По окончании этих распоряжений оба корабля направились к острову Аруба, где Монбар назначил собраться всему флоту и куда другие суда, по всей вероятности, уже прибыли.
Подвиг отважного флибустьера вселил ужас в испанцев и привел к страшным последствиям в будущем.
ГЛАВА XVII. Совет флибустьеров
В одной из предыдущих глав, описывая окрестности Маракайбо, мы говорили, что недалеко от Венесуэльского залива находилось несколько островов, и среди прочих — Аруба и Лос-Монхес. Два этих острова, прежде покоренные испанцами, были населены индейцами, говорящими по-кастильски, но зависимыми от Нидерландов, которые, с тех пор как овладели Кюрасао, оставили губернаторов и гарнизон на этих островах, не потому что они были богаты или плодородны — они были почти бесплодны и доставляли только необходимый корм для коз и лошадей, которых разводят там в большом количестве — но потому что служили местом оживленной торговли невольниками, происходившей между испанцами и голландцами.
Через тридцать пять дней после отплытия флибустьеров из Пор-де-Пе все без исключения их корабли собрались у острова Аруба, где Монбар назначил им свидание.
Первой заботой Моргана по приезде было завладеть островом, потопить лодки жителей, чтобы они не смогли выйти в море, и выставить часовых на всех доступных пунктах берега. Благодаря этим предосторожностям, поскольку никто из жителей не мог покинуть остров, чтобы поднять тревогу, безопасность флибустьеров была временно обеспечена. Авантюристы могли быть уверены, что их присутствие в этих местах не будет открыто до тех пор, пока они сами не вздумают обнаружить его.
Монбар ждал капитанов, которых он созвал на свой фрегат. В глубокой задумчивости склонившись над бортом, он не сводил глаз с лодки, отделившейся от «Тигра» и направлявшейся к фрегату. В этой лодке сидели три человека и среди них одна женщина; заметив ее, Монбар чуть заметно нахмурил брови и с досадой покачал головой. Однако он сумел скрыть свои чувства и с улыбкой подошел к штирборту, чтобы принять пассажиров, подплывших к фрегату. После обычных приветствий Франкер почтительно сказал:
— Адмирал, сеньора просила меня доставить ее к вам на фрегат. Я счел своим долгом не сопротивляться ее пожеланию, тем более что она выразила намерение поговорить с вами.
— Вы хорошо сделали, капитан. Я очень рад видеть сеньору, я весь к ее услугам, хотя и сожалею, что она не выбрала Для разговора более удобной минуты; мои обязанности помешают мне наслаждаться ее разговором так долго, как я желал бы.
— Я могу подождать, — заметила гостья, — пока ваши занятия не позволят вам дать мне аудиенцию. С вашего позволения, я останусь здесь до тех пор, пока не окончится ваш совет, а потом вернусь на «Тигр» в лодке, которая доставила меня сюда. Это задержит отъезд капитана всего на несколько минут; я хочу сказать вам очень немногое.
— Ваши желания — приказ для меня, сеньора, — отвечал Монбар. — Впрочем, — прибавил он, протянув руку в сторону моря, где были видны лодки, направлявшиеся к фрегату, — вы видите, что, к моему величайшему сожалению, в данную минуту у меня нет никакой возможности говорить с вами; сюда по моему приказанию прибывают офицеры. Сделайте мне честь, располагайтесь пока что в моей собственной каюте. Как только я освобожусь, я тотчас поспешу к вам.
Донна Клара поклонилась в знак согласия на предложение Монбара, поблагодарила Франкера и пошла за юнгой, которому адмирал приказал отвести ее в свою каюту. Лодки начали подплывать к фрегату, и капитаны один за другим поднимались на палубу, где были приняты со всеми почестями, принятыми в военном флоте всех стран для приветствия высших офицеров.
Монбар стоял у трапа и пожимал руки своим товарищам, обмениваясь с ними дружескими словами по мере того, как они появлялись на палубе его фрегата.
Капитаны сошли в залу совета, приготовленную для их приема; два флибустьера с ружьями караулили дверь — совещание было тайное. Посреди залы был поставлен круглый стол, покрытый зеленым сукном, вокруг него расставили стулья.
Всего явилось пятнадцать капитанов; это были самые знаменитые предводители флибустьеров. Мы уже называли их имена. Монбар был председателем совета вместе с Морганом. Франкер, самый младший, исполнял должность секретаря; на столе перед ним положили бумагу, перья и чернила. По безмолвному приглашению адмирала капитаны сели.
По законам флибустьерства, когда какой-нибудь предводитель устраивал экспедицию и имел в своем распоряжении только один корабль, он не мог принять никакого решения без согласия своей команды, которая, так же как и он, имела выгоды в успехе экспедиции и, следовательно, имела право голоса в совете. Всякий план принимался единогласно или отвергался, и тот, кто предлагал его, не имел права обижаться на исход голосования. Когда речь шла о такой важной экспедиции, как та, которую на сей раз собирались предпринять флибустьеры, закон несколько изменялся, то есть команды передавали всю власть своим капитанам, которые заседали в совете вместо нее. Но результат всегда был один и тот же: лишь единогласие решало вопрос; одного голоса было достаточно, чтобы отвергнуть предлагаемый план.
Такой способ действия, в принципе очень хороший, так как соблюдал всеобщие интересы, грешил тем, что часто обсуждение длилось нескончаемо и не приводило ни к какому результату. Однако мы должны признаться, что в тех случаях, когда высшие офицеры были знаменитыми командирами, офицеры, пользовавшиеся не столь широкой известностью, очень редко противоречили им и подавали голос за вносимые предложения, что значительно упрощало решение вопроса.
До открытия совета Монбар дал отчет своим товарищам в том, каким образом удалось ему завладеть испанским фрегатом и четырьмя бригантинами, и принял поздравления с подвигом, доставившим ему прекрасный корабль, не только самый лучший во флибустьерском флоте и прекрасно вооруженный, но и поставивший испанцев, по крайней мере на время, в крайне сложное положение, отняв у них возможность предпринять что-либо серьезное против Береговых братьев.
Волнение, возбужденное рассказом Монбара, утихло. Его попросили открыть заседание, что он и сделал немедленно среди всеобщего волнения и любопытства.
— Братья и друзья, — сказал он, — с удовольствием отмечаю то, что наконец вы достигли того места, где я назначил вам свидание, и находитесь рядом с богатым берегом, который испанцы назвали Золотой Кастилией. Цель нашей экспедиции уже не является для вас тайной — или, по крайней мере, вы догадываетесь об этой цели. Но чтобы не оставалось никаких сомнений и поскольку час решительных действий пробил, я открою вам свой план:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Подвиг отважного флибустьера вселил ужас в испанцев и привел к страшным последствиям в будущем.
ГЛАВА XVII. Совет флибустьеров
В одной из предыдущих глав, описывая окрестности Маракайбо, мы говорили, что недалеко от Венесуэльского залива находилось несколько островов, и среди прочих — Аруба и Лос-Монхес. Два этих острова, прежде покоренные испанцами, были населены индейцами, говорящими по-кастильски, но зависимыми от Нидерландов, которые, с тех пор как овладели Кюрасао, оставили губернаторов и гарнизон на этих островах, не потому что они были богаты или плодородны — они были почти бесплодны и доставляли только необходимый корм для коз и лошадей, которых разводят там в большом количестве — но потому что служили местом оживленной торговли невольниками, происходившей между испанцами и голландцами.
Через тридцать пять дней после отплытия флибустьеров из Пор-де-Пе все без исключения их корабли собрались у острова Аруба, где Монбар назначил им свидание.
Первой заботой Моргана по приезде было завладеть островом, потопить лодки жителей, чтобы они не смогли выйти в море, и выставить часовых на всех доступных пунктах берега. Благодаря этим предосторожностям, поскольку никто из жителей не мог покинуть остров, чтобы поднять тревогу, безопасность флибустьеров была временно обеспечена. Авантюристы могли быть уверены, что их присутствие в этих местах не будет открыто до тех пор, пока они сами не вздумают обнаружить его.
Монбар ждал капитанов, которых он созвал на свой фрегат. В глубокой задумчивости склонившись над бортом, он не сводил глаз с лодки, отделившейся от «Тигра» и направлявшейся к фрегату. В этой лодке сидели три человека и среди них одна женщина; заметив ее, Монбар чуть заметно нахмурил брови и с досадой покачал головой. Однако он сумел скрыть свои чувства и с улыбкой подошел к штирборту, чтобы принять пассажиров, подплывших к фрегату. После обычных приветствий Франкер почтительно сказал:
— Адмирал, сеньора просила меня доставить ее к вам на фрегат. Я счел своим долгом не сопротивляться ее пожеланию, тем более что она выразила намерение поговорить с вами.
— Вы хорошо сделали, капитан. Я очень рад видеть сеньору, я весь к ее услугам, хотя и сожалею, что она не выбрала Для разговора более удобной минуты; мои обязанности помешают мне наслаждаться ее разговором так долго, как я желал бы.
— Я могу подождать, — заметила гостья, — пока ваши занятия не позволят вам дать мне аудиенцию. С вашего позволения, я останусь здесь до тех пор, пока не окончится ваш совет, а потом вернусь на «Тигр» в лодке, которая доставила меня сюда. Это задержит отъезд капитана всего на несколько минут; я хочу сказать вам очень немногое.
— Ваши желания — приказ для меня, сеньора, — отвечал Монбар. — Впрочем, — прибавил он, протянув руку в сторону моря, где были видны лодки, направлявшиеся к фрегату, — вы видите, что, к моему величайшему сожалению, в данную минуту у меня нет никакой возможности говорить с вами; сюда по моему приказанию прибывают офицеры. Сделайте мне честь, располагайтесь пока что в моей собственной каюте. Как только я освобожусь, я тотчас поспешу к вам.
Донна Клара поклонилась в знак согласия на предложение Монбара, поблагодарила Франкера и пошла за юнгой, которому адмирал приказал отвести ее в свою каюту. Лодки начали подплывать к фрегату, и капитаны один за другим поднимались на палубу, где были приняты со всеми почестями, принятыми в военном флоте всех стран для приветствия высших офицеров.
Монбар стоял у трапа и пожимал руки своим товарищам, обмениваясь с ними дружескими словами по мере того, как они появлялись на палубе его фрегата.
Капитаны сошли в залу совета, приготовленную для их приема; два флибустьера с ружьями караулили дверь — совещание было тайное. Посреди залы был поставлен круглый стол, покрытый зеленым сукном, вокруг него расставили стулья.
Всего явилось пятнадцать капитанов; это были самые знаменитые предводители флибустьеров. Мы уже называли их имена. Монбар был председателем совета вместе с Морганом. Франкер, самый младший, исполнял должность секретаря; на столе перед ним положили бумагу, перья и чернила. По безмолвному приглашению адмирала капитаны сели.
По законам флибустьерства, когда какой-нибудь предводитель устраивал экспедицию и имел в своем распоряжении только один корабль, он не мог принять никакого решения без согласия своей команды, которая, так же как и он, имела выгоды в успехе экспедиции и, следовательно, имела право голоса в совете. Всякий план принимался единогласно или отвергался, и тот, кто предлагал его, не имел права обижаться на исход голосования. Когда речь шла о такой важной экспедиции, как та, которую на сей раз собирались предпринять флибустьеры, закон несколько изменялся, то есть команды передавали всю власть своим капитанам, которые заседали в совете вместо нее. Но результат всегда был один и тот же: лишь единогласие решало вопрос; одного голоса было достаточно, чтобы отвергнуть предлагаемый план.
Такой способ действия, в принципе очень хороший, так как соблюдал всеобщие интересы, грешил тем, что часто обсуждение длилось нескончаемо и не приводило ни к какому результату. Однако мы должны признаться, что в тех случаях, когда высшие офицеры были знаменитыми командирами, офицеры, пользовавшиеся не столь широкой известностью, очень редко противоречили им и подавали голос за вносимые предложения, что значительно упрощало решение вопроса.
До открытия совета Монбар дал отчет своим товарищам в том, каким образом удалось ему завладеть испанским фрегатом и четырьмя бригантинами, и принял поздравления с подвигом, доставившим ему прекрасный корабль, не только самый лучший во флибустьерском флоте и прекрасно вооруженный, но и поставивший испанцев, по крайней мере на время, в крайне сложное положение, отняв у них возможность предпринять что-либо серьезное против Береговых братьев.
Волнение, возбужденное рассказом Монбара, утихло. Его попросили открыть заседание, что он и сделал немедленно среди всеобщего волнения и любопытства.
— Братья и друзья, — сказал он, — с удовольствием отмечаю то, что наконец вы достигли того места, где я назначил вам свидание, и находитесь рядом с богатым берегом, который испанцы назвали Золотой Кастилией. Цель нашей экспедиции уже не является для вас тайной — или, по крайней мере, вы догадываетесь об этой цели. Но чтобы не оставалось никаких сомнений и поскольку час решительных действий пробил, я открою вам свой план:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60