– С эмблемами полевой жандармерии? – усмехнулся сержант.
– Я и не знал, что вы ведете этот допрос, сержант, – произнес Макфайл с ледяной ноткой в голосе.
– Я просто задал ему этот хренов вопрос… лейтенант.
Макфайл бросил на него каменный взгляд.
– Что скажете? – спросил Корнуолл, обращаясь к Крессу.
Тот промолчал.
– А что вы хотите сказать, сержант? – спросил Макфайл.
– Я хочу сказать, что все это бред какой-то! Эти парни не из СС. Форма у солдат действительно эсэсовская, но я проверил пару убитых, так у них вообще нет татуировок, а у каждого эсэсовца под мышкой вытатуирована группа крови. Кроме того, СС не имеет отношения к военной полиции, полевой жандармерии. И с грузовиками у них что-то не то: где, черт возьми, они раздобыли бензин? От бензина у фрицев давным-давно и духу не осталось, одна солярка, да и той кот наплакал. Я, конечно, ни черта не понимаю в искусстве, но зато знаю толк во фрицах. Не те они, за кого себя выдают. Не те!
– Сержант, – промолвил Корнуолл, неожиданно поднявшись, – отдайте свое оружие лейтенанту Макфайлу. А мы с вами отойдем в сторонку и покурим.
– Есть.
Сержант отдал Макфайлу автоматический пистолет и вышел за Корнуоллом на солнечный свет раннего утра. Щурясь за очками, лейтенант достал из кармана пачку немецких сигарет и предложил сержанту. Тот отказался и закурил свою, «Лаки страйк».
– Что здесь происходит, сержант?
– Не имею ни малейшего представления, сэр.
– А по-моему, имеете.
– Они не те.
– Что это значит?
– Как я уже говорил, они не те, за кого себя выдают.
– Тогда кто они?
– Вы хотите знать мое мнение?
– Да.
– Они жулики.
– Жулики?
– Мошенники и воры. Грузовики набиты награбленным добром. Эти шустрые ребята прекрасно знают, что оно награбленное, без накладных, без описей. Вот они и решили прибрать его к рукам. Украсть краденое. Я имею в виду, что их нацистские боссы с них уже ни черта не спросят.
– Интересно.
– Эмблемы на грузовиках и все прочее – это прикрытие. Маскарад, рассчитанный не на нас, а на своих. На то, чтобы беспрепятственно выбраться с территории, еще контролируемой немцами. Лучший способ преодолеть армейские кордоны на дорогах – это ехать под видом колонны СС и военной полиции. У фрицев при виде и тех и других до сих пор коленки дрожат. Сами понимаете, с этими мясниками шутки плохи.
– А как насчет мальчишки?
– Брешут они насчет его, это факт.
– Зачем?
– Похоже, он имеет какое-то важное значение.
– А печати Ватикана?
– Поддельные. Или кто-то в Риме тоже причастен к этой афере. Может быть, попы с этими проходимцами в доле. Мало ли желающих половить рыбку в мутной воде?
– Вы что, никого не любите, сержант?
– Это не имеет никакого отношения к приязни или неприязни, сэр. Это вопрос того, что я знаю. А знаю я, что во дворе стоят грузовики с чертовой уймой краденых произведений искусства. Фрицы ничего не знают, ваши люди ничего не знают, а моим людям плевать, даже если бы они и знали.
– Что вы хотите сказать, сержант?
– Именно то, о чем вы сейчас подумали.
– Вы умеете читать мысли?
– Эта хренова война продолжается долго, за такое время любой может кое-чему научиться. Начинаешь во многом разбираться, в том числе и в людях. Начинаешь видеть многое.
– И что вы видите здесь, сержант?
– Шанс, какой может выпасть только один раз во всей долбаной жизни… сэр.
ГЛАВА 42
После введения всех данных ответ появился быстро. Не отрывая взгляда от монитора, Барри Корницер пригладил усики над верхней губой и, прищурившись, пробормотал:
– Интересная история.
– Не тяни, – сказал Валентайн.
– Откуда бы вы хотели начать?
– Хорошо бы с начала.
– В таком случае начнем с так называемого «Кардусс-клуба» при Францисканской академии.
– О'кей.
– Его возникновение восходит к тысяча восемьсот девяносто пятому году, когда была основана школа. В то время в закрытых школах всячески поощрялось создание такого рода клубов и «тайных обществ». Название происходит от чертополохов на школьном гербе, а герб, видимо, появился в связи с тем, что основателем школы был шотландский кальвинист. – Он ухмыльнулся Валентайну. – Школа у них вроде той, в какую ходили мы с тобой, Майкл. Помнишь?
– Еще бы.
– «Кардусс» означает чертополох, как на гербе Шотландии, – заметила Финн.
– Именно. Во всяком случае, члены «Кардусса» позаимствовали название своего клуба у английского ордена Подвязки, эмблемой которой служит чертополох. Двенадцать рыцарей, как двенадцать апостолов. Двенадцать членов клуба.
– Но он перерос в нечто другое.
– Да. К началу девятнадцатого века с первым выпускным классом он превратился в общество взаимопомощи наподобие «Черепа и костей» в Йеле. Например, если вы были банкиром, вы помогали товарищу по клубу получить льготный кредит. Если входили в правительство, то способствовали принятию законов и решений, помогавших товарищам расширять их бизнес.
– Это что-то вроде раннего варианта сетевой компании, с участием одних лишь школьных друзей, – указала Финн.
– Что-то в этом роде, – согласился Корницер. – В конце концов именно эти двенадцать членов первоначального клуба выкупили обанкротившуюся в годы Великой депрессии школу. Потом, после войны, им по какой-то причине приспичило уйти в подполье. Так и появилась компания в штате Делавэр. Они использовали фирму своих юристов, чтобы выкупить фирму-прикрытие, которая владела реальной компанией под названием «Мак-Скимминг арт траст». И сменили название на Фонд Грейнджа, располагающийся здесь, в Нью-Йорке. В Сент-Люк-Плейс, Гринвич-Виллидж.
– Чем они занимаются?
– Официально – ничем. У них нет легального мандата на предпринимательскую деятельность: это частный трастовый фонд. Он не обязан ни перед кем отчитываться, кроме системы социального страхования. В налоговых органах эта шарага числится как некоммерческая, не приносящая прибыли организация, осуществляющая помощь музеям и научным отделам галерей в изучении отдельных произведений искусства и творчества конкретных художников. На самом же деле она представляет собой посредническое агентство по торговле художественным наследием. Насколько может определить МАГИК, у них имеется несколько основных клиентов, в частности офис архиепископа Нью-Йорка и Музей Паркер-Хейл. По данным того же МАГИКА, коммерческое оформление всех сделок осуществляется через Галерею Хоффмана, головной офис которой находится в Берне, Швейцария.
– Мы подбираемся ближе.
– Все ближе и ближе. До войны ваш Джеймс Корнуолл состоял в «Кардуссе», Гэтти и человек по имени Макфайл. Потом Корнуолл и Макфайл стали офицерами Джи-пять, подразделения БСС, Бюро стратегических служб. В конце войны они проходили службу в Германии, в составе особого подразделения, занимавшегося поисками и спасением архивов, произведений искусства и исторических памятников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67