Шпионы следят за вами, а не за другими. Никак нельзя допустить предположения, чтобы кто-нибудь подумал, что вы предоставляете другим разыскивать вашу дочь, тогда как всем известна непреклонная энергия вашего характера. Нас будет трое смелых охотников, двое из которых основательно изучили эти места. По следам одного не мудрено гоняться, но следы трех опытных и осторожных охотников не так-то легко открыть, поскольку они легко обнаруживают шпионов и тут же на месте их убивают. Вот каково мое мнение, и на мой взгляд оно верно. Кроме того, вы не можете поручить это важное дело людям более преданным вам. Подумайте и объявите ваше окончательное решение.
— Справедливо сказано и хорошо обдумано, — ответил старик. — Мы счастливы, что нашли такого друга, и мы благодарим вас. Не требуется долгих размышлений для того, чтобы признать абсолютную справедливость ваших слов. Мы с сыном с радостью поручаем вам отыскать нашу бедную девочку. Вы отправитесь, как сами говорите, сегодня же вечером, когда луна скроется. Вождь и мой внук поедут с вами.
— И вы будете вознаграждены успехом! — добавил Франсуа, крепко пожимая Оливье руку.
— Надеюсь, и я буду прилагать все старания, зависящие от меня, потому что ваша дочь, хоть я никогда ее и не видел, теперь мне будто сестра.
— Клянусь честью, судьба благоприятствовала моему сыну, устроив встречу с вами. Счастливого успеха, дети мои! Бог не оставит вас.
Молодые люди поблагодарили Оливье таким выразительным взглядом, в значении которого сомневаться не приходилось.
В двенадцатом часу ночи трое молодых друзей покинули селение, да так тихо, что никто этого не заметил, и тотчас пустились в погоню за разбойниками, похитившими девушку.
Читатель уже знает, каким образом и при каких обстоятельствах случай свел их с вожаком разбойников.
ГЛАВА XIV. Капитан Том Митчелл высказывается
Давно уже зашло солнце; стояла туманная и темная ночь; на небе не было ни одной звездочки. Джордж Клинтон сидел на своей обсервационной возвышенности напротив хижины, где он жил, и поджидал возвращения Верной Опоры, который в сопровождении громадных собак, Надежи и Драка, пошел проводить трех охотников по довольно опасной дороге, где немудрено было заблудиться в такую темную ночь. Слуги уже спали.
Джордж Клинтон за полчаса перед тем удостоверился, что человек, которого он так горячо защищал, укрыв его в своем убежище, тоже спал спокойным и крепким сном.
Глаза Клинтона бесцельно устремились в пространство; вечерние сумерки сгущались, а мечты юности текли тихим и грустным потоком; его душа далеко унеслась на крыльях фантазии и блуждала по следам любимой особы, для которой он все бросил, всем пожертвовал и едва осмеливался произнести ее имя, полное волшебного для него очарования.
Подстегиваемый прихотливым воображением, он пролетал пространства, погружаясь в восторженное состояние, которое нельзя назвать ни бдением, ни сном, когда душа, сбросив земные узы, возносится в родную ей область эфира… как вдруг пронзительный, почти нечеловеческий вопль заставил его содрогнуться и, резко бросив с неба на землю, внезапно напомнил ему о действительности.
Молодой человек вскочил, словно от электрического удара. Он побледнел, судорожно схватил винтовку, наклонился вперед и принялся внимательно прислушиваться, напрасно пытаясь острым взором пронизать ночную тьму, окружавшую его могильным саваном.
Прошло несколько минут; повсюду царила тишина, ни малейший шорох не нарушал глубокого безмолвия прерии.
Джордж Клинтон вздохнул с облегчением, отер пот, выступивший холодными каплями на его лбу, и еще раз окинул взором местность.
— Слава Богу! Я ошибся, — прошептал он.
Не успел он произнести этих слов, которым и сам едва ли верил, как другой вопль, еще пронзительнее, еще отчаяннее, пронизал пространство и замер в угрюмых отголосках дали.
— Помоги Господи! — воскликнул отважный юноша. — Это предвестник Неба, возвещающий страшное преступление, готовое свершиться. Выбора нет, я должен спешить на помощь взывающему ко мне брату.
Не раздумывая ни секунды, великодушный юноша бросился в том направлении, откуда раздался вопль отчаяния.
Едва Джордж Клинтон скрылся во мраке, как дважды раздался тихий свист, и вслед за тем появилась черная тень, ползком крадущаяся к хижине, изредка приостанавливаясь и потом снова продолжая свой путь; за этой необъяснимой тенью следовала другая, за ней третья, и так далее до десяти.
Через несколько минут все тени залегли у входа в хижину.
Опять раздался свист, вероятно служивший сигналом, потому что все тени разом поднялись, и, несмотря на темноту ночи, можно было разглядеть, что все десятеро хорошо вооружены, в костюмах лесных охотников, с грозным видом и свирепыми лицами.
— Теперь мы здесь хозяева, — сказал один из них — видимо, их предводитель. — Слуги спят, хозяин далеко — надо торопиться.
— Ты знаешь, куда его запрятали? — спросил другой.
— Без сомнения. Случай мне благоприятствовал, я уже заглядывал в эту хижину и знаю все ее углы и закоулки.
— Так войдем туда.
— Погодите минуту. Расставлены ли часовые? У меня нет охоты быть захваченным врасплох в этой лачуге.
— Не беспокойся, Версанкор, поверь, что Птичья Голова и Джонатан не покинули своего поста, да и Подди не прозевает и малейшего шороха. Нечего бояться, старик, часовые надежны.
— Я уже доказал, кажется, что не ведаю страха не хуже тебя, Лентяй, но я люблю, чтобы все дела были в порядке.
— Хорошо, хорошо, приятель, но мне кажется, что на болтовню потрачено слишком много времени, лучше бы дело делать.
— На этот раз ты прав, Лентяй… но мне удивительно, что капитан, вероятно, слышал наш сигнал, а между тем не подает и признака жизни. Это меня беспокоит.
— Уж не ранен ли он? Как ты думаешь?
— Ранен-то он ранен, это я знаю, но мне также хорошо известно, что наш капитан не баба и что самая большая рана не свалит его с ног… Но делать нечего, пойдем сами на его розыски.
— Напрасно, вот я и сам, — ответил суровый голос. В дверях обрисовалась мужская фигура.
Этот человек подвигался с большим трудом, опираясь на винтовку; лицо его было покрыто смертельной бледностью.
— Атаман! — радостно воскликнули неизвестные люди, столпившиеся вокруг него.
— Тише, ребята, тише! — остановил он их, повелительно махнув рукой. — Я рад видеть, что вы не покинули меня.
— Чтобы мы вас покинули! — воскликнул Версанкор с угрюмым удивлением. — Вот странная мысль! Разве мы давали когда-нибудь повод так думать? Но вы, верно, шутите, атаман, кому же известно, как не вам, что мы душой и телом преданы вашей особе. Да и куда же мы денемся и что сделается с нами без вас?
— Правда, — угрюмо процедил атаман сквозь зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69