На следующий день он снова приходил в этот же дом справиться о впечатлениях, и в каждом третьем доме матрас покупали. Для тех, кто делал покупку, Джей Би сообщал, откуда привозили пух альбатроса, и рассказывал, что сам он – несчастный сирота, родился на острове альбатросов, а привез его сюда его отец, военно-морской офицер. Одна из девяти чужих жен под впечатлением от этой романтической истории зазывала Джей Би к себе в постель, желая испробовать мягкость матраса вместе с сиротой с острова альбатросов.
Продавать матрасы из японского пуха и совращать чужих жен, стоявших на страже американской морали, – Джей Би считал своего рода местью. С помощью альбатросов «япошка» Джей Би пытался водить за нос янки.
Но от этой мести никому не было больно. Чужая жена, переспавшая с Джей Би, звала его к себе в постель из чистого альтруизма. Случалось, кто-то из этих женщин выражал желание продолжить отношения с Джей Би и после того, как они увеличили спрос на пуховые матрасы в Америке и улучшили положение «Тамаоки компани». В конце концов Джей Би оказался в роли клоуна, который служил для сексуальных утех. Однажды, раздраженный напором одной американки, Джей Би прибег к угрозам: «Вот расскажу твоему мужу о нашей порочной связи», – но, к несчастью, ее муж оказался адвокатом, он использовал тайные отношения своей жены с Джей Би в качестве аргумента для ускорения бракоразводного процесса, и к тому же попытался обвинить Джей Би в угрозах. Чужая жена, развлекаясь с Джей Би, не нарушала границ безопасности и вовсе не стремилась порвать со своей роскошной жизнью. Месть Джей Би оказалась напрасной.
Джей Би искал утешения у проституток По крайней мере, с ними он старался быть честен. Иногда в тени их улыбок он чувствовал что-то общее с маминой грустью.
Кен и его семья сколотили состояние на пуховом бизнесе и вложили деньги в бары и дома терпимости. Они предложили Джей Би стать совладельцем индустрии развлечений, которая разворачивалась с размахом, но у него не было желания этим заниматься. Он не имел права забывать о том, что говорил несколько лет назад: не хочу жить как янки и наслаждаться сиюминутными удовольствиями.
Деньги, которые он накопил за три года, занимаясь проверкой пуха на нежность, достойны были лучшего применения.
Каждый месяц Джей Би проводил в объятиях четырех-пяти дорогостоящих проституток, что вполне отвечало его финансовому положению. Пресытившись женщинами, он общался с такими же, как он, разбогатевшими приятелями, наслаждался вкусом коньяка «Хенесси ХО», дымил гаванскими сигарами по доллару штука и искал рациональные способы зарабатывания денег… Бросить такую жизнь было совсем не жалко.
Когда он наконец избрал другой способ применения денег, заработанных на альбатросах, большая их часть уже была промотана в публичных домах и барах. Джей Би начал новую жизнь: оставшаяся скромная сумма пошла на оплату обучения и пропитания. Он изучал антропологию в Калифорнийском колледже, набрал необходимое количество часов и решил продолжить образование в Колумбийском университете в Нью-Йорке, где было восточное отделение. Но деньги кончились, на помощь отца рассчитывать не приходилось, надежда была только на стипендию. Джей Би исполнилось тридцать лет, за последние годы он прочитал книг больше, чем за всю свою жизнь, изучил диалектику и был готов поделиться с американцами своими разрозненными мыслями. Для того чтобы продолжать занятия в университете, существовал один-единственный способ – учиться на «отлично».
7.10
Благодаря своей первой преподавательнице японского мисс Судзуки Джей Би чувствовал себя на восточном отделении как рыба в воде, но в кампусе прославленного университета Восточного побережья он выделялся азиатским типом лица и цветом кожи. Слиться с толпой ему не удавалось, и он старался прятаться среди книг.
Япония была предметом изучения антропологов. Благодаря своей внешности Джей Би вызывал такой же интерес, как представители коренных жителей Америки – племен квакиутль, пуэбло, как потомки ацтеков и инков, как маори или самоа с юга Тихоокеанского побережья. Студенты, не стесняясь, расспрашивали Джей Би, выказывая свое понимание иной культуры, но при этом были уверены в абсолютном превосходстве американцев. Впрочем, и Джей Би, и его однокурсники могли получать всевозможные знания о Японии только опосредованно – изучая опыт и исследования других людей. Во время обучения все были равны – и провинциалы, и эмигранты, и элита.
В университете учились также стажеры из Японии, но Джей Би обходил их стороной. Они неустанно критиковали старомодность японской цивилизации, презрительно относились и к Китаю, который, между прочим, оказал на японскую цивилизацию огромное благотворное влияние, они радовались, что их не угораздило родиться китайцами, и печалились оттого, что не родились американцами. Узнав, что Джей Би – сын японки и американца, военно-морского офицера, они говорили: «Наверное, теперь таких детей любви, как ты, станет больше», полагая, что самый быстрый путь установления равенства в мире. При этом они ворчали, что американские женщины не хотят знаться с японскими парнями, а янки, такие как отец Джей Би, уводят японских гейш и что это несправедливо. Таким образом, Джей Би был для них воплощением неравенства и несправедливости и потому раздражал их одним своим видом.
– Хорошо, если бы в один прекрасный день судьба Чио-Чио-сан постигла какую-нибудь американку, – тихо пробормотал один из стажеров, дергая волосы в носу.
Кто мог ожидать, что это имя прозвучит в такой обстановке. Джей Би попытался разузнать у него, о ком идет речь, а стажер омерзительно ухмыльнулся и ответил:
– Это гейша из оперы. Я недавно слушал эту оперу в театре Метрополитен. Там поет жирная белая тетка, разряженная в кимоно, просто жуть берет. Мне даже приснилось, что она чуть не задушила меня.
Услышав об этом, Джей Би понял, что его родная мама странным образом перевоплотилась. К тому же на оперной сцене?!
Он написал в письме отцу: «Твоя Чио-Чио-сан превратилась в оперную диву. И ты, и Аделаида, и я в ту пору, когда меня звали Торабуру – Чайные Глаза, тоже появляемся там. Сходи посмотри хотя бы раз, поплачь о ней».
Через некоторое время от отца пришел ответ. Очень короткий: «Пока жива Аделаида, бабочке не летать».
Но отец все же сел на трансконтинентальный поезд и добрался до Нью-Йорка. Чтобы донести до сына свое мнение.
Так спустя три года после того, как Джей Би уехал из Калифорнии, отец с сыном встретились вновь. Отец молча вошел в театр. Опере «Мадам Баттерфляй» исполнилось двадцать лет, и со времени премьеры в нее были внесены некоторые изменения и исправления. Даже в Метрополитен-опере она входила в число самых популярных спектаклей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Продавать матрасы из японского пуха и совращать чужих жен, стоявших на страже американской морали, – Джей Би считал своего рода местью. С помощью альбатросов «япошка» Джей Би пытался водить за нос янки.
Но от этой мести никому не было больно. Чужая жена, переспавшая с Джей Би, звала его к себе в постель из чистого альтруизма. Случалось, кто-то из этих женщин выражал желание продолжить отношения с Джей Би и после того, как они увеличили спрос на пуховые матрасы в Америке и улучшили положение «Тамаоки компани». В конце концов Джей Би оказался в роли клоуна, который служил для сексуальных утех. Однажды, раздраженный напором одной американки, Джей Би прибег к угрозам: «Вот расскажу твоему мужу о нашей порочной связи», – но, к несчастью, ее муж оказался адвокатом, он использовал тайные отношения своей жены с Джей Би в качестве аргумента для ускорения бракоразводного процесса, и к тому же попытался обвинить Джей Би в угрозах. Чужая жена, развлекаясь с Джей Би, не нарушала границ безопасности и вовсе не стремилась порвать со своей роскошной жизнью. Месть Джей Би оказалась напрасной.
Джей Би искал утешения у проституток По крайней мере, с ними он старался быть честен. Иногда в тени их улыбок он чувствовал что-то общее с маминой грустью.
Кен и его семья сколотили состояние на пуховом бизнесе и вложили деньги в бары и дома терпимости. Они предложили Джей Би стать совладельцем индустрии развлечений, которая разворачивалась с размахом, но у него не было желания этим заниматься. Он не имел права забывать о том, что говорил несколько лет назад: не хочу жить как янки и наслаждаться сиюминутными удовольствиями.
Деньги, которые он накопил за три года, занимаясь проверкой пуха на нежность, достойны были лучшего применения.
Каждый месяц Джей Би проводил в объятиях четырех-пяти дорогостоящих проституток, что вполне отвечало его финансовому положению. Пресытившись женщинами, он общался с такими же, как он, разбогатевшими приятелями, наслаждался вкусом коньяка «Хенесси ХО», дымил гаванскими сигарами по доллару штука и искал рациональные способы зарабатывания денег… Бросить такую жизнь было совсем не жалко.
Когда он наконец избрал другой способ применения денег, заработанных на альбатросах, большая их часть уже была промотана в публичных домах и барах. Джей Би начал новую жизнь: оставшаяся скромная сумма пошла на оплату обучения и пропитания. Он изучал антропологию в Калифорнийском колледже, набрал необходимое количество часов и решил продолжить образование в Колумбийском университете в Нью-Йорке, где было восточное отделение. Но деньги кончились, на помощь отца рассчитывать не приходилось, надежда была только на стипендию. Джей Би исполнилось тридцать лет, за последние годы он прочитал книг больше, чем за всю свою жизнь, изучил диалектику и был готов поделиться с американцами своими разрозненными мыслями. Для того чтобы продолжать занятия в университете, существовал один-единственный способ – учиться на «отлично».
7.10
Благодаря своей первой преподавательнице японского мисс Судзуки Джей Би чувствовал себя на восточном отделении как рыба в воде, но в кампусе прославленного университета Восточного побережья он выделялся азиатским типом лица и цветом кожи. Слиться с толпой ему не удавалось, и он старался прятаться среди книг.
Япония была предметом изучения антропологов. Благодаря своей внешности Джей Би вызывал такой же интерес, как представители коренных жителей Америки – племен квакиутль, пуэбло, как потомки ацтеков и инков, как маори или самоа с юга Тихоокеанского побережья. Студенты, не стесняясь, расспрашивали Джей Би, выказывая свое понимание иной культуры, но при этом были уверены в абсолютном превосходстве американцев. Впрочем, и Джей Би, и его однокурсники могли получать всевозможные знания о Японии только опосредованно – изучая опыт и исследования других людей. Во время обучения все были равны – и провинциалы, и эмигранты, и элита.
В университете учились также стажеры из Японии, но Джей Би обходил их стороной. Они неустанно критиковали старомодность японской цивилизации, презрительно относились и к Китаю, который, между прочим, оказал на японскую цивилизацию огромное благотворное влияние, они радовались, что их не угораздило родиться китайцами, и печалились оттого, что не родились американцами. Узнав, что Джей Би – сын японки и американца, военно-морского офицера, они говорили: «Наверное, теперь таких детей любви, как ты, станет больше», полагая, что самый быстрый путь установления равенства в мире. При этом они ворчали, что американские женщины не хотят знаться с японскими парнями, а янки, такие как отец Джей Би, уводят японских гейш и что это несправедливо. Таким образом, Джей Би был для них воплощением неравенства и несправедливости и потому раздражал их одним своим видом.
– Хорошо, если бы в один прекрасный день судьба Чио-Чио-сан постигла какую-нибудь американку, – тихо пробормотал один из стажеров, дергая волосы в носу.
Кто мог ожидать, что это имя прозвучит в такой обстановке. Джей Би попытался разузнать у него, о ком идет речь, а стажер омерзительно ухмыльнулся и ответил:
– Это гейша из оперы. Я недавно слушал эту оперу в театре Метрополитен. Там поет жирная белая тетка, разряженная в кимоно, просто жуть берет. Мне даже приснилось, что она чуть не задушила меня.
Услышав об этом, Джей Би понял, что его родная мама странным образом перевоплотилась. К тому же на оперной сцене?!
Он написал в письме отцу: «Твоя Чио-Чио-сан превратилась в оперную диву. И ты, и Аделаида, и я в ту пору, когда меня звали Торабуру – Чайные Глаза, тоже появляемся там. Сходи посмотри хотя бы раз, поплачь о ней».
Через некоторое время от отца пришел ответ. Очень короткий: «Пока жива Аделаида, бабочке не летать».
Но отец все же сел на трансконтинентальный поезд и добрался до Нью-Йорка. Чтобы донести до сына свое мнение.
Так спустя три года после того, как Джей Би уехал из Калифорнии, отец с сыном встретились вновь. Отец молча вошел в театр. Опере «Мадам Баттерфляй» исполнилось двадцать лет, и со времени премьеры в нее были внесены некоторые изменения и исправления. Даже в Метрополитен-опере она входила в число самых популярных спектаклей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85