ведь раньше же Большие Головы справлялись с ними.
— Никто из нас ни на одну минуту не покинет вашего предводителя! — объявил наконец доктор Ломонд собравшимся представителям племени; он был очень зол на упрямство матабелов. — Постарайтесь сражаться, как подобает настоящим воинам, и убирайтесь отсюда вон, не то я пошлю на ваши головы семь египетских язв!
Эта угроза сильно подействовала на дикарей, тем более, что они не вполне ясно понимали ее значение. Испуганные послы молча направились к выходу.
— Если же вы хотите моего совета, — закричал им вслед смягчившийся доктор, — поручите команду Мбололо; из всех вас это самый дельный и умный парень.
Совет доктора Ломонда был принят единогласно, не говоря уже о том, что Большие Головы придавали громадное значение мнению доктора. Мбололо слыл в их племени за храброго молодого человека; всем были известны его сила и ум. Дикари в этом отношении стоят выше нас: во время войны они предоставляют команду самому отважному и достойному и боятся вверить судьбу своего народа старому или неспособному человеку. Мбололо блистательно исполнил возложенное на него поручение.
Наслушавшись рассказов Жерара о том, как поступали великие полководцы в таких случаях, и выстроив свои войска правильными рядами, он в громкой и восторженной речи объявил им, что уверен в победе.
Приняв все меры предосторожности и тщательно осмотрев, все ли вооружение в порядке, он двинулся со своим войском к южной части долины, рассчитывая занять там узкое ущелье, где бы они были в полной безопасности и не боялись армии, в сто раз многочислен-нее их собственной. Только бы успеть занять вовремя позиции!
Но, увы! Не успели они подойти к ущелью, как кифары уже прошли его и двигались им навстречу. Мбололо, не колеблясь, скомандовал атаку.
— Смелее, храбрецы мои! Бейте кифаров, непобедимые Большие Головы! Это все трусы! Вспомните, как мы разбили их!.. А теперь они опять лезут!.. Цельтесь вернее, неустрашимые матабелы, победа за нами!
Первые выстрелы пропали даром: расстояние до неприятеля было еще слишком велико. Между тем проницательный Мбололо заметил, что враги стреляли лучше прежнего; да и в войске их было больше дисциплины; кроме того, кифаров было по крайней мере пятьсот человек, гораздо больше, чем у него, так как вследствие неожиданности нападения он не успел мобилизовать всех своих сил.
Но Мбололо был не из робкого десятка, чтобы струсить.
Стрельба возобновилась, и на этот раз с обоих сторон потеряли по нескольку воинов. А как кифары научились теперь стрелять! Они запаслись новыми ружьями, и, пока их считали бессильными, втихомолку готовились к мщению!..
Преподавая Большим Головам стрельбу из новых ружей, господин Массей требовал, чтобы они не забывали употребление старого национального оружия — дубины и ассагаев, кроме этого матабелы были прекрасные бегуны; Мбололо сообразил, что кифары, не имея умных руководителей, совсем отвыкли от прежних африканских орудий. А потому, изменив тактику, он громко скомандовал своим людям: «Вперед! Но увидим, чья возьмет!..»
— Оставьте ружья! Шагом марш!.. Вперед!.. Берите дубины!..
Такой способ нападения всегда имел поразительный успех. Пробежав в несколько секунд расстояние, отделявшее их от кифаров, Большие Головы налетели как ураган на своих противников, которые, растерявшись, вступили с ними в рукопашный бой. Мбололо во главе своего отряда колотил дубиной направо и налево, заряжая всех своим примером и наводя ужас на неприятеля. Кифары стали отступать, все поле битвы осталось за Большими Головами; вдруг произошло нечто совсем неожиданное.
Из ущелья показалась дюжина белолицых. Эти люди катили какую-то неизвестную машину с трубой и дулом. И вот эта машина со страшным шумом начинает изрыгать на несчастных матабелов целый град пуль.
Радостный крик кифаров слился с воплями бессильных теперь матабелов, которые падали, как снопы, убитые зарядом.
Мбололо ожидал своей смерти в мрачном молчании. Но пальба прекратилась. Начальник белых выступил вперед и сделал знак, что желает говорить.
— Я — капитан Виллис, — отчетливо произнес он, — командир английского войска Ее Величества… Я мог бы убить всех вас до единого, вы сами видите, что сопротивляться мне невозможно. Мы пришли сюда не затем, чтобы отнять у вас вашу землю и свободу, но затем, чтобы признать вашу территорию собственностью королевских владений и взять вас под покровительство наших законов. Знайте, что эти законы дадут вам счастье и мир, так как нашу власть должны признать также ваши противники. Единственно, чего мы будем требовать от вас, это верного исполнения наших законов.
По мере того, как капитан Виллис произносил речь, кафрский переводчик переводил ее на местное наречие, на котором он объяснялся совсем свободно.
«Что делать? — задавал себе вопрос бедняга Мбололо. — Сопротивляться? Немыслимо. Тут стояла страшная машина, готовая уничтожить всех до последнего воина. Распрощаться навсегда с независимостью — и это в ту минуту, когда они храбро отстояли себя? — было слишком тяжело. Но, может быть, иностранец прав. Большие Головы видели столько благодеяний от белых; весьма возможно, что и эти не станут притеснять их».
Посоветовавшись с главными представителями своего племени, Мбололо объявил англичанам, что готов оказать им гостеприимство, чтобы переговорить о постоянном мире, но с тем условием, чтобы капитан приказал кифарам немедленно удалиться. Требование Мбололо было исполнено тотчас же; затем капитан со своим войском и пушкой направились в сопровождении Мбололо в деревню матабелов.
Капитан выбрал себе королевский дворец и сейчас же водворил на нем английское знамя. Каково же было его удивление, когда, войдя в дом, он очутился во французском семействе. Еще более его удивился и обрадовался доктор Ломонд, когда из объяснений капитана он увидел возможность освобождения, а значит, и выздоровления его дорогого пациента.
Но еще один сюрприз довершил счастье доброго доктора. Разговор происходил в приемной зале с помощью англичанина и француза; и тот, и другой были прескверными переводчиками. Доктор, не понимавший и половины из сказанного, вызвал к себе на помощь Жерара, не покидавшего, так же как и Колетта, своего больного отца.
— Ради Бога, придите на минуту, будьте ненадолго нашим переводчиком… Позвольте представить: капитан Виллис… Жерар Массей…
— Массей? — повторил офицер. — Уж не родственник ли вы Генриху Массею, инженеру из Клейндорфа, изобретение которого нового способа обработки золотой руды наделало столько шума в Трансваале?
— Я брат его! — воскликнул Жерар. — Если только это тот самый молодой человек, который потерпел крушение на «Дюрансе»… Вы наверное знаете, капитан, что он в Трансваале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Никто из нас ни на одну минуту не покинет вашего предводителя! — объявил наконец доктор Ломонд собравшимся представителям племени; он был очень зол на упрямство матабелов. — Постарайтесь сражаться, как подобает настоящим воинам, и убирайтесь отсюда вон, не то я пошлю на ваши головы семь египетских язв!
Эта угроза сильно подействовала на дикарей, тем более, что они не вполне ясно понимали ее значение. Испуганные послы молча направились к выходу.
— Если же вы хотите моего совета, — закричал им вслед смягчившийся доктор, — поручите команду Мбололо; из всех вас это самый дельный и умный парень.
Совет доктора Ломонда был принят единогласно, не говоря уже о том, что Большие Головы придавали громадное значение мнению доктора. Мбололо слыл в их племени за храброго молодого человека; всем были известны его сила и ум. Дикари в этом отношении стоят выше нас: во время войны они предоставляют команду самому отважному и достойному и боятся вверить судьбу своего народа старому или неспособному человеку. Мбололо блистательно исполнил возложенное на него поручение.
Наслушавшись рассказов Жерара о том, как поступали великие полководцы в таких случаях, и выстроив свои войска правильными рядами, он в громкой и восторженной речи объявил им, что уверен в победе.
Приняв все меры предосторожности и тщательно осмотрев, все ли вооружение в порядке, он двинулся со своим войском к южной части долины, рассчитывая занять там узкое ущелье, где бы они были в полной безопасности и не боялись армии, в сто раз многочислен-нее их собственной. Только бы успеть занять вовремя позиции!
Но, увы! Не успели они подойти к ущелью, как кифары уже прошли его и двигались им навстречу. Мбололо, не колеблясь, скомандовал атаку.
— Смелее, храбрецы мои! Бейте кифаров, непобедимые Большие Головы! Это все трусы! Вспомните, как мы разбили их!.. А теперь они опять лезут!.. Цельтесь вернее, неустрашимые матабелы, победа за нами!
Первые выстрелы пропали даром: расстояние до неприятеля было еще слишком велико. Между тем проницательный Мбололо заметил, что враги стреляли лучше прежнего; да и в войске их было больше дисциплины; кроме того, кифаров было по крайней мере пятьсот человек, гораздо больше, чем у него, так как вследствие неожиданности нападения он не успел мобилизовать всех своих сил.
Но Мбололо был не из робкого десятка, чтобы струсить.
Стрельба возобновилась, и на этот раз с обоих сторон потеряли по нескольку воинов. А как кифары научились теперь стрелять! Они запаслись новыми ружьями, и, пока их считали бессильными, втихомолку готовились к мщению!..
Преподавая Большим Головам стрельбу из новых ружей, господин Массей требовал, чтобы они не забывали употребление старого национального оружия — дубины и ассагаев, кроме этого матабелы были прекрасные бегуны; Мбололо сообразил, что кифары, не имея умных руководителей, совсем отвыкли от прежних африканских орудий. А потому, изменив тактику, он громко скомандовал своим людям: «Вперед! Но увидим, чья возьмет!..»
— Оставьте ружья! Шагом марш!.. Вперед!.. Берите дубины!..
Такой способ нападения всегда имел поразительный успех. Пробежав в несколько секунд расстояние, отделявшее их от кифаров, Большие Головы налетели как ураган на своих противников, которые, растерявшись, вступили с ними в рукопашный бой. Мбололо во главе своего отряда колотил дубиной направо и налево, заряжая всех своим примером и наводя ужас на неприятеля. Кифары стали отступать, все поле битвы осталось за Большими Головами; вдруг произошло нечто совсем неожиданное.
Из ущелья показалась дюжина белолицых. Эти люди катили какую-то неизвестную машину с трубой и дулом. И вот эта машина со страшным шумом начинает изрыгать на несчастных матабелов целый град пуль.
Радостный крик кифаров слился с воплями бессильных теперь матабелов, которые падали, как снопы, убитые зарядом.
Мбололо ожидал своей смерти в мрачном молчании. Но пальба прекратилась. Начальник белых выступил вперед и сделал знак, что желает говорить.
— Я — капитан Виллис, — отчетливо произнес он, — командир английского войска Ее Величества… Я мог бы убить всех вас до единого, вы сами видите, что сопротивляться мне невозможно. Мы пришли сюда не затем, чтобы отнять у вас вашу землю и свободу, но затем, чтобы признать вашу территорию собственностью королевских владений и взять вас под покровительство наших законов. Знайте, что эти законы дадут вам счастье и мир, так как нашу власть должны признать также ваши противники. Единственно, чего мы будем требовать от вас, это верного исполнения наших законов.
По мере того, как капитан Виллис произносил речь, кафрский переводчик переводил ее на местное наречие, на котором он объяснялся совсем свободно.
«Что делать? — задавал себе вопрос бедняга Мбололо. — Сопротивляться? Немыслимо. Тут стояла страшная машина, готовая уничтожить всех до последнего воина. Распрощаться навсегда с независимостью — и это в ту минуту, когда они храбро отстояли себя? — было слишком тяжело. Но, может быть, иностранец прав. Большие Головы видели столько благодеяний от белых; весьма возможно, что и эти не станут притеснять их».
Посоветовавшись с главными представителями своего племени, Мбололо объявил англичанам, что готов оказать им гостеприимство, чтобы переговорить о постоянном мире, но с тем условием, чтобы капитан приказал кифарам немедленно удалиться. Требование Мбололо было исполнено тотчас же; затем капитан со своим войском и пушкой направились в сопровождении Мбололо в деревню матабелов.
Капитан выбрал себе королевский дворец и сейчас же водворил на нем английское знамя. Каково же было его удивление, когда, войдя в дом, он очутился во французском семействе. Еще более его удивился и обрадовался доктор Ломонд, когда из объяснений капитана он увидел возможность освобождения, а значит, и выздоровления его дорогого пациента.
Но еще один сюрприз довершил счастье доброго доктора. Разговор происходил в приемной зале с помощью англичанина и француза; и тот, и другой были прескверными переводчиками. Доктор, не понимавший и половины из сказанного, вызвал к себе на помощь Жерара, не покидавшего, так же как и Колетта, своего больного отца.
— Ради Бога, придите на минуту, будьте ненадолго нашим переводчиком… Позвольте представить: капитан Виллис… Жерар Массей…
— Массей? — повторил офицер. — Уж не родственник ли вы Генриху Массею, инженеру из Клейндорфа, изобретение которого нового способа обработки золотой руды наделало столько шума в Трансваале?
— Я брат его! — воскликнул Жерар. — Если только это тот самый молодой человек, который потерпел крушение на «Дюрансе»… Вы наверное знаете, капитан, что он в Трансваале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58