— Почему? — спросила она, не придавая никакого особого значения своему вопросу.
— Вы забываете, что слово Анжела происходит от слова ангел, — отвечал офицер, целуя в то же время ее ручки.
— Вы смеетесь надо мною?
— Боже сохрани!
Она прямо посмотрела ему в лицо и прочла в его глазах, что он говорит истинную правду.
— Вы любите рыбную ловлю? — спросила она.
— За неимением лучшего.
— А вы будете приезжать сюда иногда удить рыбу?
— Каждый день.
— Хорошо, когда вам надоест удить или читать, вспомните обо мне.
— Вы не придете больше? — тревожно спросил он.
— Приду, но я не буду мешать вам. Я буду поступать так же, как делала это и до сих пор: я буду смотреть на вас.
На этот раз Золотая Ветвь не мог удержаться, чтобы не свистнуть, выражая этим и удивление и веселый смех.
Молодой человек поспешно отвечал:
— Но я не хочу и слышать этого.
— Чего?
— Я хочу, я желаю, чтобы вы мешали мне заниматься чтением, которое не доставляет мне особенного удовольствия, я требую, чтобы вы мешали мне заниматься рыбной ловлей, которая, сказать вам правду, вовсе не интересует меня. Видите, — прибавил он затем, смеясь, — это нельзя назвать даже жертвой с моей стороны.
— Хорошо, я буду приезжать посидеть с вами.
— И мы будем болтать?
— Как сегодня. Вы живете близко отсюда?
— В нескольких милях.
— А где именно?
— Я служу в гарнизоне форта Дюкэна.
— Форт Дюкэн! Я не знаю его, но я часто слышу о нем.
— От кого?
— От… от моего отца, — отвечала молодая девушка, после легкого колебания.
— Ваш отец! Чем он занимается? Он — колонист? При этом простом и вполне естественном вопросе молодая
девушка задумалась и побледнела, несмотря на все старание
скрыть это от глаз своего собеседника.
— Вы не хотите огорчать меня, Луи?
— Сохрани меня Боже!
— В таком случае никогда не говорите мне о… о моем отце. Все подобные вопросы могут угрожать ему большою опасностью. Вот все, что я могу вам сказать о себе: мы живем одиноко среди леса… Отец, по мере сил, старается исполнять все мои малейшие желания. Моя улыбка делает его счастливым. Мы любим друг друга и пока спокойно живем в своем уголке. Я умоляю вас, Луи, как в моих, так и в ваших интересах не пытайтесь отыскивать наше убежище! Дайте мне клятву, что вы исполните мою просьбу!
— Клянусь вам, Анжела.
— Благодарю.
— Ну, а если какие-нибудь непредвиденные обстоятельства столкнут нас лицом к лицу?
— Значит, так будет угодно Богу, и я не стану упрекать вас за это. Помните, что все, что ни делает Господь, все к лучшему.
— Итак, завтра вы приедете сюда?
— Я приеду завтра и буду приезжать каждый день. А теперь мы должны расстаться.
— Уже? — печально проговорил Луи.
Так нужно, друг мой. Мне предстоит еще длинный путь, чтобы добраться до дому. Если отец вернется без меня, он будет беспокоиться и отправится меня разыскивать, и я дрожу при одной мысли о том, что он может застать нас здесь.
— Разве мы делаем что-нибудь дурное?
Подобный вопрос был более чем странен в устах молодого и блестящего начальника Золотой Ветви. А между тем вопрос был сделан совершенно искренно: любовь — волшебник, от нее дураки умнеют, а умные глупеют.
— Ровно ничего, — отвечала Анжела, улыбаясь, — но я так счастлива, когда вижу вас, что меня пугает все, что может помешать мне быть с вами.
— Вы очаровательны! — мог только сказать капитан.
— Нет, я вас очень люблю и это заставляет меня быть осторожной и благоразумной. Вы будете думать обо мне сегодня и завтра?
— Спрашивать меня об этом — значит оскорблять меня.
— Я тоже все время буду думать о вас, я в этом уверена. Таким образом, мы даже в разлуке будем как бы вместе.
С этими словами она высвободила свои руки из его рук. Затем она быстро и ловко прыгнула в свою пирогу и схватила весла.
— До завтра, Луи, — крикнула она еще раз на прощанье.
— До завтра, Анжела.
— Счастливый путь, — счел с своей стороны нужным сказать и Золотая Ветвь.
Пирога отошла от берега и вскоре скрылась за поворотом реки. Офицер остался один на берегу, неподвижный, охваченный странным волнением.
— Я люблю, люблю ее! — воскликнул он, не обращая никакого внимания на подошедшего к нему вестового. — Я безумно люблю ее!
— И вы совершенно правы, капитан. Молодая особа стоит того, чтобы потерять несколько голову; но это, по моему мнению, нисколько не мешает нам собраться в дорогу и ехать обратно в форт Дюкэн.
— Хорошо, едем. Зато завтра!..
—Мы ранехонько вернемся назад, — заметил лукаво улыбаясь, Золотая Ветвь.
— До свидания, Анжела, до свидания! — крикнул капитан, точно молодая девушка могла его слышать.
— Ох! Эти влюбленные! Эти влюбленные! — опять начал ворчать солдат. — Все то же, все та же старая песня!
Затем солдат и офицер сели в пирогу, не думая об уборке трупа краснокожего, которого они покидали здесь в добычу ястребам. Через час они достигли форта Дюкэна.
Странная перемена произошла в беззаботном до сих пор молодом офицере. Все только что случившееся вдруг дало цель его жизни. Он любил, как никогда. Ему казалось, что он в один час прожил целую вечность. Все его прошлое стушевалось, отошло назад. Пред ним открывалось светлое и радостное будущее
Глава VI. В КОТОРОЙ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ХОРОШЕНЬКОЙ ЖЕНЩИНЕ НИКОГДА НЕ СЛЕДУЕТ ИМЕТЬ БЕЛОГО ПОПУГАЯ
Граф Луи Кулон де Виллье, капитан первого ранга морского королевского полка, входившего в это время в состав гарнизона форта Дюкэна, по своему происхождению принадлежал к одной из самых старинных аристократических фамилий в Анжу; целый ряд его предков фигурирует на страницах преимущественно военной истории нашей славной родины.
Как известно, форт Дюкэн в то время представлял важный военный пункт, который занимали французы в Канаде при слиянии Аллеганы и Манонгохелы, образующих затем реку Огио.
Графы де Виллье считали себя потомками знаменитого Бренна, по прозвищу Кэйлонь, прославившегося еще во времена первого вторжения римлян. Один из баронов де Виллье участвовал во взятии Иерусалима Годфридом Буллионским.
Одним словом, везде, где только в средние века велась война: в Европе, в Азии, на Сицилии или в Святой Земле — предки графа Кулон де Виллье всегда храбро сражались в рядах французских рыцарей. Военная жилка и жажда к приключениям невольно влекли членов этого дома главным образом туда, где можно было добыть скорее славу, чем богатство. Эта благородная раса не отступала ни пред какой опасностью. Фамилия Кулон де Виллье упоминается в числе первых колонистов Новой Франции.
Представитель этой славной фамилии поселился здесь, в Канаде, прельщенный красотами природы и теми благами, которые сулила эта тогда еще девственная почва. Сто человек его вассалов пожелали разделить с ним его судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53