Путешествовал с командой, завел новых друзей. В университетской лиге я даже был одним из лучших. И это доставляло мне удовольствие. Я перестал притворяться, что слишком хорошо умею играть. Понимаешь? Пойдем!
– Можно, я еще поиграю?
На этот раз Томми отразил шар так, что он выписал дугу высоко над машиной, едва избежав края сетки, и ударился о высокую ограду на расстоянии тридцати футов. Возможно, шар просто улетел далеко в поле, а возможно, попал в одну из мишеней, и я сделал вид, что поверил в последнее.
– Надо же, – прицокнул я, – надо же, вот это бросок. Ты же не целился так далеко, не так ли? Ты даже не знал, что попадешь, правда? Ты просто закрыл глаза и ударил.
– Я смотрел, – настаивал Томми, – я не спускал с него глаз с самого начала.
– Надо же, – повторил я и присвистнул.
Было пять часов, поздно, но родители Томми еще не вернулись домой. Я ехал медленно.
– Как ты познакомился с Остином? – спросил я как о чем-то само собой разумеющемся, будто имел в виду нашего общего друга.
– Он поселился неподалеку от нас, – ответил Томми. – Я вначале подумал, что это его дом, но, наверное, дом сдавали, потому что, когда я вошел внутрь, он был пуст. Однажды он там появился и вышел на улицу, как будто только что въехал и устраивался на новом месте, и мы разговорились. Просто, знаете, о соседях, кто где жил и где поблизости магазин, и все в этом роде. Там были и другие дети.
– И он вышел снова на следующий день?
– Да, через день или позже. Он всегда показывался на улице. Потом он спросил, не мог бы я иногда помогать ему. Мне было только семь, понимаете, я не мог следить за садом, но я собирал мусор, листья и все такое прочее, а он платил мне два доллара. Он благодарил меня за помощь.
– А с тобой были другие дети?
– Кое-кто был. Мы вертелись около него. В нашем районе не очень-то интересно. Однажды он пошел в магазин, и некоторые из нас увязались за ним, а на следующий день он предложил нам поехать на пикник.
Томми рассказывал во всех подробностях и по своей воле. Он уже знал, что интересует следствие. Он говорил и поглядывал в окно машины. Его голос был спокоен. Он, казалось, не волновался. Мы не впервые говорили об Остине. Томми знал, что я провожу с ним время не потому, что он мне нравится. Он знал, что в конце концов разговор перейдет к Остину. Это его, казалось, не обижало. Он говорил мне о более интимных деталях, но все время спокойным, деловым тоном. Это была просто история, которая, как он знал, интересовала слушателя.
– Есть еще проблемы в школе? – неожиданно поинтересовался я.
Томми оторвался от стекла и посмотрел на меня. Мы притормозили на обочине безлюдной улочки, так что я мог взглянуть на него. После минутного изучения моего лица он пожал плечами.
– Нет, – ответил он, утратив свой холодный самоуверенный тон.
– Нет? Кто-нибудь узнал, что ты будешь давать показания?
– Не думаю, – сказал он неуверенно. – Я точно никому не говорил, добавил он.
Я был уверен в этом. Это была моя четвертая встреча с Томми. Я обычно забирал его после школы, но не слышал, чтобы он упоминал о друзьях. Я не считал, что Остин, став его другом, отдалил Томми от других детей. Томми был симпатичным парнем, он и сам это понимал. Но я решил затронуть эту тему.
– А как насчет Брайана?
– Придурок, – отозвался Томми.
– Он все еще цепляется к тебе? Больше, чем раньше?
Томми снова пожал плечами. Он облокотился о дверь, не глядя на меня.
– Всегда находятся такие парни, Томми, поверь мне. Ты можешь справиться с ним.
– А вам когда-нибудь приходилось защищаться? – заинтересовался он.
– Мне? Нет, нет. Я сам был задирой.
Он засмеялся.
– Могу себе представить.
Теперь настала моя очередь пожимать плечами.
– Я не кичусь этим, но это придавало мне уверенности, понимаешь?
– Наверное. Так как мне поступить с ним?
– Можно пригрозить ему сильным другом. Если же будет совсем туго, скажи ему, что его навестит твой друг, окружной прокурор.
По выражению его лица я понял, что Томми так не поступит. Это его еще больше отдалит от всех остальных.
– Сначала мне придется объяснить ему, кто такой прокурор, – угрюмо ответил он.
Я рассмеялся. Сначала мой смех вызвал у него удивление, но я продолжал смеяться, пока Томми не последовал моему примеру. Мы все еще смеялись, когда подъехали к его дому, кирпичному строению в небогатом районе, где лужайка была подстрижена, а ограда приведена в порядок. Я с первого взгляда понял, что в доме никого не было.
– Ничего страшного, – сказал Томми. – Они скоро придут.
– Я зайду и подожду, если ты не против. Я бы воспользовался твоим телефоном.
– Конечно.
Когда мы шли по дорожке к двери, моя рука привычно потянулась к его плечу, но я отдернул ее. Томми вытащил из кармана ключ, и мы вошли в огромный пустой дом.
– Не бойтесь касаться его, – сказала Дженет Маклэрен. – Он ведь знает, что люди дотрагиваются друг до друга в знак дружбы, это не обязательно имеет сексуальные последствия.
– Пусть кто-нибудь другой пробует, – ответил я. – Мне не хотелось бы пугать его. Я не пытаюсь излечить его, доктор, я просто хочу быть уверен в его показаниях.
– Вы почему-то боитесь общаться с ним?
– Да. Я действую наугад. Я не хочу копаться в его душе, словно психиатр, рискуя напугать его за две недели до суда.
– Вы слишком много смотрите телевизор. Томми не напугается, если кто-нибудь положит ему руку на плечо. Как психиатр, я уверяю вас в этом.
Доктор Маклэрен была в бежевых брюках и коротком пиджаке поверх полосатой блузки, которая обнажала больше, чем было позволительно при деловой встрече. Когда мы пожали друг другу руки, я заметил, что лак у нее на ногтях был неяркий и что ее голубые, почти синие глаза каким-то образом были выразительнее, чем а первый раз. Я отметил про себя, что она подготовилась к нашей сегодняшней встрече. Я ждал этого разговора. Но как только мы начали говорить о Томми, то сразу же возникли разногласия.
Я взял бутылку кока-колы, вылил остатки в бокал Дженет и улыбнулся, пытаясь растопить лед официальности. Она кивнула в знак благодарности.
– Я пытался перевести разговор в нужное русло, даже не упоминая Остина, – тихо сказал я.
По выражению лица Дженет было видно, что она пытается уловить в моем голосе огорчение.
– Мне нужно знать подробности, но я боюсь напоминать ему об этом. Я также… Нет, я боюсь, что это правда, боюсь его чувств к Остину.
Она кивнула.
– Да. Вы придаете этому слишком большое значение. Дети ненавидят то, что с ними произошло, но продолжают любить своего бывшего приятеля. Если вы думаете, что он чувствует себя ущербно из-за Остина Пейли, то вы ужасно упрощаете реакцию Томми.
– Я знаю. Но… любовь? Это не слишком сильно сказано?
– Нет. – Доктор Маклэрен по привычке сосредоточила все внимание на мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104