- О, мы повсюду вас разыскиваем, господин граф, - говорит он. - Прилив благоприятствует, и время не ждет.
- Господин шевалье уже на борту? - спрашивает граф де Саверн.
- Il est bien la Да, он там (франц.)., - отвечает рыбак, и они спускаются с холма и входят в ворота, ни разу не оглянувшись назад.
Весь этот день матушка была очень спокойна и ласкова. Казалось, она чего-то боится. Бедная графиня лепетала, смеялась и плакала, сама не зная о чем. Однако вечером, когда дедушка слишком уж долго читал молитву, матушка топнула ногой и сказала: "Assez bavarde comme са, mon pere" Хватит вам болтать, отец (франц.)., - и, откинувшись на спинку кресла, закрыла лицо фартуком.
Весь следующий день она молчала, то и дело плакала и принималась читать нашу большую немецкую Библию. Она была очень добра ко мне в тот день. Помню, как она своим глубоким низким голосом произнесла: "Ты славный мальчик, Дени". Редко случалось, чтобы она так нежно гладила меня по голове. В тот вечер наша больная была очень беспокойна - она много смеялась и пела так громко, что прохожие останавливались на улице и слушали.
В этот день доктор Барнард снова встретил меня, когда я катил свою тележку, и в первый раз привел меня к себе домой, угостил вином и печеньем, подарил мне сказки "Тысячи и одной ночи", а дамы любовались малюткой, сокрушаясь, что она - папистка.
- Надеюсь, ты не станешь папистом, - сказал мне доктор.
- Нет, нет, никогда, - отвечал я.
Ни мне, ни матушке не нравился мрачный священник римско-католической церкви, которого мосье де ла Мотт приводил от наших соседей из Приората. Сам шевалье был ревностным приверженцем этой религии. Мог ли я в то время думать, что мне суждено встретить его в тот день, когда его доблесть и его вера подвергнутся суровому испытанию!
...Я сидел, читая прекрасную книгу мосье Галлана, которую подарил мне доктор. Как ни странно, никто не велел мне идти спать, и я вместе с Али-Бабою заглядывал в пещеру сорока разбойников, как вдруг часы захрипели, перед тем как пробить полночь, и на пустынной улице послышались торопливые шаги.
Матушка, лицо которой показалось мне страшно измученным, вскочила и отперла дверь.
- C'est lui Это он! (франц.)., - воскликнула она, испуганно глядя на бледного как смерть шевалье де ла Мотта, вошедшего в комнату.
Бой часов, очевидно, разбудил спавшую наверху несчастную мадам де Саверн, и она начала громко петь. Шевалье, черты которого исказились пуще прежнего, посмотрел на матушку и, увидев ее страшное лицо, сильно вздрогнул.
- Il l' a voulu Он этого хотел (франц.)., - сказал мосье де ла Мотт, понурив голову, а наверху снова раздалось пение несчастной безумной графини.
Рапорт
"Двадцать седьмого июня сего 1769 года граф де Саверн прибыл в Булонь-сюр-Мер и остановился в "Экю де Франс", где проживал также господин маркиз дю Кен Менневилъ, командир эскадры военно-морских сил его величества. Граф де Саверн не был прежде знаком с маркизом дю Кеном, однако, напомнив мосье дю Кену, что именитый предок последнего, адмирал дю Кен, исповедовал протестантскую веру, равно как и сам мосье де Саверн, мосье де Саверн умолил маркиза дю Кена быть его секундантом в поединке, каковой достойные сожаления обстоятельства сделали неизбежным.
В то же самое время мосье де Саверн изложил господину маркизу дю Кену причины своей ссоры с шевалье Фрэнсисом-Жозефом де ла Моттом, бывшим офицером полка Субиза, ныне проживающим в Англии, в городе Уинчелси, что в графстве Сассекс. Выслушав рассказ графа де Саверна, мосье дю Кен совершенно убедился, что граф вправе требовать удовлетворения от шевалье де ла Мотта.
В ночь на двадцать девятое июня в Англию была отправлена лодка, на борту которой находился человек с письмом графа де Саверна. На этой же лодке мосье де ла Мотт возвратился из Англии.
Нижеподписавшийся граф де Бериньи, состоящий на службе в булонском гарнизоне и знакомый мосье де ла Мотта, согласился быть секундантом в поединке последнего с мосье де Саверном.
Поединок состоялся в семь часов утра на песчаном берегу в полутора милях от булонской гавани; оружием служили пистолеты. Оба противника были совершенно хладнокровны и спокойны, как и следовало ожидать от отличившихся на королевской службе офицеров, которые вместе сражались с врагами Франции.
Прежде чем выстрелить, шевалье де ла Мотт сделал четыре шага вперед, опустил свой пистолет и, положив руку на сердце, сказал:
- Клянусь христианскою верой и честью дворянина, что я не виновен в том, в чем обвиняет меня мосье де Саверн.
- Господин шевалье де ла Мотт, - сказал граф де Саверн, - я вас ни в чем не обвинял, а если бы я это и сделал, вам ничего не стоит солгать.
Мосье де ла Мотт учтиво поклонился секундантам и с выражением скорее скорби, нежели гнева, возвратился на то место, где, согласно проведенной на песке линии в десяти шагах от противника, он должен был стоять.
По условленному сигналу одновременно раздались два выстрела. Пуля мосье де Саверна срезала локон с парика мосье де ла Мотта, тогда как пуля последнего поразила мосье де Саверна в грудь. Одно мгновенье мосье Саверн еще стоял на ногах, затем он упал.
Секунданты, врач и мосье де ла Мотт поспешили к упавшему графу, и мосье де ла Мотт, подняв руку, снова произнес:
- Я призываю небо в свидетели того, что известная особа невинна.
Граф де Саверн, казалось, хотел что-то сказать. Он поднялся с песка, опираясь на руку, но успел проговорить только:
- Вы, вы... - после чего кровь у него хлынула горлом, он упал навзничь, по телу его прошла судорога, и он скончался.
Подписи: Маркиз дю Кен Менневиль. Chef d'Escadre aux Armees Navales du Roy Командир эскадры военно-морских сил его величества (франц.)..
Граф де Бериньи, Brigadier de Cavalerie Бригадир кавалерии (франц.).".
Рапорт врача
"Я, Жан-Батист Дрюо, старший врач полка Royal Cravate Легкой кавалерии его величества (франц.). в гарнизоне Булонь-сюр-Мер, настоящим свидетельствую, что присутствовал при закончившемся столь прискорбно поединке. Смерть побежденного господина последовала мгновенно; пуля, пройдя справа от середины грудной кости, проникла в легкое, задела большую артерию, питающую его кровью, и вызвала смерть вследствие мгновенного удушья".
Глава IV. Из глубины
Последнюю ночь, которую ему суждено было прожить на земле, господин де Саверн провел в маленькой таверне в Уинчелси, часто посещаемой рыбаками и хорошо известной Бидуа, который даже во время войны постоянно ездил в Англию по делам, весьма интересовавшим моего деда, хоть он и был церковным регентом и старшиной, а также парикмахером.
По дороге из Булони граф де Саверн много беседовал с Бидуа и продолжал беседовать с ним и в эту последнюю ночь, когда он до некоторой степени посвятил его в свои намерения и, хотя и не упомянул об истинной причине своей ссоры с мосье де ла Моттом, сказал, однако же, что она была неизбежной, что человек этот - злодей, которому нельзя позволить осквернять своим присутствием землю, и что ни одного преступника на свете еще не постигла столь справедливая кара, какая постигнет шевалье на следующее утро, когда произойдет их поединок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49