Когда мы прочитали последний псалом, выбранный для этой вечерни, доктор, как сейчас помню, склонил голову, положил свою руку на мою, и мы вместе вознесли благодарность всевышнему, который не оставляет малых сих, который простер десницу свою и избавил меня от неистовства моих врагов.
Когда служба окончилась, доктор Уинг узнал и приветствовал доктора Барнарда, и последний представил меня своему коллеге - тоже члену городского магистрата, присутствовавшему на моем допросе. Доктор Уинг пригласил нас к себе. В четыре часа был подан обед, и за столом, разумеется, снова завязался разговор об утренних событиях. По какой причине эти люди меня преследуют? Кто их подстрекает? С этим делом были связаны обстоятельства, о коих я не мог ничего сказать, не рискуя выдать чужие тайны, в которых был замешан бог знает кто и касательно которых мне следовало держать язык за зубами. Теперь никаких тайн больше нет. Старинное сообщество контрабандистов давно уже распалось, более того, я сейчас расскажу, как я сам помог его уничтожить. Мой дед; бакалейщик Радж, шевалье, джентльмены из Приората - все они были связаны с многочисленным сообществом контрабандистов, о котором я упоминал выше и которое имело склады по всему побережью и в глубине страны, а также пособников везде и всюду от Дюнкерка до Гавр-де-Грас. Я уже рассказывал, как мальчиком несколько раз ездил "на рыбную ловлю" и как, главным образом по совету моего дорогого доктора, перестал участвовать в этих беззаконных и. греховных делах. Когда я отказался отправиться с Бевилом в ночной поход и он обозвал меня трусом, между нами вспыхнула ссора, которая перешла в ту достославную битву, когда мы все трое, тузя друг друга кулаками и брыкаясь, валялись на полу в кухне. Что заставило милейшую мисс Сьюки возвести на меня поклеп - ярость по поводу выбитых мною зубов ее возлюбленного или же ненависть ко мне самому? Мой поступок едва ли мог вызвать столь смертельную вражду, о существовании которой говорило судебное преследование и лжесвидетельство. Между тем причина для гнева дочери бакалейщика и его приказчика все-таки существовала. Они готовы были навредить мне всеми возможными способами и (как в вышеупомянутом случае с раздувальными мехами) не брезговали никаким оружием.
Будучи членами магистрата графства и зная многое из того, что творилось вокруг, а также характер своих соседей и прихожан, оба джентльмена, разумеется, не могли слишком подробно меня расспрашивать. Контрабандный шелк, кружева, ром и коньяк? У кого из прибрежных жителей Кента и Сассекса не было таких вещей?
- И к тому же, Уинг, станете ли вы утверждать, что за все ленты, имеющиеся в вашем доме, была заплачена пошлина? - спросил один доктор у другого.
- Друг мой, - отвечал доктор Уинг, - хорошо, что моя жена ушла пить чай, а не то я не поручился бы за мир и покой в этом доме.
- Дорогой Уинг, - продолжал доктор Барнард, - этот пунш превосходен и стоит того, чтобы коньяк, из которого он приготовлен, провозили контрабандой. Тайно провезти бочонок коньяку не такой уж, страшный грех, но когда люди берутся за эти беззаконные дела, неизвестно, чем это может кончиться. Я покупаю десять бочонков коньяку с французской рыболовной шхуны, обманным путем выгружаю их на берег, переправляю куда-нибудь в глубь страны, хотя бы отсюда в Йорк, и все мои компаньоны тоже лгут и обманывают. Я выгружаю коньяк и обманываю таможенного чиновника. Обманным путем (то есть под строжайшим секретом) я продаю его, скажем, хозяину гостиницы "Колокол" в Мейдстоне, где наш с тобой общий друг, Денни, проверял свои пистолеты. Надеюсь, ты помнишь тот день, когда его братцу угодил в физиономию заряд дроби? Хозяин обманным путем сбывает этот коньяк клиенту. Мы все соучаствуем в преступлении, тайном сговоре и обмане; а если таможенникам вздумается последить за нами более пристально, мы тотчас хватаемся за пистолеты, и к преступному сговору добавляется еще и убийство. Уж не думаете ли вы, что люди, которые каждый день лгут, остановятся перед тем, чтобы дать ложные показания под присягой? Преступление порождает преступление, сэр. Мне известно, что вокруг нас гнездятся мошенничество, алчность и мятеж. Я не называю никаких имен, сэр. Боюсь, что люди, почитаемые в свете и щедро одаренные его богатствами, замешаны в этой безбожной контрабанде, и до чего только она их не довела? До обмана, беззакония, убийства, до...
- Осмелюсь доложить, что чай подан, сэр, - сказал Джон, входя в комнату. - Госпожа и барышни вас ждут.
Дамы уже слышали о допросе ни в чем не повинного Дени Дюваля и были очень с ним любезны. К тому времени, когда мы присоединились к ним после обеда, они успели переодеться, так как были приглашены на карты к соседям. Я знал, что миссис Уинг покупает у матушки кое-что из французских товаров, и при обычных обстоятельствах она едва ли пригласила бы к своему столу человека столь низкого происхождения, как сын скромной портнихи, но и она и барышни были очень добры, а ложное обвинение и доказательства моей невиновности расположили их в мою пользу.
- Вы долго беседовали, господа, - заметила миссис Уинг. - Наверное, речь шла о политике и о распре с Францией.
- Мы говорили о Франции и о французских товарах, дорогая, - сухо отозвался доктор Уинг.
- И о тяжком преступлении, которое совершают контрабандисты и те, кто поощряет контрабанду, любезная миссис Уинг! - воскликнул доктор Барнард.
- В самом деле, доктор?
Заметим кстати, что миссис Уинг и барышни были в новых щегольских шляпках с лентами, которыми снабдила их моя бедная матушка. Дамы покраснели, и я тоже покраснел, - совсем как ленты на шляпках, - когда поду-лал о том, откуда эти милые дамы их получили. Не удивительно, что миссис Уинг решила переменить тему разговора.
- Что этот молодой человек намерен делать после суда? Ведь не может же он вернуться к Раджу, этому отвратительному методисту, который обвинил его в воровстве.
Разумеется, я не мог к нему вернуться, но об этом мы еще не успели подумать. За те несколько часов, что меня освободили из-под ареста, у меня было множество увлекательных предметов для размышления.
Доктор хотел отвезти меня в Уинчелси в своей коляске. Было совершенно очевидно, что я не могу вернуться к своим гонителям - разве только чтобы забрать свои пожитки и злополучный ящик, который они ухитрились открыть. Миссис Уинг подала мне руку, барышни церемонно поклонились, и доктор Барнард рука об руку с внуком цирюльника покинул этих добрых людей. Видите ли, я тогда еще был не морским офицером, а всего-навсего скромным юношей из рода простых ремесленников.
Между прочим, я забыл сказать, что во время послеобеденной беседы оба священника интересовались моими успехами в науках, а также планами на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49