Тогда и они завалят хлебом. Ведь еще Маркс говорил: если производителю не дать всего необходимого для жизни, так он все это достанет иными путями. А если открыть летописи некоторых наших колхозов и посмотреть, то увидишь: годами колхозники получают по двести граммов хлеба да по гривеннику деньгами. Ведь каждому понятно, что на этот заработок человек прожить не может. А он живет. Значит, он добывает себе средства на жизнь иными путями. А эти иные пути ох как дорого обходятся и для государства, и для колхоза, и для самого колхозника.
- Ясно, ясно... - Стогов откинулся на спинку стула, насмешливо прищурился. - Живи, как хочешь, бери, что хочешь... Без руля и без ветрил... Да это шаг назад не только от коммунизма... От социализма! Вы мне хозяйчиков хотите наплодить...
- Не хозяйчиков, а хозяев. Хозяев своего дела, своей судьбы. Хватит людей опекать - они давно уже выросли и не глупее нас с вами. Так пусть они распоряжаются и собой, и своим делом. Ответственность каждого повысится... Личность! И это не шаг назад, а вперед, и прямо к коммунизму.
- А руководство? Контроль?
- Все будут контролировать... Все!
- А мы с тобой что будем делать? Книжки читать?
- Воспитывать надо людей, Василий Петрович. А мы забыли об этом... Вместо того чтобы руководить, командуем, на работу посылаем, расставляем людей на полях, как шахматные фигурки...
- Я давно замечал, что тебя заносит... Но всему есть мера. Ты замахнулся на обязанности райкома партии!.. Не выйдет! Не затем мы тебя растили, чтобы ты наше святое дело разваливал.
- Не надо говорить от имени партии. Вы не партийный судья, а я не подсудимый. Права у нас одинаковые. "Святое дело! Развал!" Оставьте эти громкие слова. Все значительно проще: вы готовите себе помощников по образу и подобию своему... На себя похожих. Как бог лепил Адама. И вдруг этот Адам в божьем саду съел не то яблоко. Долой!.. Бог не учел один пустячок - то, что Адам был человеком, со своим умом, со своими руками и на этот свет божий глядел своими глазами, а не глазами бога... И делать он стал то, что хотелось ему, Адаму, а не богу.
- Спасибо за сказку... Но, между прочим, молодежи я давал ход. И не тебе обижаться.
- Да я не обижаюсь... Вы мне даете ход, но только по вашим стопам, так сказать... Идти след в след за вами.
- Правильно! Иначе ты черт знает куда уйдешь. Что ты здесь написал? Стогов ткнул пальцем в листки. - Кукурузы много? Матвей, ты что, с луны свалился? Кто ты такой? Щелкопер заезжий? Турист? Ты же второй секретарь! Уж кто-кто, а ты-то знаешь, что у нас с тобой план - девять тысяч гектаров кукурузы! Сверху спущен... Где же мы будем сеять эти девять тысяч? На улицах райцентра, что ли?
- Так неразумен этот план! Давайте откажемся, наберемся мужества!
- Что? Отказаться от плана? Какой же ты руководитель после этого? Только тот имеет право руководить, кто умеет подчиняться. Ты не пуп земли, а всего лишь одно звено, переходное звено. Проводник в цепи... Понял? Если и один проводник не сработает, вся цепь не годится. А ты требуешь умышленного неподчинения! Где же здравый смысл, с которым ты носишься?
- Вот во имя здравого смысла я и откажусь.
- И станешь продавать плановых коров?! Да?
- Да поймите, надо же людям гарантировать зарплату!
- Ты подаешь дурной пример!.. Не в каждом колхозе можно гарантировать зарплату. Это ты понимаешь?
- А если не гарантировать зарплату, вы станете работать? Нет! Почему же колхозник должен работать?
Стогов побагровел и хрипло крикнул:
- А потому, что ты молод еще! - Он тяжело навалился грудью на стол и стал медленно подниматься, опираясь на руки, дрожа от натуги.
Наконец он встал, достал из бокового кармана еще одну таблетку, положил под язык и прошел к окну.
- Извините, Василий Петрович, - сказал Песцов, смущенный гримасой боли на лице Стогова. - Но ведь нужно искать выход из этого заколдованного круга! Делают же нечто подобное вон на Амуре... на Алтае...
- Ты мне Амуром в глаза не тычь. Мы сами с усами. Мне жаль тебя, Матвей, - сказал Стогов, не оборачиваясь от окна. - Оказывается, все живут не по-твоему. Вся рота идет не в ногу, один прапорщик в ногу...
- Просто я верю, что так будет лучше.
- "Просто"? Ничего себе... Вот что я тебе скажу: попал ты под влияние собственников. Ступай! Готовься к собранию.
29
Народ стал собираться засветло; мужчины курили возле палисадников, а женщины садились на задние скамейки в правлении и гудели, точно шмели. Входили колхозники и здоровались сначала с Песцовым, а потом уже с Волгиным. И по всему было видно, что к Песцову здесь относились уже как к председателю колхоза.
Потом пришел и Стогов, большой и грузный, он заполнил собой весь проход между скамьями и долго пробирался к оттесненным до самой стены столам президиума. Сел он сбоку, стараясь не стеснять председательствующего.
Он чувствовал, что между правлением и Песцовым сложилась не просто антипатия. Здесь нечто более серьезное и важное. И на душе у него было тревожно. "Что же будет, если изберут Песцова? В какие руки попадет колхоз? - думал Стогов. - Ведь он же чужой... чужой... Или юродивый? Или уж он с ума спятил? От него и в райкоме теперь жизни не будет. Что же делать? Выступить? Песцов может навязать здесь дискуссию. А вступать с ним в дискуссию на этом собрании небезопасно... Надо сделать проще..."
Стогов тронул Семакова за локоть, тот быстро наклонился. Стогов сказал ему на ухо:
- Доклад Песцова перенеси в конец повестки дня... Ты меня понял?
- Так точно! Мы так и полагали, - улыбнулся Семаков.
Он набросал несколько строчек на листе бумаги и положил перед Волгиным.
- Порядок такой... - тихо сказал Семаков. Потом обернулся к Стогову. Первое слово вам?
- Ну что ж, товарищи! - поднялся Стогов. - С Песцовым, надеюсь, вы познакомились. Знаете его хорошо... Давайте, решайте.
Бутусов, подозрительно и загадочно улыбаясь, как будто он знает что-то такое, чего не знает никто за столом, нагнулся к Семакову и шепнул:
- Ага, Стогов-то не рекомендует! Значит, как договорились - моральное разложение и насчет огородов.
Семаков значительно и важно посмотрел в зал и потом зашептал рядом сидящему Волгину. Тот покраснел и виновато посмотрел на Песцова.
Наконец Волгин, горбясь, поднялся над столом, постучал железной ручкой о пустой стакан и начал зачитывать повестку дня.
- У нас, товарищи, стоит два вопроса. Первый вопрос - переизбрание председателя Волгина Игната Павловича, то есть меня; второй - ...как? спросил он Семакова, сидевшего рядом с ним. Тот прочел. - Так, подтвердил Волгин и повторил: - Второй вопрос - мероприятия по поднятию урожайности, то есть доклад товарища Песцова.
Тотчас встал Семаков:
- Мы думаем, товарищи, что целесообразно приступить сразу к перевыборам. Отчетный доклад правления вы слышали в конце года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Ясно, ясно... - Стогов откинулся на спинку стула, насмешливо прищурился. - Живи, как хочешь, бери, что хочешь... Без руля и без ветрил... Да это шаг назад не только от коммунизма... От социализма! Вы мне хозяйчиков хотите наплодить...
- Не хозяйчиков, а хозяев. Хозяев своего дела, своей судьбы. Хватит людей опекать - они давно уже выросли и не глупее нас с вами. Так пусть они распоряжаются и собой, и своим делом. Ответственность каждого повысится... Личность! И это не шаг назад, а вперед, и прямо к коммунизму.
- А руководство? Контроль?
- Все будут контролировать... Все!
- А мы с тобой что будем делать? Книжки читать?
- Воспитывать надо людей, Василий Петрович. А мы забыли об этом... Вместо того чтобы руководить, командуем, на работу посылаем, расставляем людей на полях, как шахматные фигурки...
- Я давно замечал, что тебя заносит... Но всему есть мера. Ты замахнулся на обязанности райкома партии!.. Не выйдет! Не затем мы тебя растили, чтобы ты наше святое дело разваливал.
- Не надо говорить от имени партии. Вы не партийный судья, а я не подсудимый. Права у нас одинаковые. "Святое дело! Развал!" Оставьте эти громкие слова. Все значительно проще: вы готовите себе помощников по образу и подобию своему... На себя похожих. Как бог лепил Адама. И вдруг этот Адам в божьем саду съел не то яблоко. Долой!.. Бог не учел один пустячок - то, что Адам был человеком, со своим умом, со своими руками и на этот свет божий глядел своими глазами, а не глазами бога... И делать он стал то, что хотелось ему, Адаму, а не богу.
- Спасибо за сказку... Но, между прочим, молодежи я давал ход. И не тебе обижаться.
- Да я не обижаюсь... Вы мне даете ход, но только по вашим стопам, так сказать... Идти след в след за вами.
- Правильно! Иначе ты черт знает куда уйдешь. Что ты здесь написал? Стогов ткнул пальцем в листки. - Кукурузы много? Матвей, ты что, с луны свалился? Кто ты такой? Щелкопер заезжий? Турист? Ты же второй секретарь! Уж кто-кто, а ты-то знаешь, что у нас с тобой план - девять тысяч гектаров кукурузы! Сверху спущен... Где же мы будем сеять эти девять тысяч? На улицах райцентра, что ли?
- Так неразумен этот план! Давайте откажемся, наберемся мужества!
- Что? Отказаться от плана? Какой же ты руководитель после этого? Только тот имеет право руководить, кто умеет подчиняться. Ты не пуп земли, а всего лишь одно звено, переходное звено. Проводник в цепи... Понял? Если и один проводник не сработает, вся цепь не годится. А ты требуешь умышленного неподчинения! Где же здравый смысл, с которым ты носишься?
- Вот во имя здравого смысла я и откажусь.
- И станешь продавать плановых коров?! Да?
- Да поймите, надо же людям гарантировать зарплату!
- Ты подаешь дурной пример!.. Не в каждом колхозе можно гарантировать зарплату. Это ты понимаешь?
- А если не гарантировать зарплату, вы станете работать? Нет! Почему же колхозник должен работать?
Стогов побагровел и хрипло крикнул:
- А потому, что ты молод еще! - Он тяжело навалился грудью на стол и стал медленно подниматься, опираясь на руки, дрожа от натуги.
Наконец он встал, достал из бокового кармана еще одну таблетку, положил под язык и прошел к окну.
- Извините, Василий Петрович, - сказал Песцов, смущенный гримасой боли на лице Стогова. - Но ведь нужно искать выход из этого заколдованного круга! Делают же нечто подобное вон на Амуре... на Алтае...
- Ты мне Амуром в глаза не тычь. Мы сами с усами. Мне жаль тебя, Матвей, - сказал Стогов, не оборачиваясь от окна. - Оказывается, все живут не по-твоему. Вся рота идет не в ногу, один прапорщик в ногу...
- Просто я верю, что так будет лучше.
- "Просто"? Ничего себе... Вот что я тебе скажу: попал ты под влияние собственников. Ступай! Готовься к собранию.
29
Народ стал собираться засветло; мужчины курили возле палисадников, а женщины садились на задние скамейки в правлении и гудели, точно шмели. Входили колхозники и здоровались сначала с Песцовым, а потом уже с Волгиным. И по всему было видно, что к Песцову здесь относились уже как к председателю колхоза.
Потом пришел и Стогов, большой и грузный, он заполнил собой весь проход между скамьями и долго пробирался к оттесненным до самой стены столам президиума. Сел он сбоку, стараясь не стеснять председательствующего.
Он чувствовал, что между правлением и Песцовым сложилась не просто антипатия. Здесь нечто более серьезное и важное. И на душе у него было тревожно. "Что же будет, если изберут Песцова? В какие руки попадет колхоз? - думал Стогов. - Ведь он же чужой... чужой... Или юродивый? Или уж он с ума спятил? От него и в райкоме теперь жизни не будет. Что же делать? Выступить? Песцов может навязать здесь дискуссию. А вступать с ним в дискуссию на этом собрании небезопасно... Надо сделать проще..."
Стогов тронул Семакова за локоть, тот быстро наклонился. Стогов сказал ему на ухо:
- Доклад Песцова перенеси в конец повестки дня... Ты меня понял?
- Так точно! Мы так и полагали, - улыбнулся Семаков.
Он набросал несколько строчек на листе бумаги и положил перед Волгиным.
- Порядок такой... - тихо сказал Семаков. Потом обернулся к Стогову. Первое слово вам?
- Ну что ж, товарищи! - поднялся Стогов. - С Песцовым, надеюсь, вы познакомились. Знаете его хорошо... Давайте, решайте.
Бутусов, подозрительно и загадочно улыбаясь, как будто он знает что-то такое, чего не знает никто за столом, нагнулся к Семакову и шепнул:
- Ага, Стогов-то не рекомендует! Значит, как договорились - моральное разложение и насчет огородов.
Семаков значительно и важно посмотрел в зал и потом зашептал рядом сидящему Волгину. Тот покраснел и виновато посмотрел на Песцова.
Наконец Волгин, горбясь, поднялся над столом, постучал железной ручкой о пустой стакан и начал зачитывать повестку дня.
- У нас, товарищи, стоит два вопроса. Первый вопрос - переизбрание председателя Волгина Игната Павловича, то есть меня; второй - ...как? спросил он Семакова, сидевшего рядом с ним. Тот прочел. - Так, подтвердил Волгин и повторил: - Второй вопрос - мероприятия по поднятию урожайности, то есть доклад товарища Песцова.
Тотчас встал Семаков:
- Мы думаем, товарищи, что целесообразно приступить сразу к перевыборам. Отчетный доклад правления вы слышали в конце года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52