ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Прокурор оговаривает своих свидетелей в обвинительном заключении, значит, адвокат имеет доступ к списку. Возможно, он не в курсе всего, что скажет прокурор, но позиция последнего не тайна.
Прокурор же, напротив, даже не догадывается, что припасено у защиты. Многое всплывает неожиданно. Остается безмолвно внимать в надежде отбиться во время перекрестного допроса и ожидать, что тебя посетит вдохновение.
Единственное, в чем не приходилось сомневаться, – это в показаниях Остина. Мы с Элиотом знали, чего стоила презумпция невиновности. Подзащитный недвижно сидит перед присяжными, не реагируя на обвинения прокурора, и дожидается решения своей участи. Элиот должен был вызвать Остина для свидетельских показаний.
Троица: Элиот, Остин и Бастер, оживленно беседуя, появилась в зале суда. Блистал красноречием Бастер. Судя по всему, он клокотал от ярости, что Элиот не выпускает его к барьеру в таком важном процессе, но Элиот крепко держал вожжи в своих руках, поддерживаемый Остином, который точно знал, кто в суде лучший. Очевидно, сегодня ему все же удалось убедить Остина позволить ему выступить.
Мы с Бекки молча расположились на своих местах. Мы не знали, что нас ждет.
Некоторое время спустя, когда присяжные заняли свои кресла и появился судья, Элиот произнес:
– Защита вызывает Мартина Риза.
Мы с Бекки переглянулись. Это был сюрприз для нас. По проходу катился упитанный коротышка, облаченный в костюм на два размера меньше. Его отвислые щеки вздрагивали, отвлекая внимание от пышных темных усов и клочка каштановых волос, переброшенного от уха до уха. Он зыркнул глазами на меня, как будто я был возмутителем его спокойствия.
Бекки вздохнула. Этого типа она не знала.
– Я, – настойчиво произнесла она.
Весь процесс полностью шел под надзором главного прокурора. Я допрашивал потерпевшего и обвиняемого, а моему заместителю достались менее значительные свидетели. Мне не хотелось выпускать нити обвинения из своих рук, слишком многое зависело от исхода этого дела, и, пока коротышка присягал и занимал свидетельское место, я приглядывался к нему, прикидывая, с какой стороны подойти.
Бекки не сдавалась, она прошептала:
– Я!
Ее рука намертво вцепилась в мое запястье. Я перевел дыхание и сдался:
– Твой.
Она пододвинула к себе документы, взяла ручку, не спуская глаз со свидетеля. Кто был этот Мартин Риз?
Это открылось сразу же после очередного вопроса:
– Где вы живете, мистер Риз?
– Я бы предпочел не говорить, – сказал свидетель, покосившись на меня.
– Вы живете в Техасе? – спросил Элиот.
Он выдержал долгую паузу. Наконец его прорвало:
– Я не хочу, чтобы все знали, где я живу. Я и так уже порядком натерпелся!
Присяжные проследили за взглядом мистера Риза, но я не изменился в лице, сохраняя озабоченность и непонимание. Это не составляло труда.
– Поставим вопрос иначе, – утешительно проворковал Элиот. – Где вы жили два года назад?
– На Сперроувуд-Драйв, здесь, в Сан-Антонио.
Меня пронзило ощущение тревоги. Мартин Риз был соседом Томми. Чем он нас озадачит? Не мог же он подглядеть в окно, чтобы свидетельствовать о чистоте помыслов Остина? Я кинул взгляд на чету Олгренов. Побледневшая миссис Олгрен застыла в кресле, она была готова провалиться сквозь землю.
– Я скоро вернусь, – прошептал я Бекки и стремительно обошел заграждение. Двигаясь по проходу, я подал властный знак родителям Томми, они с виноватыми лицами поплелись следом за мной.
Я затащил их в одну из крошечных комнат ожидания, примыкающих к залу суда, и закрыл за собой дверь.
– Кто он? – спросил я.
Миссис Олгрен оцепенела. Ее муж робко попытался принять огонь на себя.
– Он был нашим соседом, – сказал он. – Около года назад переехал.
– И что? – Я брал быка за рога.
– Из-за него мы и Томми не сразу поверили, – дрожащим голосом произнесла миссис Олгрен, взывая к моей снисходительности.
Я застыл на месте, покрываясь липким потом.
– Томми обвинил мистера Риза в насилии по отношению к себе, подтвердил он мою догадку.
– О Господи! – Я схватился за голову.
– Это была ложь, – затараторила мамаша Олгрен, как будто это имело значение. – Мы все выяснили. Томми сознался, что все придумал.
– Мы вздохнули с облегчением, когда он не стал обращаться в суд, добавил ее муж, – мистер Риз собирался, но мы замяли скандал.
– Почему вы это утаили. – Я был выбит из колеи, мысли путались.
– Мы надеялись, что все уладилось и осталось в прошлом и…
– Идите в мой кабинет, – не допуская возражений, приказал я.
– Что теперь будет? Мы не могли бы?..
– Мне надо подумать, – тихо произнес я. – Дожидайтесь меня в кабинете, возможно, я приду.
Мне казалось, что весь зал пожирал меня глазами, когда я возвращался на свое место. Я ошибался, всеобщее внимание было уделено свидетелю. Я не стал тормошить Бекки, и без этого все было ясно. Ее внимание было поглощено Мартином Ризом.
Она порывисто поднялась.
– Протестую, – сказала Бекки. – Утверждение основано на слухах.
Элиот сухо заметил:
– Мы вовсе не утверждаем, что это правда. Напротив, мы подчеркиваем ложность обвинения. Мистер Риз говорит о самом факте претензий к нему.
– Если таковые были, – поправила Бекки. – Я думала, он собирался сообщить, что был наслышан о подобном заявлении.
– У нас есть доказательства… – начал было Элиот, но судья Хернандес уже устал от спора и не собирался мешать защите.
– Протест отклоняется, – буркнул он.
– Что вам сообщили родители Том ми Олгрена? – спросил Элиот.
– Их сыночек заявил, что я его изнасиловал, – почти прорычал Риз. Его лицо налилось кровью, и у меня возникло опасение, что его хватит удар, прежде чем Бекки успеет задать ему несколько вопросов.
– Вы не могли бы уточнить? – попросил Элиот. Я быстро набросал в блокноте: "Это неправда. Томми сознался во лжи".
Бекки безучастно взглянула на записку. Она уже догадалась.
– Он сказал, что я заманил его к себе домой, когда он был один, и что я… что я сделал это с ним. Отвратительно. Заставил его раздеться. Заставил его заниматься этим со мной.
– Это была правда? – спросил Элиот.
– Нет! – Он выплеснул всю свою злость. – Это гнусная ложь! У меня есть дети. Я никогда, никогда в жизни не делал ничего подобного. И в мыслях не было! Я бы убил такою человека.
– И что было потом?
– Олгрены пригрозили, что сообщат полиции. Я посоветовал сперва убедиться, прежде чем поднимать шум. Думаю, что их это насторожило.
– И что они сделали?
– Я сказал им, что готов пройти полиграфический тест и что им бы следовало проверить ребенка.
– Вы проходили тест? – спросил Элиот.
– Протестую. – Бекки вскочила. – Результаты полиграфического теста не принимаются во внимание.
– Я же не спросил о результате. – Элиот даже не дал себе труда подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104