— вскричал молодой человек.
— О да! — подхватила донна Клара. — Да будет Он благословен, потому что Его правосудие неизменно.
Монбар, лучше других владевший собой во время этой сцены, рассудил, что пора вмешаться.
— Извините, дон Санчо, — сказал он, — мы совсем забыли о вас. Ведь именно вам мы обязаны этими минутами счастья, и мы наслаждаемся ими как последние эгоисты, совершенно не думая о том, что ваше положение ненадежно в этом городе, где, кроме нас, все вам враги.
— Право, любезный граф, — ответил маркиз с очаровательной веселостью, — я так счастлив вашим счастьем, что забываю обо всем на свете. Однако должен вам признаться, что мне, кажется, пора убираться отсюда; я чувствую здесь себя не совсем спокойно. Рискуя быть принятым за труса, я с удовольствием покину ваше приятное общество, и если мой старый знакомый Бирбомоно не прочь будет еще раз послужить мне проводником, то я охотно приму его помощь.
— Я к вашим услугам, сеньор маркиз, — ответил мажордом, который в эту минуту входил в комнату. — Мы отправимся когда вам будет угодно.
— Сейчас! Мне хочется поскорее убраться отсюда.
— Прощайте, дон Санчо, — сказал Монбар. — Мне жаль расставаться с вами, потому что я люблю вас; но мы оба находимся в несколько… щекотливом положении, и мне кажется, что лучшим пожеланием с моей стороны было бы никогда более не видеться с вами.
— Однажды мы уже расставались с этими словами, однако все-таки увиделись.
— Это правда, никто не знает, что может случиться с нами.
— Позвольте еще одно слово, граф.
— Говорите.
— Что мой отец?
— Я не стану его разыскивать — вот все, что я могу вам обещать. Дай Бог, чтобы наши дороги не пересеклись!
— Хорошо; прощайте. Я еду со спокойным сердцем после этого обещания… Мужайтесь, племянник, не забывайте меня! — И он ласково обнял молодого человека.
— Бирбомоно, поручаю вам маркиза.
— Я отвечаю за него, сеньор.
— Прощайте еще раз. Пойдемте, Франкер.
Молодой человек пошел за Монбаром. Они вышли из залы, оставив брата и сестру с мажордомом. Как только они оказались в гостиной, Монбар сказал:
— Отрите ваши глаза и будьте мужчиной, Франкер; я представлю вас людям, которые отныне будут вашими братьями.
Монбар отворил дверь, и они вошли в спальню. В комнате сидели три флибустьера и о чем-то тихо разговаривали между собой.
— Извините, что заставил ждать вас так долго, братья, — сказал Монбар.
— Да вот же Франкер! — воскликнул де Граммон. — А я ищу его целую неделю. Куда это ты запропастился, дружище?
Монбар поспешно ответил:
— Я давал ему тайное поручение. Братья, — продолжал Монбар, — Франкер будет у меня капитаном; прошу вас признать его в этом звании.
Флибустьеры, любившие молодого человека, поздравили его с новым назначением, которого многие желали, но не могли получить, и через несколько минут серьезный разговор, прерванный неожиданным приездом Бирбомоно, опять возобновился.
ГЛАВА XVI. «Тигр»
Вот уже два дня как флибустьерский флот стоял под парусами; лишь один корабль оставался на якоре в Пор-де-Пе, но и тот готов был выступить в открытое море по первому сигналу. Этот корабль был вооружен только четырьмя небольшими пушками и с виду был совсем не страшен. Его круглые и массивные формы выдавали в нем голландское судно. Однако именно этот корабль Монбар выбрал, чтобы поднять на нем адмиральский флаг. Невозможно было уговорить его выбрать другое судно, более крепкое, более прочное, лучше вооруженное, а в особенности более легкое на ходу; на все замечания он отвечал, что предпочитает хорошие корабли отдать своим друзьям, что он не заставит себя ждать в назначенном месте, и пусть о нем не тревожатся — у него есть свои причины поступать именно таким образом.
Наконец другие флибустьеры во главе с д'Ожероном предоставили ему действовать как он хочет, убежденные, что за видимым самоотречением знаменитого флибустьера скрывается какой-нибудь смелый план, тем более что даже если он был равнодушен к качеству своего судна, то не мог не отобрать самым тщательным образом команду, состоящую из двухсот человек, старательно выбранных между самыми храбрыми флибустьерами.
В тот день, о котором идет речь, в восьмом часу утра Монбар, отдав Франкеру свои последние приказания и отправив его в лодке с донной Кларой и Бирбомоно, которые пожелали участвовать в экспедиции, дабы ухаживать за ранеными, — что было им дозволено, несмотря на закон, запрещавший допускать женщин на флибустьерские суда, — Монбар, говорим мы, оставил гостиницу и направился к пристани.
Человек в костюме буканьера, с трубкой в зубах, заложив руки за спину, прохаживался взад и вперед по пристани, искоса поглядывая на легкую бригантину, которая покачивалась на воде недалеко от пристани и которую он рассматривал с невыразимым удовольствием.
И впрямь, эта изящная стройная бригантина казалась настоящей игрушечкой, во всех отношениях достойной привлечь взоры истинного ценителя. Человек, о котором мы говорим, до такой степени был погружен в созерцание, что даже не слышал, как к нему приблизился Монбар, и только когда тот ударил его по плечу, он заметил его присутствие.
— Эй! Вы спите, что ли? — спросил флибустьер.
— Нет, сеньор, — ответил незнакомец, с живостью обернувшись и поднеся руку к шляпе, чтобы поклониться, — я смотрел на свою бригантину.
— Подойдите-ка сюда, — продолжал Монбар, — нам надо покончить кое-какие счеты.
— О, к чему же так торопиться, кабальеро, — заметил его собеседник льстивым голосом.
— Извините, но, напротив, торопиться надо, потому что через полчаса вы должны отправляться.
— Я отправлюсь, когда вам будет угодно, сеньор.
— И чем скорее, тем лучше, не правда ли? — язвительно заметил Монбар. — Вам хочется поскорее уехать отсюда?
— Я ничего не боюсь, сеньор, если вы удостоили меня своим покровительством.
— Это правда, но с некоторыми условиями; вы, конечно, помните, о чем идет речь?
— Да, сеньор, и эти условия я готов выполнить честно.
— Гм! — сказал Монбар. — Мне кажется, что в эту минуту вы служите, так сказать, и нашим и вашим, сеньор Агуир.
— Сеньор! — прошептал тот, бледнея.
— Испанцы платят вам за то, что вы шпионите за нами, а я плачу вам за службу против испанцев, однако, как мне кажется, это слишком неудобно. Успокойтесь, сеньор Агуир, дело может обернуться для вас лучше, чем вы предполагаете. Отвечайте же на мой вопрос: какие сведения должны были вы сообщить Франкеру?
— Он вам все рассказал?! — вскричал Агуир с удивлением, смешанным с испугом.
— Все. Итак, поверьте мне, покоритесь добровольно и, повторяю вам, все будет хорошо.
— Дело серьезное, сеньор.
— Посмотрим.
— Испанский фрегат с тремя сотнями отборных человек и с сорока шестью пушками получил приказание неожиданно напасть на Тортугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— О да! — подхватила донна Клара. — Да будет Он благословен, потому что Его правосудие неизменно.
Монбар, лучше других владевший собой во время этой сцены, рассудил, что пора вмешаться.
— Извините, дон Санчо, — сказал он, — мы совсем забыли о вас. Ведь именно вам мы обязаны этими минутами счастья, и мы наслаждаемся ими как последние эгоисты, совершенно не думая о том, что ваше положение ненадежно в этом городе, где, кроме нас, все вам враги.
— Право, любезный граф, — ответил маркиз с очаровательной веселостью, — я так счастлив вашим счастьем, что забываю обо всем на свете. Однако должен вам признаться, что мне, кажется, пора убираться отсюда; я чувствую здесь себя не совсем спокойно. Рискуя быть принятым за труса, я с удовольствием покину ваше приятное общество, и если мой старый знакомый Бирбомоно не прочь будет еще раз послужить мне проводником, то я охотно приму его помощь.
— Я к вашим услугам, сеньор маркиз, — ответил мажордом, который в эту минуту входил в комнату. — Мы отправимся когда вам будет угодно.
— Сейчас! Мне хочется поскорее убраться отсюда.
— Прощайте, дон Санчо, — сказал Монбар. — Мне жаль расставаться с вами, потому что я люблю вас; но мы оба находимся в несколько… щекотливом положении, и мне кажется, что лучшим пожеланием с моей стороны было бы никогда более не видеться с вами.
— Однажды мы уже расставались с этими словами, однако все-таки увиделись.
— Это правда, никто не знает, что может случиться с нами.
— Позвольте еще одно слово, граф.
— Говорите.
— Что мой отец?
— Я не стану его разыскивать — вот все, что я могу вам обещать. Дай Бог, чтобы наши дороги не пересеклись!
— Хорошо; прощайте. Я еду со спокойным сердцем после этого обещания… Мужайтесь, племянник, не забывайте меня! — И он ласково обнял молодого человека.
— Бирбомоно, поручаю вам маркиза.
— Я отвечаю за него, сеньор.
— Прощайте еще раз. Пойдемте, Франкер.
Молодой человек пошел за Монбаром. Они вышли из залы, оставив брата и сестру с мажордомом. Как только они оказались в гостиной, Монбар сказал:
— Отрите ваши глаза и будьте мужчиной, Франкер; я представлю вас людям, которые отныне будут вашими братьями.
Монбар отворил дверь, и они вошли в спальню. В комнате сидели три флибустьера и о чем-то тихо разговаривали между собой.
— Извините, что заставил ждать вас так долго, братья, — сказал Монбар.
— Да вот же Франкер! — воскликнул де Граммон. — А я ищу его целую неделю. Куда это ты запропастился, дружище?
Монбар поспешно ответил:
— Я давал ему тайное поручение. Братья, — продолжал Монбар, — Франкер будет у меня капитаном; прошу вас признать его в этом звании.
Флибустьеры, любившие молодого человека, поздравили его с новым назначением, которого многие желали, но не могли получить, и через несколько минут серьезный разговор, прерванный неожиданным приездом Бирбомоно, опять возобновился.
ГЛАВА XVI. «Тигр»
Вот уже два дня как флибустьерский флот стоял под парусами; лишь один корабль оставался на якоре в Пор-де-Пе, но и тот готов был выступить в открытое море по первому сигналу. Этот корабль был вооружен только четырьмя небольшими пушками и с виду был совсем не страшен. Его круглые и массивные формы выдавали в нем голландское судно. Однако именно этот корабль Монбар выбрал, чтобы поднять на нем адмиральский флаг. Невозможно было уговорить его выбрать другое судно, более крепкое, более прочное, лучше вооруженное, а в особенности более легкое на ходу; на все замечания он отвечал, что предпочитает хорошие корабли отдать своим друзьям, что он не заставит себя ждать в назначенном месте, и пусть о нем не тревожатся — у него есть свои причины поступать именно таким образом.
Наконец другие флибустьеры во главе с д'Ожероном предоставили ему действовать как он хочет, убежденные, что за видимым самоотречением знаменитого флибустьера скрывается какой-нибудь смелый план, тем более что даже если он был равнодушен к качеству своего судна, то не мог не отобрать самым тщательным образом команду, состоящую из двухсот человек, старательно выбранных между самыми храбрыми флибустьерами.
В тот день, о котором идет речь, в восьмом часу утра Монбар, отдав Франкеру свои последние приказания и отправив его в лодке с донной Кларой и Бирбомоно, которые пожелали участвовать в экспедиции, дабы ухаживать за ранеными, — что было им дозволено, несмотря на закон, запрещавший допускать женщин на флибустьерские суда, — Монбар, говорим мы, оставил гостиницу и направился к пристани.
Человек в костюме буканьера, с трубкой в зубах, заложив руки за спину, прохаживался взад и вперед по пристани, искоса поглядывая на легкую бригантину, которая покачивалась на воде недалеко от пристани и которую он рассматривал с невыразимым удовольствием.
И впрямь, эта изящная стройная бригантина казалась настоящей игрушечкой, во всех отношениях достойной привлечь взоры истинного ценителя. Человек, о котором мы говорим, до такой степени был погружен в созерцание, что даже не слышал, как к нему приблизился Монбар, и только когда тот ударил его по плечу, он заметил его присутствие.
— Эй! Вы спите, что ли? — спросил флибустьер.
— Нет, сеньор, — ответил незнакомец, с живостью обернувшись и поднеся руку к шляпе, чтобы поклониться, — я смотрел на свою бригантину.
— Подойдите-ка сюда, — продолжал Монбар, — нам надо покончить кое-какие счеты.
— О, к чему же так торопиться, кабальеро, — заметил его собеседник льстивым голосом.
— Извините, но, напротив, торопиться надо, потому что через полчаса вы должны отправляться.
— Я отправлюсь, когда вам будет угодно, сеньор.
— И чем скорее, тем лучше, не правда ли? — язвительно заметил Монбар. — Вам хочется поскорее уехать отсюда?
— Я ничего не боюсь, сеньор, если вы удостоили меня своим покровительством.
— Это правда, но с некоторыми условиями; вы, конечно, помните, о чем идет речь?
— Да, сеньор, и эти условия я готов выполнить честно.
— Гм! — сказал Монбар. — Мне кажется, что в эту минуту вы служите, так сказать, и нашим и вашим, сеньор Агуир.
— Сеньор! — прошептал тот, бледнея.
— Испанцы платят вам за то, что вы шпионите за нами, а я плачу вам за службу против испанцев, однако, как мне кажется, это слишком неудобно. Успокойтесь, сеньор Агуир, дело может обернуться для вас лучше, чем вы предполагаете. Отвечайте же на мой вопрос: какие сведения должны были вы сообщить Франкеру?
— Он вам все рассказал?! — вскричал Агуир с удивлением, смешанным с испугом.
— Все. Итак, поверьте мне, покоритесь добровольно и, повторяю вам, все будет хорошо.
— Дело серьезное, сеньор.
— Посмотрим.
— Испанский фрегат с тремя сотнями отборных человек и с сорока шестью пушками получил приказание неожиданно напасть на Тортугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60