Узкая, навевающая клаустрофобию ванная была полностью отделана белой плиткой. Ни крючков, ни полотенец, никаких зеркал или окон. Углубленный в потолок плафон лампы, а над унитазом – встроенный вентилятор. Была здесь и ванна с душевой насадкой, но без занавески. Каких бы то ни было туалетных принадлежностей тоже не было, не считая закрепленного на стене почти закончившегося рулона с туалетной бумагой.
Раковина крепилась к дальней от входа стене, так что Никки пришлось пройти через всю ванную, чтобы вымыть руки. Она сморщила нос; пахло здесь не лучше, чем на подземной парковке.
Осмотревшись, Никки повернула кран над раковиной. Никакой воды.
– Эй, твоя сантехника не пашет...
Дверь с силой захлопнулась. На внутренней ее стороне висел плакат с изображением отчаянно вцепившегося в ветку котенка и ободряющей подписью: "Держись изо всех сил!"
– Стэн?
Она подергала ручку. Заперто. Оглянулась по сторонам, вытащила мобильник из сумочки и нажала на кнопку. На дисплее появилась надпись: "Нет покрытия".
Из спальни донесся громкий удар. Никки сунула мобильник обратно в сумочку и вынула оттуда пистолет 38-го калибра.
– У меня пушка, Стэн. Отопри дверь, или я разнесу на хрен замок.
За дверью раздался скрипучий голос. Казалось, кто-то шепчет в портативный мегафон, на максимуме громкости:
– Стэнли тут нет. Он сейчас... занят.
Никки выстрелила Дверная ручка была сверхпрочной модели, разработанной для вокзалов и заводов; отскочив от нее рикошетом, пуля расколола плитку рядом с душевой насадкой.
– Давай, стреляй в дверь, – проскрипел голос. – Сколько у тебя еще зарядов?
Постояв без движения, Никки заколотила в дверь рукоятью пистолета. Звон металла Она провела пальцами по выбоинам в недавно выкрашенной обшивке и медленно кивнула.
– Загляни под плакат, – прошептали за дверью.
Она сорвала постер. Под ним оказалось шесть приклеенных к двери фотографий; три черно-белых снимка (сделанные, очевидно, с экрана телевизора) демонстрировали запись укрепленной над дверью камеры слежения. На снимках три разные женщины, похоже проститутки, и все с длинными светлыми волосами. Первая озадаченно смотрела на сотовый телефон в руке; вторая гневно била в дверь зажатым в кулаке пистолетом; третья, с потеками туши для ресниц на щеках, была обнажена и умоляла пощадить ее, молитвенно сложив ладони.
Три других снимка были сделаны цветным "Поляроидом". На них – те же женщины, но с перерезанным горлом.
Никки задрала голову. Теперь, уже зная, где находится камера, она разглядела ее – крошечное отверстие прямо над дверью. Вытащив изо рта резинку, она заклеила его.
Раздалось тихое шипение газа, начавшего поступать в комнату из душевой насадки.
– К какому типу тебя отнести? – шепнул голос.
– Скажу, если перекроешь газ, – спокойно ответила Никки.
– Мы ведем переговоры. Это хорошо. Предпочитаю именно таких. Честно говорю: стервы не в моем вкусе. Убери жвачку, и будем считать, что договорились.
Так она и сделала. Шипение смолкло, оставив едкий запах. Никки старалась не делать глубоких вдохов, но в носу все равно защипало.
– Видишь? Я разумный человек. Говори.
– Что ты хочешь услышать?
– Предложи мне что-нибудь.
– Полагаю, на простом минете ты не успокоишься, так?
Смех, разбавленный щелчками электростатики.
– Придумай что-нибудь получше. Другие предлагали, что станут моими рабынями, будут трахаться с собаками, жрать собственное дерьмо. Одна предложила вместо себя свою лучшую подругу.
– Но были и такие, что не предлагали ничего?
– А, угрозы... Они все говорят одно и то же: "Мой бойфренд большой человек в мафии", "На самом деле я из полиции", "У меня СПИД". Впрочем, одна наложила на меня проклятие вуду – это было действительно забавно. Но рано или поздно все угрозы сменяются мольбой.
– Хоть кого-нибудь отпустил? – спросила Никки.
– А ты сама как думаешь?
– Думаю, я с удовольствием выдерну один из твоих ногтей, – глубокомысленно протянула Никки. – Нет, два ногтя.
– Вот это уже наглость...
– Знаю, знаю. Обычно всю работу яоставляю ему: он порой выделывает такое, что я даже не могу стоять рядом. Но ты, дружок... Ради тебя я сделаю исключение.
– И кто, интересно знать, этот "он"? Здоровенный мужик с плохими манерами, что уже несется к тебе на помощь в своем сияющем "кадиллаке"?
– Да нет же, черт. Он занят тем же бизнесом, что и ты, Стэнли.
– Что?
– Он убивает людей. Медленно.
– Ну еще бы...
Из динамика донесся громкий щелчок, сопровождаемый тяжелым ударом чего-то твердого в дверь ванной.
– А вот и он сам... – сказала Никки, выуживая из сумочки пачку сигарет.
Дверь неторопливо отворилась. На пороге стоял ее партнер с парализатором в руке. Потерявший сознание Стэнли скорчился у его ног.
Прикурив, Никки посмотрела на Стэнли. Скорбно покачала головой.
– Его зовут Следователь, козел несчастный. Мне тебя почти жаль.
И с силой пнула лежащего в голову.
– Почти, – проворковала она.
* * *
Очнувшись, Стэнли обнаружил себя голым и привязанным к стулу в собственной кухне. Под стулом расстелено прорезиненное полотнище. Запястья примотаны к коленям. Рот наглухо заклеен липкой лентой.
Вошел Следователь, несший черную сумку, которую он поставил на табурет и открыл. Ему около тридцати; отросшие темно-русые волосы давненько не знали расчески. Одет в черный кожаный плащ. Следователь начал опустошать сумку, аккуратно раскладывая на столе ее содержимое.
Коробка одноразовых хирургических перчаток.
Маленькие тиски, резак и пара плоскогубцев.
Садовый секатор.
Ножовка по металлу и молоток с круглым бойком.
Упаковка бритвенных лезвий, пластиковый мешочек с рыболовными крючками и коробка поваренной соли.
Флакон с бензином для зажигалок, банка "Драно" и большая полая игла.
Электрический нож.
Пропановая горелка.
Последними он достал из сумки маленький диктофон и полдюжины кассет.
– Начнем, пожалуй, – спокойно произнес он, натягивая хирургические перчатки. Сунул кассету в диктофон и нажал клавишу записи.
– Вернемся к самому началу...
Протянув руку, он сорвал липкую ленту с лица Стэнли.
Другой рукой он взял со стола ножовку.
* * *
Она нашла их в обувной коробке в шкафу – восемь белых льняных салфеток, аккуратно сложенных треугольниками, каждая в своем застегивающемся пакетике. В середине каждой салфетки алел отпечаток губ, запечатленный на ткани поцелуй.
Никки внимательно изучила их. На обратной стороне каждого пакетика стояла одна буква, выведенная несмываемым маркером. Обнаружив среди прочих букву "Джи", Никки резко втянула воздух.
– "Джи"... Женевьева? Это ты?
Присев на кровать, она стянула с головы светлый парик, бросила рядом. Она смотрела на салфетку сквозь прозрачный пластик, разглядывая поцелуй и ведя по его контуру кончиком пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83