Без труда отбросив мои сомнения, Дэвид, казалось, стушевался. Я вспомнил о том позднем вечере, когда я заглянул к Олгренам; тогда я понял, что уже никогда не смогу так, как Томми, обнять своего ребенка. В былые времена, возвращаясь со службы поздно, я никогда не забывал заглянуть в детскую. Мне хотелось верить, что сегодняшний приход Дэвида – свидетельство того, что и он об этом не забыл. Дэвид ждал моего вердикта.
Мне нечего было сказать. Я не мог поддержать его планы. Мои отношения с сыном уже давно дали трещину.
– Дэвид, – я коснулся его руки, – желаю тебе достичь успеха. Знай, что ты во всем можешь положиться на меня, хотя я и полный профан в твоих компьютерах.
Он с недоверием взглянул на меня. Я изменил своим привычкам совать бесцеремонно нос в его дела.
Я вспомнил мордашку годовалого Дэвида. Он не умел еще говорить, но мне казалось, что он понимает меня. Это детское выражение порой проявлялось в его взгляде. Я так и не удосужился зафиксировать этот момент на фотопленке. Сегодня в лице сына я углядел то же самое выражение. Дэвид ничего не забыл. Между нами на мгновение восстановилось прежнее взаимопонимание. Я перебрал в памяти яркие эпизоды нашего общения: игру в бейсбол, прогулки. На каком-то этапе я упустил что-то важное в наших отношениях, и Дэвид не мог преодолеть горечи от воспоминаний.
– Дэвид?
– Угу.
Я давно перестал быть авторитетом для него и поэтому не имел права на откровения. Когда-нибудь, возможно, он расскажет своему сыну о времени, проведенном со мной. Приятно думать, что внук по достоинству оценит деда.
Приступив к новому штурму, я вспомнил фразу времен вьетнамской войны: "Мы должны были уничтожить деревню, а не спасти ее". Эта же участь ожидала несчастных Олгренов. Иного выхода не было. Эти люди должны были принести себя в жертву, чтобы Остин и такие, как он, не смели больше никому доставить зла.
– Обвинение вызывает Памелу Олгрен. – Я нарочно подчеркнул ее полное имя. Памела. Чудная, судя по всему, была в детстве малышка и любила своих родителей. Ее имя напомнило мне о том, что миссис Олгрен прожила долгую жизнь, а я собирался осветить только один эпизод. Без сомнения, она с трудом переживет тот удар, который я ей приготовил.
– У вас есть сын? – Она еще не успела занять свидетельское место, когда я огорошил ее вопросом.
– Да. Томми. Ему девять лет. – Она постаралась устроиться в кресле поудобнее.
Она осмотрелась вокруг, окинула взглядом судью, присяжных и, вспомнив о моих наставлениях, обратила свой взор на меня.
– Томми Олгрен, которого изнасиловал этот человек? – спросил я, указав на Остина.
Миссис Олгрен должна была обратить на него внимание. Она обернулась в его сторону. Не думаю, что до сего момента она воспринимала Остина серьезно.
– Да, – выдавила она, потупив взгляд.
Я дождался, когда она вновь посмотрела на меня, и спросил:
– Остин Пейли – не первый человек, которого обвинил Томми, так?
– Нет, – чуть слышно отозвалась миссис Олгрен.
– Кто был первым?
Она с трудом выдавила из себя имя.
– Мартин Риз, – ей удалось преодолеть себя, – наш сосед.
– И друг?
– Нет, сосед. Мы едва были с ним знакомы. Он никогда не бывал в нашем доме.
– Томми играл у дома мистера Риза?
– Иногда, – сказала миссис Олгрен после минутного колебания. – У Ризов есть сын одного с Томми возраста.
– Томми симпатизировал мистеру Ризу?
Вопрос удивил ее.
– Не думаю, чтобы Томми знал его лучше нас. По крайней мере, раньше.
– Перед тем как обвинил его?
– Да, – проговорила она.
– Как это случилось? Что Томми сказал вам?
– Однажды за ужином он признался, что как-то играл в саду, а мистер Риз, выглянув из дома, позвал Томми на помощь. Как утверждал мальчик, на мистере Ризе не оказалось брюк.
– Вы, наверное, удивились, – предположил я.
– Мы были в шоке, – ответила Памела, она увлеклась воспоминаниями и перестала волноваться перед многочисленной публикой. – Мы оцепенели. Не знали, что и предпринять.
– Томми еще что-нибудь рассказывал?
– Да. Он все описал. Он сказал… – Она запнулась, вспомнив, где находится. Я кивнул ей. – Он сказал, что мистер Риз заставил его раздеться. Никого больше в доме не было – и мистер Риз… изнасиловал его.
– Вы поверили Томми?
– Конечно.
– И что вы сделали?
– Мы собрались позвонить в полицию тем же вечером, но Джеймс – мой муж – сказал, что стоит переговорить с мистером Ризом. На следующий день мистера Риза не оказалось дома. Он утверждал, что его не было в городе в тот день, о котором говорил Томми. Мы не поверили соседу и решили сами убедиться в правоте сына…
– Вы загнали Томми в угол?
– Ну да. И выяснили, что он солгал. На самом деле ничего не было.
– Томми лгал? – повторил я.
– Да.
– Вы звонили в полицию?
– Нет. В этом не было необходимости.
– Вы отвели Томми к врачу?
Она, казалось, удивилась.
– К психологу?
– Не только.
– Нет. Незачем было. Все разъяснилось само собой.
– Дело не дошло до суда?
– Нет, – испуганно заверила она. – Ничего подобного. Скандал не стал достоянием посторонних. Мы извинились перед мистером Ризом, вот и все. Позже он уехал, к нашему облегчению.
Я помолчал, изучая ее. Весь зал последовал моему примеру. Наконец я произнес:
– Вы показали, что Томми заявил, будто Мартин Риз изнасиловал его. Он так и сказал?
– Нет. Не стану утверждать, что он произнес это слово.
– Он сказал, что мистер Риз притрагивался к нему?
Памела торопливо отвергла это предположение.
– Нет. Все было гораздо подробнее. Это нас и смутило. – Ей очень хотелось быть понятой. – Томми рассказал нам такое, что он не мог услышать в школе или увидеть по телевизору. Он описал детали.
– Что именно он рассказал?
Она посмотрела на меня неодобрительно. По ее мнению, она уже достаточно открылась. Я выдержал ее взгляд. Я перестал быть ее другом.
– Он описал голого мужчину, – начала она.
– Что конкретно он описал?
Она покраснела.
– Возбужденный половой член, – четко произнесла она, чтобы не пришлось повторять.
– И вы решили, что это достаточное подтверждение правоты сына?
– Да. – Краска залила ее лицо.
– А что еще?
Она старалась произносить слова громко, но голос не подчинялся ей.
– Он сказал, что они с мистером Ризом через какое-то время оказались нагими и что этот мужчина трогал его.
– Он говорил о каких-нибудь подробностях?
– Да, конечно. Он сказал, что тот засунул палец между его ягодицами.
– Что-нибудь еще? – безжалостно продолжал я.
Она взглянула на меня с ненавистью.
– Он сказал, что мужчина поцеловал его пенис. И заставил его поцеловать свой.
– Что-нибудь еще?
– И он добавил, что появилась белая жидкость. Томми сказал, что она похожа на клей.
Я надеялся, что присяжные нашли это описание достоверным.
– Как давно это случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104