они раскрашивали нарисованные домики и деревья в невообразимые цвета.
- Здравствуйте, хозяева!
- Здравствуйте! Гостями будете.
Хозяин встал со скамьи и, сильно припадая на правую ногу, подал Песцову и Наде по табуретке. Сели. К Песцову подошла худая дымчатая кошка; она вопросительно смотрела на него и вместо мяуканья издавала какие-то скрипучие отрывистые звуки.
- Странная у вас кошка, - сказал Песцов. - Не мяучит, а крякает.
- Ей в субботу сто лет. Небось закрякаешь, - отозвалась старуха.
- А печке? Тоже небось под сотню?
- Без малого семьдесят. Она избе ровесница. Да что избе? Селу! Лесичиха тихо посмеивалась, обнажая щербатые зубы. - Когда ее сбили, то потолка еще не было. Четверть водки на ней роспили. Вот и стоит.
На лице хозяина тоже появилась какая-то тихая, застенчивая улыбка.
- Не передумали насчет комбайна? - спросила Надя.
- Нельзя мне сейчас браться. А ну-ка погоды не будет в уборочную? Чего я на нем заработаю? А у меня вон ртов-то сколько.
- Так ведь не вы же один сядете на комбайн, - сказал Песцов.
- Оно конечно. Только у других комбайнеров тракторы есть. А мой отобрали. Я бы теперь сколько трудодней на нем заработал! Мне бы и простой не страшен был.
- Как же это у вас отобрали трактор? - спросил Песцов.
- Я ремонтировал комбайн в РТС. Но комиссия с приемкой комбайна запоздала. А тут посевная началась. Приезжаю в колхоз, а мой трактор "Беларусь" уже другому отдали - Петру Бутусову.
- Это брат Ивана? - спросил Песцов Надю.
- Да.
- И вместо "Беларуси" дают мне старый "ДТ-34", - продолжал Лесин. - А мне на "ДТ" работать нельзя: у него тормозные муфты под правую ногу... А у меня, видите, - нога-то правая не годится. Чего ж вы мне, говорю, даете? А не хочешь этого, отвечают, ничего не получишь. Так я и остался без трактора.
- Но вы должны были требовать, настаивать, - сказал Песцов.
- Он у нас не говорок, - махнула рукой Лесичиха, добродушно посмеиваясь. - Где уж ему!
- Не мне тягаться с Бутусовыми, - сказал Лесин.
- А если вам предложат гарантийный минимум в случае непогоды, согласны? - спросила Надя.
Лесин медленно улыбнулся.
- Да кто ж со мной так разговаривает? Мне твердят: садись на комбайн, не то плохо будет. Срывать, мол, уборочную решил!.. Под суд отдадим. Чудаки!..
- Садитесь на комбайн. И трактор вам возвратим, - сказал Песцов.
- Где уж там! У Бутусова не отберешь...
Лишь только вышли за порог лесинской избы, как Матвей заговорил возмущенно:
- Что это за Бутусовы? Что за сила у них? То они бездельников покрывают, этих Бочагова и Треухова, то трактор отобрали у инвалида... Почему же вы молчите?
- Формально Бутусовы всегда правы, - сказала Надя. - Начался сев, а трактор простаивает. К тому же новый. Непорядок. Вот и отобрали.
- Вы говорите так, словно оправдываете их.
- Нет, просто я их хорошо знаю.
Уже вечером, возвращаясь домой вместе с Песцовым, она оглянулась назад, словно боясь, что их подслушают, и тихо сказала:
- Они меня все за девчонку принимают, а ведь мне двадцать шесть лет... - И, немного помедлив, вздохнув, добавила: - Трудно, когда тебя в расчет не берут... Не та, мол, сила.
- Вы по желанию сюда или назначение получили?
- Родина моя здесь... Родители намаялись - в город сбежали. А мне запало в душу деревенское детство... И все сюда тянуло, как в сказку. Метель послушать зимним вечером... при лампе, а еще лучше - совсем погасить свет. И сидеть у окошка. А то сходить во льны... Хорошо звенят они в жаркий полдень. Словом, у каждого есть свои глупости.
- А на целину не хотелось? - с улыбкой спросил Песцов.
- Нет. Я знала, куда еду. Предвидела все...
- И это одиночество?..
- Ну?! Знать бы, где упасть...
- А что? Мужа прихватили бы с собой?
- Брак по нужде... - рассмеялась Надя. - На это храбрость нужна.
Они шли по вечерней пустынной улице. В небе истаивало чистое сияние лимонной зари. Некоторые избы тускло светились сквозь лиственные заслоны палисадников освещенными окнами. Стояла тишина, и где-то далеко-далеко, как на краю вселенной, раздавался одинокий собачий брех.
Песцов невесело усмехнулся.
- А я знаю одного чудака, который однажды женился с благими помыслами: хотел воспитать из нее своего двойника... духовного, так сказать.
- И не смог?
- Просто она оказалась сильнее и упрямее. И потом, всегда была уверена в своей правоте.
- Я понимаю. Значит, по уставу жила...
- Вроде бы!
Песцов взял ее впервые под руку и проводил до крыльца.
- Пойдемте завтра утром рожь посмотрим?
Надя согласилась и быстро пошла к двери, стуча каблуками о деревянные ступени.
20
На другой день их отвез Лубников на дрожках верст за пятнадцать, к речке Су, - "в степя", как говорили в Переваловском.
- Вот вам и рожь. Только любоваться нечем, - сказал он и укатил.
Рожь оказалась жидкой, малорослой, с огромными черными плешинами. Надя срывала тоненькие серо-зеленые стебли и, подавая Песцову, говорила:
- Видите, как вытянулась? Это от зимы, морозная худоба.
- По-моему, от озимой ржи надо отказаться.
- Но она в плане. Вы же сами его утверждали... Заставляли... - Надя засмеялась.
- Допустим, я лично не заставлял...
- Ну какая разница - кто именно? От вас писали, что посев озимых - это нечто новое в здешних краях. Все за новым гоняемся, да старое забываем. А вы знаете, как занимались наши предки скотоводством, ну - тысячу лет назад?
- Летом пасли скот, а зимой - в стойле... Вроде бы так, - улыбнулся Песцов.
- А мы все по-новому норовим - и беспривязное содержание и зеленый конвейер... Но, между прочим, у наших предков мясо было, а у нас его мало. Почему? Ведь все эти новшества разумны?!
- Значит, мы плохо стараемся.
- О, нет! Порой мы очень стараемся, да пропадают наши старания... Уходят, как вода в песок. Надо, чтоб они старались, колхозники. Они с землей связаны. Все дело в них. Надо сделать так, чтобы они сами хватали эти новшества. А не навязывать их.
- Послушайте, Надя, а что бы вы сделали, если б вас назначили председателем?
Она внимательно посмотрела на него и сказала с чуть заметной усмешкой:
- Во-первых, сделала бы вас заместителем. Вы человек покладистый.
- Ну что ж, я согласен, - Матвей подал ей руку. - Похвастайтесь, чем богаты.
Надя весело улыбнулась.
- Пойдемте!
Взявшись за руки, они поднялись на пологий откос сопки, густо поросшей лещиной и высокой травой с яркими вкраплинами цветущих огненных саранок и синих касатиков. Отсюда далеко-далеко видны были синеватые холмы, распадки и поблескивающая на солнце серебристая спираль реки. Совсем крошечные лепились где-то внизу, у речного берега, бревенчатые бараки станов, а еще дальше видны были стада.
- Это наши отгонные пастбища, - сказала Надя. - Здесь и работают и живут... Особый мир.
Возле реки, в небольшом укромной озерце, Песцов увидел огромный розовый цветок - он поднимался на высокой ножке, как журавель над водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Здравствуйте, хозяева!
- Здравствуйте! Гостями будете.
Хозяин встал со скамьи и, сильно припадая на правую ногу, подал Песцову и Наде по табуретке. Сели. К Песцову подошла худая дымчатая кошка; она вопросительно смотрела на него и вместо мяуканья издавала какие-то скрипучие отрывистые звуки.
- Странная у вас кошка, - сказал Песцов. - Не мяучит, а крякает.
- Ей в субботу сто лет. Небось закрякаешь, - отозвалась старуха.
- А печке? Тоже небось под сотню?
- Без малого семьдесят. Она избе ровесница. Да что избе? Селу! Лесичиха тихо посмеивалась, обнажая щербатые зубы. - Когда ее сбили, то потолка еще не было. Четверть водки на ней роспили. Вот и стоит.
На лице хозяина тоже появилась какая-то тихая, застенчивая улыбка.
- Не передумали насчет комбайна? - спросила Надя.
- Нельзя мне сейчас браться. А ну-ка погоды не будет в уборочную? Чего я на нем заработаю? А у меня вон ртов-то сколько.
- Так ведь не вы же один сядете на комбайн, - сказал Песцов.
- Оно конечно. Только у других комбайнеров тракторы есть. А мой отобрали. Я бы теперь сколько трудодней на нем заработал! Мне бы и простой не страшен был.
- Как же это у вас отобрали трактор? - спросил Песцов.
- Я ремонтировал комбайн в РТС. Но комиссия с приемкой комбайна запоздала. А тут посевная началась. Приезжаю в колхоз, а мой трактор "Беларусь" уже другому отдали - Петру Бутусову.
- Это брат Ивана? - спросил Песцов Надю.
- Да.
- И вместо "Беларуси" дают мне старый "ДТ-34", - продолжал Лесин. - А мне на "ДТ" работать нельзя: у него тормозные муфты под правую ногу... А у меня, видите, - нога-то правая не годится. Чего ж вы мне, говорю, даете? А не хочешь этого, отвечают, ничего не получишь. Так я и остался без трактора.
- Но вы должны были требовать, настаивать, - сказал Песцов.
- Он у нас не говорок, - махнула рукой Лесичиха, добродушно посмеиваясь. - Где уж ему!
- Не мне тягаться с Бутусовыми, - сказал Лесин.
- А если вам предложат гарантийный минимум в случае непогоды, согласны? - спросила Надя.
Лесин медленно улыбнулся.
- Да кто ж со мной так разговаривает? Мне твердят: садись на комбайн, не то плохо будет. Срывать, мол, уборочную решил!.. Под суд отдадим. Чудаки!..
- Садитесь на комбайн. И трактор вам возвратим, - сказал Песцов.
- Где уж там! У Бутусова не отберешь...
Лишь только вышли за порог лесинской избы, как Матвей заговорил возмущенно:
- Что это за Бутусовы? Что за сила у них? То они бездельников покрывают, этих Бочагова и Треухова, то трактор отобрали у инвалида... Почему же вы молчите?
- Формально Бутусовы всегда правы, - сказала Надя. - Начался сев, а трактор простаивает. К тому же новый. Непорядок. Вот и отобрали.
- Вы говорите так, словно оправдываете их.
- Нет, просто я их хорошо знаю.
Уже вечером, возвращаясь домой вместе с Песцовым, она оглянулась назад, словно боясь, что их подслушают, и тихо сказала:
- Они меня все за девчонку принимают, а ведь мне двадцать шесть лет... - И, немного помедлив, вздохнув, добавила: - Трудно, когда тебя в расчет не берут... Не та, мол, сила.
- Вы по желанию сюда или назначение получили?
- Родина моя здесь... Родители намаялись - в город сбежали. А мне запало в душу деревенское детство... И все сюда тянуло, как в сказку. Метель послушать зимним вечером... при лампе, а еще лучше - совсем погасить свет. И сидеть у окошка. А то сходить во льны... Хорошо звенят они в жаркий полдень. Словом, у каждого есть свои глупости.
- А на целину не хотелось? - с улыбкой спросил Песцов.
- Нет. Я знала, куда еду. Предвидела все...
- И это одиночество?..
- Ну?! Знать бы, где упасть...
- А что? Мужа прихватили бы с собой?
- Брак по нужде... - рассмеялась Надя. - На это храбрость нужна.
Они шли по вечерней пустынной улице. В небе истаивало чистое сияние лимонной зари. Некоторые избы тускло светились сквозь лиственные заслоны палисадников освещенными окнами. Стояла тишина, и где-то далеко-далеко, как на краю вселенной, раздавался одинокий собачий брех.
Песцов невесело усмехнулся.
- А я знаю одного чудака, который однажды женился с благими помыслами: хотел воспитать из нее своего двойника... духовного, так сказать.
- И не смог?
- Просто она оказалась сильнее и упрямее. И потом, всегда была уверена в своей правоте.
- Я понимаю. Значит, по уставу жила...
- Вроде бы!
Песцов взял ее впервые под руку и проводил до крыльца.
- Пойдемте завтра утром рожь посмотрим?
Надя согласилась и быстро пошла к двери, стуча каблуками о деревянные ступени.
20
На другой день их отвез Лубников на дрожках верст за пятнадцать, к речке Су, - "в степя", как говорили в Переваловском.
- Вот вам и рожь. Только любоваться нечем, - сказал он и укатил.
Рожь оказалась жидкой, малорослой, с огромными черными плешинами. Надя срывала тоненькие серо-зеленые стебли и, подавая Песцову, говорила:
- Видите, как вытянулась? Это от зимы, морозная худоба.
- По-моему, от озимой ржи надо отказаться.
- Но она в плане. Вы же сами его утверждали... Заставляли... - Надя засмеялась.
- Допустим, я лично не заставлял...
- Ну какая разница - кто именно? От вас писали, что посев озимых - это нечто новое в здешних краях. Все за новым гоняемся, да старое забываем. А вы знаете, как занимались наши предки скотоводством, ну - тысячу лет назад?
- Летом пасли скот, а зимой - в стойле... Вроде бы так, - улыбнулся Песцов.
- А мы все по-новому норовим - и беспривязное содержание и зеленый конвейер... Но, между прочим, у наших предков мясо было, а у нас его мало. Почему? Ведь все эти новшества разумны?!
- Значит, мы плохо стараемся.
- О, нет! Порой мы очень стараемся, да пропадают наши старания... Уходят, как вода в песок. Надо, чтоб они старались, колхозники. Они с землей связаны. Все дело в них. Надо сделать так, чтобы они сами хватали эти новшества. А не навязывать их.
- Послушайте, Надя, а что бы вы сделали, если б вас назначили председателем?
Она внимательно посмотрела на него и сказала с чуть заметной усмешкой:
- Во-первых, сделала бы вас заместителем. Вы человек покладистый.
- Ну что ж, я согласен, - Матвей подал ей руку. - Похвастайтесь, чем богаты.
Надя весело улыбнулась.
- Пойдемте!
Взявшись за руки, они поднялись на пологий откос сопки, густо поросшей лещиной и высокой травой с яркими вкраплинами цветущих огненных саранок и синих касатиков. Отсюда далеко-далеко видны были синеватые холмы, распадки и поблескивающая на солнце серебристая спираль реки. Совсем крошечные лепились где-то внизу, у речного берега, бревенчатые бараки станов, а еще дальше видны были стада.
- Это наши отгонные пастбища, - сказала Надя. - Здесь и работают и живут... Особый мир.
Возле реки, в небольшом укромной озерце, Песцов увидел огромный розовый цветок - он поднимался на высокой ножке, как журавель над водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52