Теперь меня беспокоит твое состояние.
– Со мной все в порядке.
– Я должна убедиться в этом.
– Хорошо, делай со мной все, что тебе угодно.
– Граф, у меня условие.
– Я согласен на все.
– Тогда дай слово, что не заставишь меня это повторить.
Андрей помолчал, потом рывком перебросил свое тело через бортик.
– Давай-ка я, наконец, оденусь.
Линда тоже молчала, пока он натягивал майку, – делал он это со всей тщательностью. Но когда поднял голову, встретил ожидающий взгляд Линды.
– Зачем ты это сказала? – проговорил он тихо. – Ведь знаешь, что ничего подобного я тебе не пообещаю.
– Ты хотел только узнать об Адоне. Я помогла тебя…
– Да, я узнал, что им опасно, – перебил Андрей. – Что какой-то негодяй затеял совсем нешуточное дело, но целей его мы не знаем и не понимаем. Так какого обещания ты от меня хочешь? Я рассчитываю именно на твою помощь, и ты не посмеешь отказаться, потому что неоказание помощи – не мне, им – равносильно предательству.
– Браво! – Линда несколько раз хлопнула в ладоши. – Когда тебя выгонят из Разведчиков, попробуй себя на прокурорском поприще, у тебя будут шикарные обвинительные речи. Что ты горячку порешь? Работать надо! У нас сейчас такой объем информации! Еще вчера ты об этом и мечтать не мог. Думать будем, анализировать, прогнозировать, вымывать золотые зерна. То, что я тебе сказала – это не пустые отговорки из-за нежелания участвовать в авантюре. Я уверена, что права. Поэтому – бейся головой о стену, увольняй из Отряда, ругайся, но в слепую я работать не буду. Хочешь помочь Адоне, давай вместе корпеть над анализом информации.
Андрей запустил пальцы в волосы, длинно вздохнул и, помолчав, проговорил:
– Дерьмовый прокурор из меня получится.
* * *
– Консэль, хочу тебе сказать, что ты чересчур снисходителен к своему господину. Это про него ты говорил, что у него ангельский нрав?
– Господин барон был… грубым с тобой?
– Так бы я не сказала, он все же неплохо воспитан… Но ему и не нужно быть грубым, чтобы выгнать меня из замка.
– Как?! Он прогнал тебя?!
– Еще нет, но уже с удовольствием бы это сделал, и, по-моему, в ближайшее время он свое желание выполнит.
– Но почему? Я думал, что он изменит свое мнение и будет благодарен тебе.
– Господин Яссон не видит причины для благодарности, потому что отвергает ведовство, а потому – на все есть естественные причины и при чем здесь мои заслуги? Но что ты сказал насчет мнения господина барона?
Старик неловко посмотрел на Адоню, пожевал сухими губами, проговорил:
– Тебя привезли в замок по настоянию госпожи Лигиты, господин барон просто уступил ее просьбам, он очень привязан к ней. Отчего-то он заранее был настроен против тебя. Господин барон как будто уже составил о тебе полное мнение еще до того, как увидел. Прежде за ним такого не водилось, его по заслугам считают образцом справедливости. Но не гневайся… Понимает ли он, что творит?
– Да, ты прав. Ты и сам не догадываешься, как ты прав, добрый Консэль. Однако меня вот что тревожит – вскоре он потребует, чтобы я оставила замок. Но я не могу уйти. Я очень нужна ему и всем вам. Посоветуй, что мне сделать.
– Тут тебе только госпожа Лигита может помочь. Господин барон редко отказывает ей. Если она станет за тебя просить, он ей уступит.
– Как хорошо, что ты пришла, – радостно улыбаясь, кормилица пошла навстречу Адоне. – Я собиралась послать за тобой, но мне сказали, что с тобой захотел говорить барон Яссон. Он благодарен тебе? Впервые после этих жутких приступов он чувствует себя просто превосходно! Я сказать не могу, как я рада!
– Госпожа Лигита, я только облегчила состояние господина барона во время приступа. Но еще не избавила его от недуга. Еще рано предаваться радости.
– Ах, не пугай меня! Ведь ты излечишь его? Скажи! – Она с нетерпеливой надеждой смотрела на Адоню. – Ты сможешь?
– Я отнюдь не хочу пугать вас, но и преуменьшать опасность нельзя. Вероятно, я могла бы помочь, но… Дело в том, что господин барон не видит никакой моей заслуги в том, что ему стало лучше. Мое пребывание в замке раздражает его. Он сказал, что только слово, данное вам, не позволяет ему сию же минуту выпроводить меня прочь.
– Всевышний, вразуми его!.. Как же он не видит очевидного!?
– Я хочу помочь ему, но для этого мне нужно быть с ним рядом, мне надо остаться здесь хоть несколько дней. Боюсь, что данное вам слово не долго будет сдерживать господина барона.
– Я сделаю все, что от меня зависит, обещаю тебе! Но ради Бога, скажи, что за странный недуг терзает моего господина?
– У барона Гондвика есть враги?
– Да… Конечно… Вот барон Симплистен… Его земли на юге граничат с владениями барона Гондвика и там постоянно стычки…
– Нет, это не то. Я говорю о смертельных врагах, кто ежечасно желает смерти господину барону.
– Да что ты! – кормилица взмахнула руками. И вдруг обмерла: – Уж не хочешь ли ты сказать…
– …что такой человек есть. И эта болезнь – убийство барона Яссона, только не явное, скрытое.
Женщина в ужасе прижала ладонь к губам, будто заглушая крик, замотала головой:
– О, нет!
– Паника – плохой помощник. Вы же не впадаете в панику при мигрени, но любая болезнь разрушает человека, медленно убивает его. Мне надо, чтобы вы были спокойны. Будем бороться за вашего господина.
– Кто!? – Лигита схватила Адоню за руку. – Ты знаешь имя?
– Еще нет… Я предполагаю, но вслух этого имени я не произнесу.
– Хорошо, ты лучше знаешь, как и что надо делать. Только не оставляй нас, будь терпелива, а я помогу тебе. Я чувствую вину перед тобой – не по-доброму тебя здесь встретили. Послали за тобой по моей просьбе, я и встретить должна была, не держать в неведении. Поверь, не от спесивости я не вышла встретить тебя, пойми меня, неразумную. Я ведь до последнего часа надежду лелеяла, что не понадобится твоя помощь…
– Не винитесь, матушка Лигита, – улыбнулась Адоня, – обижаться я и не думала. Я понимаю ваши чувства: сердце ваше полно любовью к господину барону, и это хорошо, ему сейчас, как никогда надо, чтобы его искренне и бескорыстно любили.
– Спасибо тебе, добрая девушка, до конца жизни молиться за тебя буду, только помоги ему.
– А вот об этом и просить меня не надо.
– Но скажи мне искренне, как сама думаешь – он выздоровеет? Ты сможешь?
– Да разве сегодняшняя ночь не пример? Гоните прочь все черные мысли, верьте, молитесь и любите его. Вы должны верить, матушка Лигита, это очень важно.
– Я верю тебя. Сегодня и вправду был пример – ты одна смогла помочь господину барону. И я всем сердцем на твоей стороне. Ступай пока к себе. Я навещу моего господина и попытаюсь проникнуть в его намерения. Потом я приду к тебе.
Консэль поджидал Адоню.
– Что госпожа Лигита? – поспешил он задать вопрос.
– Матушка Лигита отправилась на разведку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44