– Как число, – сказал Мешалкин, – она может и в церкви сидеть.
Абатуров задумался.
– Согласен, – наконец сказал он. – Это, как на войне получается. Америка, например, в войну еще не вступила, а уже считалась нашим союзником.
– На войне как на войне! – Мишка потряс колом.

– 7 –
Ирину отпустили в церковь. Шестеро дождались, пока ее фигура скроется за поворотом, и одновременно повернулись к дому Зверюгина. Ставни на окнах были плотно закрыты. Верный признак скрывающейся нечистой силы.
Шестеро взяли колы наизготовку и двинулись к крыльцу.
В сенях вампиров не было. Мешалкин ногой толкнул дверь в избу и замер на пороге, оглядываясь по сторонам.
В помещении тоже никого не оказалось. Оставались чердак и подпол.
Мешалкин прошел к окну, распахнул его и открыл ставни. Обстановка комнаты была, как и везде, скромная. Старый шкаф, крашеный стол с клеенкой, железная кровать. Внимание Юры привлекли картинки на стене. На одной был изображен солдат петровских времен, на другой – портрет Петра Первого, на третьей – какая-то старинная грамота в стеклянной рамке.
Юра подошел и прочитал на пожелтевшем листке бумаги:
Инвалиду Зверюгину за доблесть и честь жалую три лошади, отрез на платье и бочонок вина. Государь-Император Петр Алексеевич.
Мешалкин удивился.
– Старенький же у вас пенсионер!
– Это предок его, – подошел дед Семен, – инвалид Зверюгин. Исторический герой. Охерительной храбрости был человек. Наш Зверюгин про него рассказывал, что он Измаил взял и в Полтавской битве прикрыл Петра собой… как Гиммлер Гитлера… Он и сам у нас человек героический. В войну партизанил. Пошел в деревню фашистский штаб взрывать, подложил взрывчатку, бикфордов шнур поджег и хотел бежать, но зацепился телогрейкой за колючую проволоку. Ему бы скинуть ее, да куда ж зимой без телогрейки. Зимы-то у нас о-го-го какие морозные! Начал Зверюгин дергаться и еще больше застрял. А тут к-а-ак жахнет! Его аж вон куды отбросило. С тех пор контуженный маленько. Когда трезвый-то – ничего, а как выпьет, так круглый идиот! Надевает на голову кастрюлю и вокруг дома марширует.
– Во-ка, – поразился Мешалкин, – такой интересный человек, а закончил жизнь вампиром. Несправедливо.
– Ничего, сейчас мы справедливость восстановим, – пообещал Мишка.
– Кто пойдет? – спросил дед.
– У нас, – сказал Мешалкин, – три новых члена бригады, которые еще не принимали участия в зачистках. Наши, так сказать, ученики. Мы сейчас у них на глазах проделаем всё что надо, а они пусть пока наблюдают, набираются опыта.
– У них испытательный срок, – добавил Мишка. Новые не возражали.

– 8 –
С вампиром Зверюгиным разобрались быстро. Сказывался накопившийся опыт. Вампир сидел в маленьком погребе, где ему некуда было спрятаться от солнечного зайчика, пущенного Коноваловым. Зверюгин задымился и дико закричал, а Мешалкин сбегал тем временем за водой, и когда на дне погреба остались одни кости, он залил их из ведра, чтобы не было пожара.
– Если не солнцем, – пояснил Абатуров новеньким, – то колом. Эффект самопроизвольного возгорания трупа.
– А не проще из ружья? – поинтересовался Хомяков.
– Нужны серебряные пули, а у нас их нет.
Они пошли к следующему дому.

– 9 –
Ирина закрыла за собой дверь и задвинула ее на засов. В церкви было сумеречно. Горели несколько свечек и одна лампада под иконой Ильи Пророка.
Ты-то мне и нужен, –пронеслось в голове у шпионки.
Она подошла к иконе, задула лампаду и отодвинула икону в сторону. За ней была металлическая дверца.
Этот доктор, –думала Ирина, вынимая из кармана свой многофункциональный ножик, – никакой не доктор и никакая не ФСБ. Я не круглая дура, чтобы ловиться на эти дешевые спектакли. И все-таки, быть завербованной ФСБ лучше, чем быть завербованной самим сатаной. И поэтому… я эти мысли думать лучше вообще не буду. –На кончике носа выступили капельки холодного пота. – Я попалась в ловушку и мне надо из нее вырываться. И всё. Остальное меня не интересует!
Она подергала дверцу. Та не поддалась. Ирина вытащила из ножа тонкую отвертку и медленно начала заводить ее в замочную скважину. В ЦРУ их учили и этому. Разведчик должен чувствовать себя свободно в любой ситуации и в любой шкуре.
Открою, возьму, передам и забуду!.. Никто мне не напомнит!.. Сразу же уезжаю в Америку!..
Она прощупывала отверткой каждый бугорок замка. Замок был простой, и возни с ним не много.
Замок щелкнул и открылся.
Ирина распахнула дверцу и пошарила рукой внутри.
Вот она!
Ирина вытащила руку. Шкатулка тускло поблескивала у нее на ладони в отражении света лампад.
Ирина захлопнула дверцу, передвинула на место икону Ильи, сунула шкатулку в карман и быстро направилась к выходу. Отодвинула засов, распахнула дверь и замерла.
К церкви бежал Юра Мешалкин.
Ирина отступила назад, захлопнула дверь, быстро пересекла церковь, отодвинула икону, раскрыла дверцу, положила на место шкатулку, закрыла дверцу, задвинула иконой и села на пол.
Дверь церкви распахнулась, вбежал запыхавшийся Юра.
– Привет! – крикнул он с порога. – А я за колом! У меня кол сломался! Как вы себя чувствуете, Ирина? Не простудились?
– Да нет вроде…
– А мы колья в церковь перепрятали на всякий пожарный,
– Мешалкин прошел мимо Ирины в дальний угол, где лежала куча кольев. – Дед Семен сначала сомневался, можно ли из церкви склад устраивать, но потом решил, что, всё правильно, по-божески. – Юра нагнулся и выбрал себе кол подлиннее, погладил его, потрогал, как он заточен, несколько раз взмахнул им.
– Этот подойдет. – Он вытащил из кармана резец, чтобы отрезать пару лишних сучков, но в последний момент остановился. – Нет, в церкви нельзя. На улицу пойду строгать. Пойдемте, Ирина, со мной посидите. Заодно просохнете.

– 10 –
Они вышли из церкви и уселись на лавочку, недалеко от нее. Юра срезал мешавшие сучья и начал вырезать на коре какие-то буквы.
– Что это вы пишете, Юрий? – спросила Ирина.
– Хочу вырезать – За жену и детей, –ответил Мешалкин, не поднимая головы. – Ирина… – Юра замялся, – можно вас спросить кое о чем?..
– Спрашивайте, – Ирина кивнула и почему-то покраснела. Почему-то сердце у нее заколотилось сильнее.
– Ирина… вы замужем?..
– Нет, не замужем… А почему вы спросили?
– Ну… Знаете… как иногда бывает… спросишь и не знаешь почему…
– А…
– Конечно, такая ситуация, что как-то, наверное, не очень спрашивать такие вещи… но… тут уж ничего не поделаешь… раз мы с вами встретились в такой момент…
– Что вы, Юра, такое говорите?.. Я не понимаю… – Ирина покраснела сильнее.
– Ну… это… понимаете… я, когда вас впервые увидел, там, на пруду… когда вы фонариком на себя посветили… Даже нет! Еще до того! Еще когда я вас не увидел, а только услышал… Я подумал, что… м-м-м… что вы именно такая, какой я вас потом увидел, когда вы посветили фонариком… Ну… в общем, вы именно такая, какую я себе всегда представлял… Вы не поверите, но у меня дома есть скульптура, которую я вырезал из дерева, руководствуясь только воображением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173