– Я перемешал фотографии с другими и показал их мальчику, – сказал он. – И он сразу же указал на юриста. То же самое подтвердила его мать.
У меня волосы встали дыбом при слове "юрист". Но юристов много, и они работают на разных людей.
– И что вы предприняли? – спросил я.
Мак-Клоски взглянул на меня и рассмеялся.
– Я окончил свою карьеру в отделе по внутренним делам.
– Что?
Мак-Клоски не изменил интонации, но я угадал, что это однажды ему стоило.
– Я представил доказательства своему шефу, – ответил он. – Я знал, что для того, что я собирался сделать, мне нужно было больше полномочий. Мне надо было провести очную ставку, а для этого арестовать подозреваемого. Я пошел к шефу и рассказал, кого подозреваю и что хочу предпринять. Он выслушал меня и пообещал все обдумать, а на следующей неделе меня понизили в должности. Перевели во внутренний отдел.
Он посмотрел на меня, чтобы удостовериться, что я понял смысл сказанного, затем добавил:
– Внутренний отдел – это место, где люди оканчивают свое продвижение по служебной лестнице. По крайней мере я. Там нет друзей. Не многие из других отделов хотят после этого с тобой работать. Я дождался, когда отслужу двадцать лет, и вышел в отставку.
– А как же ребенок?
Мак-Клоски наблюдал за мной.
– Дело кануло в Лету, конечно. Кто-то другой заступил в мою должность, но оставил все как есть. Я расплатился сполна.
Мы молча сидели с минуту. Мне стало неудобно в пластмассовом кресле. Кафетерий хорошо кормил за хорошие деньги, но не располагал к неторопливой еде. Мак-Клоски оглядел свое царство столов и стульев, задаваясь вопросом, как мне показалось, не угрожает ли ему опасность, могут ли до него добраться. Он сжал правую руку в кулак.
– Остается только одно, – сказал я. – Имя.
Он бросил на меня пристальный взгляд, стараясь понять мой интерес. Так же меня рассматривал детектив Падилла. Этот взгляд был результатом долгого пребывания в казенном учреждении.
– Я его знаю? – спросил я, стараясь вытянуть из него сведения.
– Я уверен, что вы часто с ним видитесь, – ответил Мак-Клоски.
Падилла был так "рад"-меня видеть, что не смог сдержать эмоций. Не успел я переступить порог его кабинета, как он встал и повернулся ко мне спиной.
– Я кое-что раскопал, – сказал я.
Я ожидал саркастического ответа, но он промолчал. Он снял пиджак с вешалки, как будто собирался уходить в более приятное место, где не будет меня.
– Я должен извиниться перед тобой за то, что плохо о тебе подумал, сказал я. – И желаю услышать твои извинения.
Он долго смотрел на меня через плечо, давая понять, что не находит это смешным.
– Сядь и выслушай меня, – сказал я, – потому что, если ты собираешься уходить, я пойду с тобой. Не думаю, что тебе удастся убежать от меня, продолжил я, не обращая внимания на его реакцию. Я извиняюсь, потому что подозревал тебя в укрывательстве преступника. Я думал, что тебя подкупили. Но ведь это не так, правда, Падилла? Ты не хотел говорить мне, кого подозреваешь, так как видел, что происходит с полицейскими, которые замахиваются на этого парня.
Он не обернулся, но перестал притворяться, что собирается уходить. Я видел лишь его напряженную спину.
– Ты думал, я пришел к тебе, чтобы узнать, прикрываешь ли ты его? Вот почему ты должен передо мной извиниться. Ты думал, меня не интересует имя, так как я знал его. Ты думал, что я участвую в укрывательстве, когда твой шеф сообщил тебе, что дело закрыто по моему распоряжению, и когда выяснилось, что я обвиняю парня, который, как ты знал, не был преступником.
Детектив Падилла обернулся. Он сгорбился, руки его опустились. Он выглядел настороженным. Я не обезоружил его своей честностью.
– Я этого не знал, – тихо сказал он.
– Хорошо, зато я знал. Все это было подстроено, и я попался на удочку. Этого бы не случилось, если бы кто-нибудь, будучи в курсе дела, сообщил мне, что я совершаю ошибку, и мне не пришлось бы самому докапываться до правды. Но я не участвовал в режиссуре этого спектакля, детектив. Я обвинитель. Это значит, что мы с тобой заодно.
Он хмыкнул.
– Вы юрист, – ответил он. – Юристы сами за себя. Я и раньше это видел.
Падилла не мог удержаться, чтобы не уколоть. А надо бы, если он собирался до конца притворяться, что не знал о подмене. Он безотчетно признал, что был в курсе.
– Его ведь не просто юристы защищают, правда? Ты бы не беспокоился насчет юристов.
Он не ответил. Я почувствовал, как во мне закипает злость.
– Хватит притворяться, хорошо? Меня не интересуют причины твоего прежнего поведения. Просто назови имя.
– Я еще не закончил следствие, – ответил он. Ему нужно было время, для того, возможно, чтобы проверить мою искренность. Но я и так все слишком затянул.
– Ты наткнулся на стену, не так ли? – настаивал я. – Тебе случалось и раньше биться о нее лбом, и ты боишься повторения?
– Нет, сэр. На этот раз – нет.
Его лицо было непроницаемым, но что-то ему мешало открыться мне.
– Пока ты препятствуешь мне, он остается на свободе, – сказал я.
По лицу Падиллы было видно, что он это понимает. Он возможно, даже знал, что следует предпринять, но я не этого от него требовал.
– Просто назови имя, – взмолился я. – Я ухвачусь за нитку и начну раскручивать клубок. Я уничтожу любого, кто встанет на пути расследования. Никто не узнает, что я получил сведения от тебя. Мне просто нужно знать, на правильном ли я пути.
Я заметил, что он колеблется и снова уходит в себя. У него не было причины доверять мне, и я ничего не мог с этим поделать.
– Хорошо, – сказал я, – тогда я назову имя.
Он пожал плечами. Ему было все равно. Я встал перед ним.
– Остин Пейли, – наобум произнес я.
Лицо детектива изменилось, лед был сломан. Но он не испытал облегчения.
– Если вы знаете, зачем выпытываете у меня? – пробормотал он.
– Потому что мы работаем в одной упряжке, – ответил я. – Мне нужна твоя помощь.
– Вы настаивали на одном имени, – возразил он.
– Я лгал.
Подозрения Мак-Клоски и Падиллы совпадали с моими, но они об этом не знали. У них были веские доказательства, но их было явно недостаточно. Но по крайней мере несколько людей знали правду. Пришло время начать сначала.
– Ты думаешь, это поможет? – спросила Бекки. – Билли уже опознал Криса Девиса. А теперь он уже не упоминает о том, что Девис трогал его. Он рассказывает о хорошо проведенном времени, развлечениях. Я даже не уверена, что можно будет доказать похищение. Он, похоже…
– Билли пять лет, – прервал я. – Взрослые спрашивают его: "Это тот человек?" – и он отвечает "да". Он потакает ожиданиям взрослых. Когда ему впервые показывали фотографии, то все указывало на то, что Крис Девис и есть похититель, и, возможно, мальчик потворствовал нашим чаяниям. Я не настаиваю, но такое случается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104