— Будем надеяться. Как вы полагаете, берег охраняется?
— Я думаю, что охраняется. О вашем бриге оповещено все побережье.
— А не знаете ли вы, есть у мексиканцев здесь суда, кроме корвета, которым мы уже овладели, чтобы препятствовать высадке на берег?
— Кажется, у них есть еще три военных судна, но слабее корвета «Либертад».
— By God! Надо действовать с осторожностью! Но что бы ни случилось, я не покину в несчастье старого друга. У нас впереди есть еще три часа, усните, так как дело предстоит жаркое.
Транкиль усмехнулся при этом приглашении, но, чтобы угодить своему другу, который уже растянулся на койке и приготовился заснуть, он завернулся в свое сарапе, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Ночь, такая тихая и ясная с вечера, к полуночи стала походить на вчерашнюю. Небо заволокли черные грозовые облака, порывистый ветер застонал в снастях, валы, яростно пенясь, начали биться с пеной о борта брига. Бриг тяжело качался и шел, распустив лишь часть своих парусов.
Когда рулевой отбил два двойных удара, что означало десять часов, капитан Джонсон и Транкиль вышли на палубу.
Капитан был одет в шинель из толстого синего сукна, подпоясан кожаным поясом, на котором висела сабля и за который он заткнул два пистолета и абордажный топор. На плечи у него был накинут плащ, широкополая шляпа совершенно закрывала лицо.
Канадец был одет в свой обычный охотничий костюм, и только, в виду обстоятельств, к нему была прибавлена пара пистолетов.
Распоряжения капитана были исполнены с той точностью, которую мистер Ловел вносил во все, что относилось к службе. Бриг вновь принял боевой вид.
У трапа правого борта покачивался баркас с тридцатью гребцами, вооруженными с ног до головы и молча сидевшими, подняв весла кверху и готовясь по команде немедленно опустить их в воду. Уключины были обернуты тряпками, дабы не производить ни малейшего стука. Все меры были приняты, чтобы обмануть бдительность мексиканцев.
— Спасибо, ребята, — проговорил капитан, окинув довольным взглядом все приготовления, — все, плывем! А ты, отец, — обратился он к мистеру Ловелу, — будь настороже! Если в четыре часа утра, чуть забрезжит свет, мы не вернемся на бриг, снимайся и уходи в открытое море, не заботься более о нас, так как дольше ждать нас будет бесполезно, это значит, что мы попали в плен к мексиканцам, а оставаться здесь для брига весьма опасно. До свиданья! С Богом! Надеюсь, мы победим.
И с жаром пожав руку старого моряка, он сошел в баркас, сел на корму возле Транкиля, сошедшего раньше, взял руль и тихо проговорил:
— Налегай!
По этой команде швартовы были отданы, тридцать весел разом ударили по воде, и баркас понесся к берегу.
Когда он исчез в спустившемся тумане, мистер Ловел бросился со всех ног на корму, наклонился через борт и крикнул кому-то:
— Ты тут?
— Здесь! — сказал кто-то тихо из тьмы.
— Будь готов, — сказал помощник капитана и обратился к старому матросу, который сопровождал его. — Билл, ты понял, что я говорил тебе? Я надеюсь на тебя и доверяю тебе бриг.
— Будьте спокойны, будьте спокойны, мистер Ловел, — отвечал матрос.
— Ладно! Ребята, садись в шлюпку, садись как можно больше.
И сорок матросов, которые также были вооружены с ног до головы, спрыгнули один за другим со шкота и поместились в шлюпке, потихоньку приготовленной заранее мистером Ловелом, над которой он лично принял командование.
Он тотчас же отчалил и направился вслед за капитаном.
— Дружней, ребята, дружней налегай! — ободрял он гребцов и затем прибавил как бы про себя: — Чтоб я оставил моего малого одного против этих разбойников мексиканцев! Никогда! Они хитры и живо подстерегут его на берегу, крокодилово отродье!
Отчалив от брига, капитан Джонсон прошел мимо небольшой рыбачьей деревушки, выстроенной на мысу, огоньки которой чуть-чуть замелькали сквозь туман справа от него, оставил справа же широкую бухту и поплыл к следующему мысу, где он надеялся высадиться в полной безопасности.
Три четверти часа работали гребцы веслами, наконец черная линия неясно обрисовалась на горизонте по ходу баркаса.
Капитан приказал своим людям на минуту поднять весла, взял подзорную трубу и внимательно оглядел очертания берега.
Затем он сложил трубу о ладонь левой руки и приказал плыть вновь. Вдруг киль чиркнул по песку: они подошли к далеко выдававшейся в море отмели.
Оглядевшись кругом, экипаж выпрыгнул из баркаса, оставив при нем только одного человека, который тотчас же ушел в море, чтобы не быть захваченным.
Все было тихо, торжественная тишина царила на этом, по-видимому, пустынном берегу. Убедившись, что нечего бояться нападения, по крайней мере в ближайшие минуты, капитан спрятал своих людей за скалами, поднимавшимися за отмелью, и обратился к Транкилю:
— Ну, теперь ваша очередь, мы морские волки и на суше не умеем управляться.
— Ладно! — лаконично отвечал Транкиль.
Он выступил вперед, взял в одну руку пистолет, в другую топор и, останавливаясь по временам, оглядываясь кругом, чутко прислушиваясь к тысячам звуков, которые рождаются в ночной тишине, по-видимому, без всякой причины, осторожно стал продвигаться вперед.
Отойдя ярдов на пятьдесят от того места, где произведена была высадка, охотник остановился и принялся тихо насвистывать первые такты канадской песенки. Вдали раздалось ответное насвистывание, докончившее песенку.
Послышались приближающиеся шаги, и показался какой-то человек. Это был негр Квониам.
— Я здесь! — проговорил он. — А где ваши люди?
— Здесь, за скалой.
— Так пусть идут, нельзя терять ни минуты.
Транкиль дважды хлопнул в ладоши. Капитан и матросы приблизились к нему.
— Где же находится та девушка, которую мы собираемся освободить? — спросил капитан.
— На ранчо в двух милях отсюда, я проведу вас туда.
На минуту воцарилось молчание. Капитан оглядел статную фигуру негра, посмотрел в его открытое честное лицо, на его черные добрые глаза, светившиеся смелостью и преданностью, и внутренне спросил себя: «Неужели этот человек может оказаться предателем?»
Квониам, по-видимому, угадал его мысли, так как, фамильярно положив руку на плечо канадца, обратился к капитану:
— Если бы я имел намерение предать вас, то я бы уже сделал это… Положитесь на меня, капитан, я обязан жизнью Транкилю, я, можно сказать, присутствовал, когда появилась на свет та девушка, которую вы идете освобождать. Моя дружба и благодарность к Транкилю будут порукой моей верности. Вперед!
И, не говоря больше ни слова, он стал во главе отряда и направился по тропе, пролегавшей между высокими холмами. Скоро все исчезли за поворотом.
Оставим пока отряд капитана Джонсона с Транкилем и Квониамом продолжать свой путь и перенесемся в ранчо, куда они направлялись, в небольшую комнату, скромно, но удобно обставленную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86