонов у парадного входа.
– Будет очень красиво. Какие цветы?
Джейд старалась поддержать разговор, но когда он иссякал, она понимала, что это из-за нее, а не из-за Кэти. Она больше не могла оттягивать.
– Кэти, мне нужно кое-что сказать вам.
– Я все думала, когда же ты наконец начнешь. Я же вижу, что у тебя что-то на душе.
Она села за стол напротив Джейд. Грэм раскрашивал картинки в большой книжке, высунув от усердия язык.
– Даже не знаю, как и приступить. Лучше скажу, как оно есть. – Джейд глубоко вздохнула. – Мне предложили работать в Шарлотте на фирме по производству одежды.
– В Северной Каролине?
– Да. Я надеялась, что найду что-нибудь поближе к Моргантауну, но вы же знаете, что, кроме колледжа, здесь ничего нет. А там хорошая работа, предлагают неплохую для начала зарплату. Я буду подчиняться непосредственно вице-президенту фирмы, занимающемуся закупками. – Она посмотрела на Кэти с мольбой в глазах. – Даже учитывая то, что нам с Грэмом придется переехать, такого хорошего шанса у меня может больше не быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Грэм тоже может быть Коуэном, однако Майраджейн никогда об этом не узнает.
– Никто еще не догадывается о моей тайне, – признался Ламар. – Но когда я увидел тебя сегодня, я захотел, чтобы ты узнала. Я думаю, это может объяснить, почему я это сделал.
В течение некоторого времени Джейд смотрела на него с нескрываемым презрением.
– Ты пришел сюда признаться в своем мерзком грехе не из-за меня, Ламар. Ты признался в этом, потому что ты хочешь, чтобы я простила тебя. Так вот, тебе не повезло, твои сексуальные предпочтения не оправдывают насилия. Вы не только изнасиловали меня, из-за вас погиб Гэри. Даже если бы я и смогла простить тебе первое преступление, я никогда не прощу второе. Нет, Ламар, пока я жива, я буду ненавидеть вас. Пока я не увидела тебя сегодня утром, я думала, что время затянуло раны. Но вот появился ты, и все опять вернулось, все настолько живо в моей памяти, как будто произошло вчера. Я лежу на спине в грязи, умоляя вас троих не делать этого. – Глаза Джейд угрожающе сощурились. – Я никогда не забуду этого, а пока я помню – вам не будет прощения.
Ламар смотрел куда-то поверх ее плеча. Миловидные черты его лица выражали печаль и смирение. Наконец он опять взглянул на нее.
– Я так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Я думал… я надеялся… я хотел попытаться.
Он повернулся к двери, затем помедлил и посмотрел на нее.
– Не думаю, что это что-нибудь изменит, однако хочу попросить – прости меня.
– Нет!
С удрученным видом он кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Джейд бросилась к двери и заперла ее. Она так сильно прижалась лбом к твердому дереву, что ей стало больно. Их издевательства звенели у нее в ушах. Нил держал ее за руки и поддразнивал Ламара, чтобы он поторапливался. Хатч, еще не отдышавшийся от трудов, называл Ламара слабаком за его нерешительность. Джейд закрыла уши и медленно сползла по двери на пол. Положив голову на колени, как в ту злосчастную ночь, она жалобно застонала:
– Нет, пожалуйста, не надо.
Однако Ламар сделал свое подлое дело и был чрезвычайно горд. Как он посмел прийти к ней теперь, пытаясь облегчить больную совесть, открыв свою позорную тайну и прося ее прощения?
Ему могло показаться, что Джейд забыла ту неприятность и теперь благоденствует. Он не знал, что даже после нескольких месяцев лечения она не способна любить по-настоящему. Та ночь отпечаталась в ее душе как родимое пятно, и она никогда не избавится от него. Это приговор на всю жизнь, и она ни с кем не сможет разделить свою беду, особенно с таким дорогим для нее человеком, как Хэнк.
Из-за похорон Джейд имела возможность избегать его сегодня. Но завтра она скажет ему, что никогда не сможет подтвердить свою любовь физической близостью, никогда не сможет дать ему того, в чем он нуждается, на что имеет право. На этот раз она должна заставить его поверить и принять это.
В душе ее была такая же темнота, как и за окном. Тишина дома сомкнулась вокруг нее. Она горевала о Грэме, который больше никогда не увидит своего Поппи. Ее сердце болело за Кэти, которая потеряла мужа и самого близкого друга. Она жалела Хэнка, зная, какую сердечную рану нанесет ему…
В эти сумрачные ночные часы она почти завидовала Митчу, обретшему покой.
Джейд окончила Дэндер-колледж лучше всех в группе. В своей речи на церемонии вручения дипломов она выразила благодарность покойному доктору Митчеллу Хирону за то, что он поверил ей в свое время. Кэти сделала множество снимков Джейд в шапочке и мантии и устроила прием в ее честь.
В тот день Джейд в последний раз уходила из магазина мисс Дороти Дэвис. Старая женщина держала спину так же прямо, как и всегда. Однако в ее глазах блестели слезы.
– Думаю, что надо будет продать магазин, – всхлипнула мисс Дороти. – Все равно уйдут месяцы, чтобы найти кого-то достойного.
Она хотела сказать, что никогда не сможет найти ей замену, и обе понимали это. В последний год Джейд практически вела в магазине все дела. Остальные работники подчинялись ей. Мисс Дороти была главой лишь номинально.
– Мне бы хотелось, чтобы вы взяли вот это, – сказала она, протягивая Джейд белый конверт.
В нем лежал чек, первый чек, выписанный мисс Дороти за много лет.
– Пять тысяч долларов! – воскликнула Джейд, разобрав мелкий почерк на документе.
– Вы их заработали. Если бы я оставила их вам в завещании, то половина досталась бы всяким стряпчим, – сказала мисс Дороти сварливо.
– Даже не знаю, что сказать.
– Скажите «до свидания». Вы же уезжаете, не правда ли?
Джейд крепко обняла старую мисс, опасаясь сломать ее косточки. Ей будет не хватать этого магазина и его эксцентричной хозяйки, но еще больше ей будет не хватать Кэти. Расстаться с Кэти для нее тяжелее, чем расстаться с собственной матерью.
Вернувшись домой, Джейд долго сидела в машине у ворот, вспоминая, как, полная отчаяния, поднялась тогда по ступеням с Грэмом на руках. Сейчас он вылетел пулей из тех же дверей. Это был крепыш с голубыми круглыми глазами и еле заметной вертикальной складкой на подбородке. Даже добежав до машины, он не запыхался.
– Кэти хочет знать, почему ты сидишь здесь и не выходишь.
«Потому что я смертельно боюсь войти в дом и сообщить новость», – подумала Джейд. Ему она сказала:
– Ждала, когда мой самый любимый мальчик придет и вытащит меня отсюда.
– Это я?
– Кто же еще? Чем сегодня занимался?
Идя рядом с ней к дому, он рассказывал ей о фильме «Улица Сезам» и о том, как они ходили в одно место, где много-много цветов.
– Оранжерея, – вставила Кэти, услышав обрывок разговора. Все трое вошли в кухню, где Джейд обычно сидела с Кэти, пока та готовила ужин. – Я купила немного цветочной рассады для газонов у парадного входа.
– Будет очень красиво. Какие цветы?
Джейд старалась поддержать разговор, но когда он иссякал, она понимала, что это из-за нее, а не из-за Кэти. Она больше не могла оттягивать.
– Кэти, мне нужно кое-что сказать вам.
– Я все думала, когда же ты наконец начнешь. Я же вижу, что у тебя что-то на душе.
Она села за стол напротив Джейд. Грэм раскрашивал картинки в большой книжке, высунув от усердия язык.
– Даже не знаю, как и приступить. Лучше скажу, как оно есть. – Джейд глубоко вздохнула. – Мне предложили работать в Шарлотте на фирме по производству одежды.
– В Северной Каролине?
– Да. Я надеялась, что найду что-нибудь поближе к Моргантауну, но вы же знаете, что, кроме колледжа, здесь ничего нет. А там хорошая работа, предлагают неплохую для начала зарплату. Я буду подчиняться непосредственно вице-президенту фирмы, занимающемуся закупками. – Она посмотрела на Кэти с мольбой в глазах. – Даже учитывая то, что нам с Грэмом придется переехать, такого хорошего шанса у меня может больше не быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124