Его не будет — и я вслед за ним уйду в могилу.
— Зачем тебе умирать, сестра? — сказал Франсуа Бержэ. — Мы позаботимся о тебе, и ты ни в чем не будешь иметь нужды.
— Как?! — воскликнула она с непритворным отвращением. — Чтобы я приняла милость от убийц моего мужа! Чтобы я приняла пищу из рук, проливших его кровь! Нет, вы же этому сами не верите! Нет, это так бесчеловечно, что я подавилась бы первым куском! Нет, нет, дорогие мои братцы, — продолжала она с лихорадочным увлечением, — лучше не делайте вашего дела вполовину, а исполняя должность палачей, убейте уж и меня заодно с ним. Сжальтесь надо мной! По крайней мере, мы с мужем не узнаем разлуки и умрем, как и жили, вместе.
Луи Бержэ отвернулся, ничего не отвечая; искреннее горе жены невольно тронуло сердце этого стойкого, бесстрастного старика.
Молча он дал знак сыну.
Франсуа Бержэ принялся заряжать ружье.
— Остановитесь! — вдруг сказал Лагренэ твердым и решительным голосом. — Слишком давно и слишком хорошо мне известна беспощадная воля, управляющая вашими действиями, и потому я не стану торговаться с вами за жизнь, не стану унижаться до напрасных просьб. Вы решили, что я должен умереть, — да будет по-вашему! Я умру, но только не от вашей руки. Вы говорите, что честь нашей фамилии требует удовлетворения правосудия… Клянусь, я сам своей рукой удовлетворю это правосудие… Но я не хочу умирать как собака. Я христианин и прошу у вас десять минут, чтобы покаяться и примириться с Богом. Откажете ли вы мне в этой последней милости?
— Сохрани Бог! — воскликнул старый охотник. — Молю Бога, да пошлет тебе мирный конец, да простит Он твои преступления и да помилует тебя!
— Благодарю, братья и друзья! — сказал Лагренэ и потом, обращаясь к жене, воскликнул: — Жена, на колени! Братья, молитесь за меня и простите мне все зло, какое я когда-либо причинил вам и моим ближним!
Старые охотники не выдержали и со слезами бросились обнимать своего двоюродного брата. Несколько минут они вместе плакали, потом с усилием вырвались из его объятий и бросились вон из хижины.
Не прошло и пяти минут, как раздались два выстрела, за которыми послышался жалобный вой собаки.
Канадцы вернулись в хижину.
Свершилось!
Лагренэ и его жена лежали на полу, держась за руки; одежда их была в крови, на лицах выражалось спокойствие смерти.
Охотники опустились на колени и долго молились над их трупами.
Потом они встали, вырыли могилу в той же комнате и похоронили мертвецов.
Исполнив свою обязанность, они заперли двери, подложили хворост и сухие ветви под дом и зажгли его со всех сторон. Собаку они с трудом вытащили из дома, но она с воем убежала от них в лесную чащу.
Пламя быстро разгоралось и скоро охватило весь дом.
Когда дом сгорел дотла и на его месте осталась только груда золы и мусора, охотники отерли влажные глаза, осенили себя крестным знамением и, произнеся последнюю молитву, с тяжкими вздохами вернулись в свое селение. Медленными шагами, ни разу не оглянувшись и не обменявшись ни одним словом, они пришли домой после двухчасового пути.
В деревне было тихо, только женщины и старики стояли у порогов своих хижин и караулили. Нет, не видать ни одного воина.
Не замечая, что творится вокруг, старые охотники тихо вошли в свою хижину и заперли за собой дверь.
ГЛАВА XXVI. Последняя битва
Том Митчелл сказал правду. Многочисленные отряды индейцев напали на поселение Джонатана Диксона. Расскажем по порядку, как происходило дело. Заноза и переселенец Лагренэ, увлекаемые общей ненавистью, не замедлили свести тесную дружбу и, следовательно, поняли друг друга.
У старого переселенца было одно желание — как бы захватить в свои руки сокровища, зарытые в Оленьей долине. Для этого он убедил Занозу, что за его содействие он не только разделит с ним сокровища, что, по правде сказать, мало трогало индейца, но и поможет ему украсть белую девушку, которая по красоте своей не уступит Вечерней Росе, и что, кроме того, Храбрец по своем выздоровлении, вероятно, не замедлит примчаться на помощь к своим друзьям американцам, и тогда Заноза легко сможет убить своего врага в рукопашной схватке; отомстив врагу, ему уже легко будет завладеть его молодой женой, чем довершатся все желания влюбленного дикаря.
Лучезарная надежда обольстила индейца, а хитрый Лагренэ не жалел красноречия, чтобы живо представлять последующие вслед за тем наслаждения. Следствием всего было заключение военного союза между ними.
Вождь Заноза соединился с неприятельскими племенами, горевшими желанием отомстить за поражение. Кроме того, нападение на белых, заклятых врагов, и надежда на богатую добычу имели вполне достаточную силу, чтобы заставить их соединится с молодым вождем, обещавшим им и то и другое.
Нападение на новое поселение было задумано и разработано с той хитростью и ловкостью, какими отличаются грабежи и злодейские набеги пограничных индейцев.
В условленный день племена собрались в различных пунктах и разом двинулись на назначенное место.
Оба брата были обманом выманены из своих домов. Заноза шатался с некоторыми избранными воинами около хижины Лагренэ и только ждал сигнала, чтобы напасть и покончить с белыми. Но когда он меньше всего этого ожидал, на него самого напали врасплох и притащили его в хижину.
Весь план был под угрозой срыва, но хитрый Заноза после короткого плена улучил благоприятную минуту, улизнул и подоспел как раз вовремя, чтобы подать сигнал своим союзникам к нападению на неприятельскую колонию.
Поселение было окружено индейцами, которые напали разом со всех сторон.
Но американцы были настороже и сумели отразить нападение с таким мужеством, что индейцы, обманувшись в надежде застать их врасплох, отступили.
Том Митчелл был обо всем предуведомлен через многочисленных шпионов, которых содержал во всех племенах; он тотчас принял меры, желая не только разрушить планы своих врагов, но и дать им хороший урок, чтобы надолго отбить у них охоту нападать на белых.
Полторы сотни разбойников, под командой Птичьей Головы, были незаметно проведены в поселение. Всем руководил Джордж Клинтон, уже сообщивший Гарри Диксону об угрозе нападения.
После этого Клинтон вместе с Шарбоно засели в засаде неподалеку от хижины Лагренэ.
Камот был отправлен в селение гуронов племени Бизонов к Храбрецу и Меткой Пуле, чтобы позвать на помощь всех воинов племени.
В свою очередь Том Митчелл во главе храбрейших из храбрых товарищей расположился так удобно, что мог в назначенное время действовать на свободе и всюду поспевать на помощь.
Но если оборона была достойна удивления, то и нападение производилось со свирепой отвагой. Краснокожие дрались как демоны. Храбрые, хорошо вооруженные и, главное, уверенные в превосходстве своих сил, индейцы с неслыханной отвагой бросались на укрепления, которые были наскоро воздвигнуты и не могли долго выдерживать натиска врагов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Зачем тебе умирать, сестра? — сказал Франсуа Бержэ. — Мы позаботимся о тебе, и ты ни в чем не будешь иметь нужды.
— Как?! — воскликнула она с непритворным отвращением. — Чтобы я приняла милость от убийц моего мужа! Чтобы я приняла пищу из рук, проливших его кровь! Нет, вы же этому сами не верите! Нет, это так бесчеловечно, что я подавилась бы первым куском! Нет, нет, дорогие мои братцы, — продолжала она с лихорадочным увлечением, — лучше не делайте вашего дела вполовину, а исполняя должность палачей, убейте уж и меня заодно с ним. Сжальтесь надо мной! По крайней мере, мы с мужем не узнаем разлуки и умрем, как и жили, вместе.
Луи Бержэ отвернулся, ничего не отвечая; искреннее горе жены невольно тронуло сердце этого стойкого, бесстрастного старика.
Молча он дал знак сыну.
Франсуа Бержэ принялся заряжать ружье.
— Остановитесь! — вдруг сказал Лагренэ твердым и решительным голосом. — Слишком давно и слишком хорошо мне известна беспощадная воля, управляющая вашими действиями, и потому я не стану торговаться с вами за жизнь, не стану унижаться до напрасных просьб. Вы решили, что я должен умереть, — да будет по-вашему! Я умру, но только не от вашей руки. Вы говорите, что честь нашей фамилии требует удовлетворения правосудия… Клянусь, я сам своей рукой удовлетворю это правосудие… Но я не хочу умирать как собака. Я христианин и прошу у вас десять минут, чтобы покаяться и примириться с Богом. Откажете ли вы мне в этой последней милости?
— Сохрани Бог! — воскликнул старый охотник. — Молю Бога, да пошлет тебе мирный конец, да простит Он твои преступления и да помилует тебя!
— Благодарю, братья и друзья! — сказал Лагренэ и потом, обращаясь к жене, воскликнул: — Жена, на колени! Братья, молитесь за меня и простите мне все зло, какое я когда-либо причинил вам и моим ближним!
Старые охотники не выдержали и со слезами бросились обнимать своего двоюродного брата. Несколько минут они вместе плакали, потом с усилием вырвались из его объятий и бросились вон из хижины.
Не прошло и пяти минут, как раздались два выстрела, за которыми послышался жалобный вой собаки.
Канадцы вернулись в хижину.
Свершилось!
Лагренэ и его жена лежали на полу, держась за руки; одежда их была в крови, на лицах выражалось спокойствие смерти.
Охотники опустились на колени и долго молились над их трупами.
Потом они встали, вырыли могилу в той же комнате и похоронили мертвецов.
Исполнив свою обязанность, они заперли двери, подложили хворост и сухие ветви под дом и зажгли его со всех сторон. Собаку они с трудом вытащили из дома, но она с воем убежала от них в лесную чащу.
Пламя быстро разгоралось и скоро охватило весь дом.
Когда дом сгорел дотла и на его месте осталась только груда золы и мусора, охотники отерли влажные глаза, осенили себя крестным знамением и, произнеся последнюю молитву, с тяжкими вздохами вернулись в свое селение. Медленными шагами, ни разу не оглянувшись и не обменявшись ни одним словом, они пришли домой после двухчасового пути.
В деревне было тихо, только женщины и старики стояли у порогов своих хижин и караулили. Нет, не видать ни одного воина.
Не замечая, что творится вокруг, старые охотники тихо вошли в свою хижину и заперли за собой дверь.
ГЛАВА XXVI. Последняя битва
Том Митчелл сказал правду. Многочисленные отряды индейцев напали на поселение Джонатана Диксона. Расскажем по порядку, как происходило дело. Заноза и переселенец Лагренэ, увлекаемые общей ненавистью, не замедлили свести тесную дружбу и, следовательно, поняли друг друга.
У старого переселенца было одно желание — как бы захватить в свои руки сокровища, зарытые в Оленьей долине. Для этого он убедил Занозу, что за его содействие он не только разделит с ним сокровища, что, по правде сказать, мало трогало индейца, но и поможет ему украсть белую девушку, которая по красоте своей не уступит Вечерней Росе, и что, кроме того, Храбрец по своем выздоровлении, вероятно, не замедлит примчаться на помощь к своим друзьям американцам, и тогда Заноза легко сможет убить своего врага в рукопашной схватке; отомстив врагу, ему уже легко будет завладеть его молодой женой, чем довершатся все желания влюбленного дикаря.
Лучезарная надежда обольстила индейца, а хитрый Лагренэ не жалел красноречия, чтобы живо представлять последующие вслед за тем наслаждения. Следствием всего было заключение военного союза между ними.
Вождь Заноза соединился с неприятельскими племенами, горевшими желанием отомстить за поражение. Кроме того, нападение на белых, заклятых врагов, и надежда на богатую добычу имели вполне достаточную силу, чтобы заставить их соединится с молодым вождем, обещавшим им и то и другое.
Нападение на новое поселение было задумано и разработано с той хитростью и ловкостью, какими отличаются грабежи и злодейские набеги пограничных индейцев.
В условленный день племена собрались в различных пунктах и разом двинулись на назначенное место.
Оба брата были обманом выманены из своих домов. Заноза шатался с некоторыми избранными воинами около хижины Лагренэ и только ждал сигнала, чтобы напасть и покончить с белыми. Но когда он меньше всего этого ожидал, на него самого напали врасплох и притащили его в хижину.
Весь план был под угрозой срыва, но хитрый Заноза после короткого плена улучил благоприятную минуту, улизнул и подоспел как раз вовремя, чтобы подать сигнал своим союзникам к нападению на неприятельскую колонию.
Поселение было окружено индейцами, которые напали разом со всех сторон.
Но американцы были настороже и сумели отразить нападение с таким мужеством, что индейцы, обманувшись в надежде застать их врасплох, отступили.
Том Митчелл был обо всем предуведомлен через многочисленных шпионов, которых содержал во всех племенах; он тотчас принял меры, желая не только разрушить планы своих врагов, но и дать им хороший урок, чтобы надолго отбить у них охоту нападать на белых.
Полторы сотни разбойников, под командой Птичьей Головы, были незаметно проведены в поселение. Всем руководил Джордж Клинтон, уже сообщивший Гарри Диксону об угрозе нападения.
После этого Клинтон вместе с Шарбоно засели в засаде неподалеку от хижины Лагренэ.
Камот был отправлен в селение гуронов племени Бизонов к Храбрецу и Меткой Пуле, чтобы позвать на помощь всех воинов племени.
В свою очередь Том Митчелл во главе храбрейших из храбрых товарищей расположился так удобно, что мог в назначенное время действовать на свободе и всюду поспевать на помощь.
Но если оборона была достойна удивления, то и нападение производилось со свирепой отвагой. Краснокожие дрались как демоны. Храбрые, хорошо вооруженные и, главное, уверенные в превосходстве своих сил, индейцы с неслыханной отвагой бросались на укрепления, которые были наскоро воздвигнуты и не могли долго выдерживать натиска врагов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69