Вы-то, надеюсь, по крайней мере, не ранены?
— У меня нет ни одной царапинки.
— Слава Богу! Что же произошло далее?
— А произошло то, что вышеупомянутый детина вытащил непомерно длинную шпагу и потребовал от меня удовлетворения.
— Удовлетворения, в чем?
— Во всех оскорблениях, какие я мог бы ему нанести, — отвечал со смехом граф.
— Хорошо. А затем?
— Затем, мы стали драться.
— И?..
— И, честное, слово, я думаю, что моя шпага проколола его насквозь.
— Вы так думаете, очень рад это слышать. Он умер?
— По крайней мере, он, наверное, в очень плохом состоянии.
Говоря таким образом, молодые люди прошли через двор крепости и подошли к дверям своего дома.
Лоб молодого барона сильно нахмурился.
— Гм! — сказал он, — знаете ли вы, дорогой граф, что все это кажется мне великолепнейшей засадой.
— Я тоже так думаю.
— И, — простите, если я настаиваю на этом, — что сделали вы с этим негодяем?
— Что же мне с ним было делать? Я оставил его там… он хрипел, изрыгал проклятия и посылал свою душу к самому сатане, который, конечно, не замедлит воспользоваться случаем завладеть ею. Только, черт меня побери, если я знаю, на что она ему может понадобиться.
— Но вы, конечно, спрашивали этого субъекта, кто он таков?
— Мне незачем было делать этого: прежде, чем обнажить шпагу, он стал мне перечислять длинный ряд самых варварских имен. Этот идальго сказал мне, что его зовут дон Паламед Бернардо де Бивар и Карпио и потом он назвал себя еще капитаном.
— А каков он из себя? Не можете ли вы описать мне его наружность?
— Нет ничего легче. Высокий, черный, сухой, как пергамент, руки и ноги, как у паука, круглые глаза, нос, как у попугая, острый подбородок, рот до ушей и закрученные к самым глазам усы, а в дополнение ко всему этому держит себя, как испанский гранд.
— Черт! — вскричал барон, ударяя себя по лбу. — Было бы весьма любопытно, если бы этот тип вдруг оказался тем негодяем, которого я знаю!
— Кто же он такой?
— Довольно темная личность, занимающаяся скверными делишками, плут, картежник и забияка, которого я встречал раза два или три в Квебеке.
— Ну, если даже предположить, что это именно он, что же из этого следует?
— Извините, это должен быть именно он, — настаивал барон де Гриньи.
— Согласен. Дальше?
— Дальше? А знаете ли вы, где я его встретил в последний раз, милейший граф?
— Я жду, чтобы вы сказали мне это.
— Он выходил в ту минуту из дома графини де Малеваль, между десятью и одиннадцатью часами вечера, причем он, видимо, старался больше всего, чтобы его не узнали.
— Черт возьми!
— Вам понятно теперь, в чем тут дело, не правда ли?
— Да, совершенно ясно, тем более, что, судя по некоторым намекам этого негодяя, это несомненно, он. «Вот что значит, — сказал он мне, — когда вас слишком любят».
— Это, он, я готов поклясться в этом!
— Итак, вы думаете, что?..
— Клянусь честью! Что удар идет от графини де Малеваль;
очаровательная дама просто-напросто хотела прирезать вас, как говаривал добряк король Карл IX.
— Но ведь это ужасно! Так ужасно, что я никак не могу еще поверить этому.
— А не говорил я вам разве то же самое и раньше? Граф повернулся и быстро направился к одному из выходов из крепости.
— Куда это вы собираетесь идти? — спросил барон, поспешно следуя за ним.
— Отыскать негодяя и, если он еще жив, допросить его и заставить признаться во всем.
— Мысль недурна, только вы пойдете не один.
— Хорошо! Пойдем вместе.
— Подождите одну минуту, возьмем пистолеты, — неизвестно, что может случиться; мы не можем быть уверены, что негодяи, стрелявшие в вас, не засели снова в засаду.
— Вы правы, захватим оружие, но только надо спешить.
— Терпение, мой друг, — сказал барон. — Прежде всего мы должны принять все предосторожности. Дело это гораздо серьезнее, чем вы думаете, и потом с такими неумолимыми врагами нужно вести борьбу с крайней осмотрительностью. Идем!
Молодые люди вошли в дом, где их ждали Золотая Ветвь и Смельчак. При виде офицеров солдаты встали.
— Пока вы пойдете к полковнику де Контркеру проститься за себя и за меня, — сказал барон своему другу, — Золотая Ветвь приготовит ваш охотничий костюм. После прогулки нам совершенно бесполезно будет возвращаться в форт; по моему мнению, лучше всего было бы идти прямо к тому месту, где мы должны будем сесть в лодку. Согласны вы со мной?
— Я понимаю вас и совершенно с вами согласен; через несколько минут я вернусь.
С этими словами граф вышел из комнаты.
— Теперь, молодцы, — обратился барон к солдатам, — слушайте хорошенько; нам нельзя терять ни минуты. Вы оба славные парни; граф знает, что вы всей душой преданы ему и поэтому решил взять вас обоих вместе с нами в экспедицию. Осмотрите хорошенько и вычистите оружие и помните, что сегодня вечером вы оба вместе с вещами, которые мы берем с собой, должны быть в бухте Мариго, где нас в пироге будет ждать канадец Бержэ. Золотая Ветвь, вы ведь, кажется, знаете его?
— Да, капитан, — отвечал вестовой, — это превосходный человек.
— Там, в бухте, вы будете ожидать нашего прибытия.
— Слушаю, господин капитан, — в один голос ответили оба солдата.
— Да, я вот что еще хотел сказать вам, друзья мои: мы отправляемся в очень опасную экспедицию, и мне хотелось бы знать, насколько можно будет на вас положиться?
— Мы вам будем служить до последней капли крови, господин капитан!
— Хорошо! Дело кончено. Да, вот еще последнее приказание. Старайтесь, насколько возможно, выйти незамеченными из форта так, чтобы не возбудить ничьего внимания. Это очень и очень важно. По-моему, вам не следует даже выходить из крепости вместе, а поодиночке, как будто каждый из вас отправляется по своему делу.
— Будьте покойны, капитан, — отвечал Смельчак, — мы с ним старые воробьи, нас тоже не скоро захватишь врасплох.
— Ну, теперь я сказал все, что хотел сказать. Прощайте, а вечером мы увидимся!
Во время разговора барон де Гриньи снял с себя мундир и заменил его несколько фантастическим костюмом, похожим на одеяние канадских охотников. Затем он осмотрел курки пистолетов и заткнул их за пояс. В это время отворилась дверь и вошел граф де Виллье.
— Ну? — спросил барон.
— Все устроено, — отвечал граф, — полковник де Контркер разрешил нам отправиться в отпуск, вручил мне инструкции и пожелал нам счастливого пути и успеха.
— Итак, все к лучшему.
— Да, и мы можем отправляться, как только пожелаем.
— Но, вы еще не совсем готовы.
— О, это займет всего несколько минут.
И на самом деле, граф де Виллье переодевался с такой быстротой, которая ясно говорила о его желании отправиться как можно скорей, и через пять минут он был уже совсем готов. Солдаты поджидали его.
— Вы ведь поняли, молодцы, что вам нужно делать? — спросил их на прощанье еще раз барон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— У меня нет ни одной царапинки.
— Слава Богу! Что же произошло далее?
— А произошло то, что вышеупомянутый детина вытащил непомерно длинную шпагу и потребовал от меня удовлетворения.
— Удовлетворения, в чем?
— Во всех оскорблениях, какие я мог бы ему нанести, — отвечал со смехом граф.
— Хорошо. А затем?
— Затем, мы стали драться.
— И?..
— И, честное, слово, я думаю, что моя шпага проколола его насквозь.
— Вы так думаете, очень рад это слышать. Он умер?
— По крайней мере, он, наверное, в очень плохом состоянии.
Говоря таким образом, молодые люди прошли через двор крепости и подошли к дверям своего дома.
Лоб молодого барона сильно нахмурился.
— Гм! — сказал он, — знаете ли вы, дорогой граф, что все это кажется мне великолепнейшей засадой.
— Я тоже так думаю.
— И, — простите, если я настаиваю на этом, — что сделали вы с этим негодяем?
— Что же мне с ним было делать? Я оставил его там… он хрипел, изрыгал проклятия и посылал свою душу к самому сатане, который, конечно, не замедлит воспользоваться случаем завладеть ею. Только, черт меня побери, если я знаю, на что она ему может понадобиться.
— Но вы, конечно, спрашивали этого субъекта, кто он таков?
— Мне незачем было делать этого: прежде, чем обнажить шпагу, он стал мне перечислять длинный ряд самых варварских имен. Этот идальго сказал мне, что его зовут дон Паламед Бернардо де Бивар и Карпио и потом он назвал себя еще капитаном.
— А каков он из себя? Не можете ли вы описать мне его наружность?
— Нет ничего легче. Высокий, черный, сухой, как пергамент, руки и ноги, как у паука, круглые глаза, нос, как у попугая, острый подбородок, рот до ушей и закрученные к самым глазам усы, а в дополнение ко всему этому держит себя, как испанский гранд.
— Черт! — вскричал барон, ударяя себя по лбу. — Было бы весьма любопытно, если бы этот тип вдруг оказался тем негодяем, которого я знаю!
— Кто же он такой?
— Довольно темная личность, занимающаяся скверными делишками, плут, картежник и забияка, которого я встречал раза два или три в Квебеке.
— Ну, если даже предположить, что это именно он, что же из этого следует?
— Извините, это должен быть именно он, — настаивал барон де Гриньи.
— Согласен. Дальше?
— Дальше? А знаете ли вы, где я его встретил в последний раз, милейший граф?
— Я жду, чтобы вы сказали мне это.
— Он выходил в ту минуту из дома графини де Малеваль, между десятью и одиннадцатью часами вечера, причем он, видимо, старался больше всего, чтобы его не узнали.
— Черт возьми!
— Вам понятно теперь, в чем тут дело, не правда ли?
— Да, совершенно ясно, тем более, что, судя по некоторым намекам этого негодяя, это несомненно, он. «Вот что значит, — сказал он мне, — когда вас слишком любят».
— Это, он, я готов поклясться в этом!
— Итак, вы думаете, что?..
— Клянусь честью! Что удар идет от графини де Малеваль;
очаровательная дама просто-напросто хотела прирезать вас, как говаривал добряк король Карл IX.
— Но ведь это ужасно! Так ужасно, что я никак не могу еще поверить этому.
— А не говорил я вам разве то же самое и раньше? Граф повернулся и быстро направился к одному из выходов из крепости.
— Куда это вы собираетесь идти? — спросил барон, поспешно следуя за ним.
— Отыскать негодяя и, если он еще жив, допросить его и заставить признаться во всем.
— Мысль недурна, только вы пойдете не один.
— Хорошо! Пойдем вместе.
— Подождите одну минуту, возьмем пистолеты, — неизвестно, что может случиться; мы не можем быть уверены, что негодяи, стрелявшие в вас, не засели снова в засаду.
— Вы правы, захватим оружие, но только надо спешить.
— Терпение, мой друг, — сказал барон. — Прежде всего мы должны принять все предосторожности. Дело это гораздо серьезнее, чем вы думаете, и потом с такими неумолимыми врагами нужно вести борьбу с крайней осмотрительностью. Идем!
Молодые люди вошли в дом, где их ждали Золотая Ветвь и Смельчак. При виде офицеров солдаты встали.
— Пока вы пойдете к полковнику де Контркеру проститься за себя и за меня, — сказал барон своему другу, — Золотая Ветвь приготовит ваш охотничий костюм. После прогулки нам совершенно бесполезно будет возвращаться в форт; по моему мнению, лучше всего было бы идти прямо к тому месту, где мы должны будем сесть в лодку. Согласны вы со мной?
— Я понимаю вас и совершенно с вами согласен; через несколько минут я вернусь.
С этими словами граф вышел из комнаты.
— Теперь, молодцы, — обратился барон к солдатам, — слушайте хорошенько; нам нельзя терять ни минуты. Вы оба славные парни; граф знает, что вы всей душой преданы ему и поэтому решил взять вас обоих вместе с нами в экспедицию. Осмотрите хорошенько и вычистите оружие и помните, что сегодня вечером вы оба вместе с вещами, которые мы берем с собой, должны быть в бухте Мариго, где нас в пироге будет ждать канадец Бержэ. Золотая Ветвь, вы ведь, кажется, знаете его?
— Да, капитан, — отвечал вестовой, — это превосходный человек.
— Там, в бухте, вы будете ожидать нашего прибытия.
— Слушаю, господин капитан, — в один голос ответили оба солдата.
— Да, я вот что еще хотел сказать вам, друзья мои: мы отправляемся в очень опасную экспедицию, и мне хотелось бы знать, насколько можно будет на вас положиться?
— Мы вам будем служить до последней капли крови, господин капитан!
— Хорошо! Дело кончено. Да, вот еще последнее приказание. Старайтесь, насколько возможно, выйти незамеченными из форта так, чтобы не возбудить ничьего внимания. Это очень и очень важно. По-моему, вам не следует даже выходить из крепости вместе, а поодиночке, как будто каждый из вас отправляется по своему делу.
— Будьте покойны, капитан, — отвечал Смельчак, — мы с ним старые воробьи, нас тоже не скоро захватишь врасплох.
— Ну, теперь я сказал все, что хотел сказать. Прощайте, а вечером мы увидимся!
Во время разговора барон де Гриньи снял с себя мундир и заменил его несколько фантастическим костюмом, похожим на одеяние канадских охотников. Затем он осмотрел курки пистолетов и заткнул их за пояс. В это время отворилась дверь и вошел граф де Виллье.
— Ну? — спросил барон.
— Все устроено, — отвечал граф, — полковник де Контркер разрешил нам отправиться в отпуск, вручил мне инструкции и пожелал нам счастливого пути и успеха.
— Итак, все к лучшему.
— Да, и мы можем отправляться, как только пожелаем.
— Но, вы еще не совсем готовы.
— О, это займет всего несколько минут.
И на самом деле, граф де Виллье переодевался с такой быстротой, которая ясно говорила о его желании отправиться как можно скорей, и через пять минут он был уже совсем готов. Солдаты поджидали его.
— Вы ведь поняли, молодцы, что вам нужно делать? — спросил их на прощанье еще раз барон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53