Дорога была прекрасная, точно нарочно устроенная для их бешеной езды.
Среди темной ночи сверкали звезды. Ни один крик, ни один подозрительный шелест не нарушал царившей тишины и не давал повода к беспокойству о преследовании.
Можно было передохнуть, потому что злоупотребление быстрой ездой могло вредно отозваться на их силах. Жерар первый решился нарушить молчание, посоветовав отдохнуть немного, и трое детей, соскочив на землю, спустились тихонько к реке, утолили жажду, обмыли лицо и руки, покрывшиеся пылью, и наконец закусили, воспользовавшись пакетиком, который им сунула на прощанье добрая Мартина. На этот раз Лина взяла его себе на хранение, довольная хоть чем-нибудь быть полезной, и так крепко прижимала его к себе, что большая часть бананов превратилась в кашу. Но Жерар утешил ее, сказав, что они и в таком виде очень вкусны, и что нечего сокрушаться, так как они по пути найдут бананов сколько угодно.
Подкрепившись и отдохнув, путники сели опять на велосипед и помчались дальше. Каждый час Жерар давал знак к остановке, чтобы сберечь силы своих спутниц. Но когда наконец взошло солнце, Лина чуть не падала от усталости, да и Колетта совсем выбилась из сил.
Жерар и сам был не прочь заснуть с ними, но он ни за что не хотел согласиться на это и превозмог всю свою усталость, чтобы сторожить своих спутниц.
Сняв их с тандема и спрятав драгоценный экипаж в кусты, он приказал девушкам ложиться, тоном, не допускающим возражения.
Они не стали сопротивляться, и не успели лечь, как обе крепко заснули. Жерар с умилением смотрел на них: Колетта обняла Лину за шею, а девочка с доверчивостью облокотилась на плечо своей покровительницы. Глядя на них, мальчик почувствовал новые силы для борьбы с усталостью, не забывая ни на минуту своей нравственной ответственности за них.
Было около восьми часов утра, когда Колетта проснулась. В один миг она все сообразила и, встав на ноги, сказала Жерару, целуя его:
— Ну, скорей! Ложись спать, дорогой Жерар, я буду сторожить.
Он, конечно, не заставил себя упрашивать.
Так же, как и его спутницами, сон тотчас же овладел им. Колетта заметила фрукты, которые Жерар нарвал для них; тем временем и Лина проснулась, и они обе закусили с большим аппетитом, поглядывая с любовью на своего предводителя и защитника.
Потом опять двинулись в дорогу. Беглецы неизменно следовали вдоль течения речки.
Куда их вела эта дорога? Конечно, к югу, судя по компасу, а это было главное.
Если, как предполагал Жерар, Лоангуа была притоком Замбези, то, следуя по ней, они достигнут большой реки, которая должна быть в соседстве с Трансваалем, с Преторией, куда стремились дорогие им существа.
Уже шесть дней прошло с тех пор, как молодые беглецы ехали по берегу Лоангуа; дорога вдруг совсем изменилась — берега сделались круче, на каждом шагу стали попадаться холмы и неровности почвы.
После нескольких минут нерешительности и разочарования Жерар сказал:
— Нечего делать, больше нельзя ехать вдоль реки. Поедем другой дорогой! Компас с нами, значит, мы можем держаться по-прежнему направления к югу.
— Все к лучшему, — утешался Жерар. — Посмотрите на компас, теперь мы едем по прямой дороге, тогда как прежде делали разные зигзаги по речке.
— Конечно, — ответила Колетта, старавшаяся не разочаровывать своего брата, — это просто счастье, что мы перестали ехать по речке. Как ты думаешь,
Лина?
И девочка, польщенная тем, что спрашивали ее мнение, подтверждала, что это прекрасно, что они больше не едут по речке, что теперь уже, наверное, они приближаются к югу.
Итак, они продолжали свой долгий путь, поддерживая друг друга и находя в этом силу не предаваться ни на минуту отчаянию. Но бывает степень несчастья, перед которым падают духом и самые сильные люди.
Было около четырех часов пополудни. Беглецы с утра ехали по новой дороге и кое-как справлялись с ее неровностями, как вдруг на них обрушилась внезапная непоправимая катастрофа.
Послышался треск. Велосипед погнулся, сломался и вдруг остановился; все трое упали на землю.
К счастью, они собирались остановиться, а потому замедлили ход, вследствие чего толчок оказался не так силен.
Став первый на ноги, Жерар с радостью удостоверился, что девушки не пострадали. Увы! Не то было с велосипедом — остов машины сломался пополам.
При виде такого несчастья у бедного мальчика опустились руки. Он, которому нипочем были все опасности, усталость и. ответственность этого мучительного путешествия, воскликнул теперь в отчаянии:
— Все потеряно!
Но он тотчас же закусил себе губу до крови, жалея, что выдал себя, и замолчал, остановившись с неподвижным взглядом и стараясь унять внезапное волнение; его лихорадочному воображению рисовались все ужасы такого безвыходного положения.
Обе девушки тоже молчали, боясь хоть одним словом прибавить каплю к переполненной чаше горечи. Но каждая из них взяла руку Жерара и этим немым пожатием постаралась утешить его.
Наконец Колетта сказала твердым голосом:
— Жерар, с нами случилось большое несчастье: свобода, встреча с нашими, все наши надежды отодвинулись надолго; это жестоко, но что же делать. Остается покориться. Теперь нам никто не может помочь, но у нас остается наше единственное оружие защиты — это наше мужество. Будем утешать себя; могло бы быть еще хуже!
— Хуже! — воскликнул Жерар. — Но как мы теперь будем бороться с усталостью? Перенесут ли ваши бедные ноги такую трудную ходьбу?
— Ну, да, — сказала Колетта, — я так и знала, что если ты огорчен до такой степени, то это из-за нас. В сущности, вся наша беда сводится к одному — теперь нам придется идти пешком.
— Ну, что ж, я хороший ходок, а Лина крепнет теперь с каждым днем, кажется, ни один доктор не поправил бы так ее здоровье, как эта жизнь на свежем воздухе.
— О, Жерар! — воскликнула девочка с жаром, — я очень рада идти пешком; пока я с вами, я всегда счастлива!
— Она говорит правду! — сказала Колетта. — Пока мы вместе, пока ничто не разлучает нас, мы можем смело смотреть в глаза всякому несчастью.
Жерар был не из тех, которые надолго падают духом. Стойкость его сестры ободрила его.
— Ну, ладно, — сказал он, — Нечего унывать! Пока мы живы, нечего признавать себя побежденными.
Отвязав от велосипеда походные инструменты, он спрятал его в небольшую яму, прикрыв ее ветками и сухими листьями, потом сделал значки на деревьях и сосчитал их, чтобы впоследствии можно было найти машину. Наконец, когда все приготовления были окончены, путники опять двинулись в дорогу.
Но какая разница с предыдущими днями! Вместо пятнадцати-двадцати километров в час беглецы едва успевали пройти три-четыре километра.
Но их неутомимая энергия была вознаграждена.
При закате солнца, когда они вышли из одной долины, их глазам представилось неожиданное зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58