Будучи на редкость нелюдимым, он часто бродил по неприметным узким дорожкам, пугая местных фермеров своим жутковатым видом. Люди, не имеющие никакого отношения к магии, без труда чувствовали негативную энергетику и шарахались от некроманта, точно от прокаженного.
Заметив наши взгляды, Дэрет ускорил шаг, и вскоре его худощавая фигура возникла возле пористого камня, чем-то напоминающего гигантскую морскую губку.
– Утренняя пробежка? – дружелюбным голосом поинтересовалась Тайлин.
Не привыкший к любезностям некромант замялся.
– Сегодня тепло, солнечно, – невозмутимо продолжила девушка. – И не прячься от других магов. Если честно, тебе давно пора устроить имматрикуляцию.
– Что? – Дэрету зловещее слово явно не понравилось.
– Внести в списки ордена, – соизволила пояснить Тайлин. – Станешь почетным адептом. Хочешь?
– Да, но не в этой жизни, – буркнул некромант. От смущения он слегка покраснел.
Тайлин подозрительно прищурилась:
– Ты что, меня боишься?
– Когда я начну бояться смертных женщин, солнце угаснет, а луна коршуном рухнет на землю.
– У-у, какие мы страшные, – заулыбалась Тайлин. – Не злись, малыш.
Из всех представительниц слабого пола она оказалась единственной, у кого повернулся язык назвать зловещего некроманта малышом.
– У меня нет привычки злиться, – нагнав на себя равнодушный вид, ответил Дэрет. – Я выше всякой злобы.
– А плавание на остров темных эльфов тебя не напрягает?
– Тайлин, тебе не надоело издеваться над убогим?
Я смутно представлял, почему Дэрет согласился на путешествие к Эрифским островам, но терпеть их болтовню не собирался.
Некромант пробурчал нечто невразумительное, виновато улыбнулся и быстрым шагом направился прочь.
– Зачем так стращать хозяев смерти? – спросил я, когда некромант скрылся за валуном. – Он же теперь от тебя шарахаться будет.
– Мне стыдно, – созналась Тайлин. – Дэрет ведь безумно несчастный и одинокий человек. Слегка улыбнись или скажи невинную глупость, и он пугается. Я все чаще убеждаюсь, что слово сильнее любого колдовства.
5
Ребенок родился в назначенный срок – Сайморин не ошиблась. Ночью, во время страшного ливня, в мире появилось еще одно крохотное создание – мальчик. Ория с ужасом вспоминала ту ночь: грохот дождя, невиданной силы грозу и оглушающие раскаты грома. Ослепительно-яркие молнии, казалось, били в одну точку – на залитую грязью площадь, расположенную как раз около ее дома. Во время родов несчастную женщину мучили безумные видения. Она глядела во тьму ночи и видела огромные черные крылья, нависшие над ее челом. Следом появился жутковатый туман, сквозь который проступали очертания зловещего мужчины с горящими глазами, звериным оскалом и сложенными за спиной крыльями. Ория знала: это не простой ангел смерти. В нищенский домик заглянул сам лорд Далеар.
Ория вздрогнула и крепко обняла свое дитя. Она перестала бояться смерти или божественного гнева. Куда больше ее заботил сам ребенок. Славный, нежный, крохотный, но… чужой. Материнские инстинкты покинули женщину. Ей казалось, что мирно спящий на руках младенец – совершенно постороннее существо, никогда не бывавшее в материнской утробе. Из головы не уходило воспоминание о молодом инквизиторе, нанесшем страшный удар. Ория часто отодвигала одеяльце и наблюдала, как на груди малыша, возле сердца, прорисовывается грубый ромбический шрам. Место удара копьем часто пульсировало алым светом, а иногда, во время черных жреческих обрядов, начинало кровоточить.
Однажды Ория решилась выйти на ту площадь, где лютовал безумный гром. Она даже не удивилась, когда увидела на земле идеально ровный шестиконечный крест со змеей – символ Далеара. Гигантский знак был выжжен прямо на сырой почве, и никакой дождь не смог размыть его безупречных очертаний.
– Нет, прочь, – тихо взмолилась женщина. – Не нужно видений. Мне все ведомо.
Ребенок Ории умер тогда, когда копье инквизитора пронзило его слабенькое сердечко, а на свет появилось совершенно другое существо – могучее, холодное и злое.
6
– Видишь ту мерцающую звезду? – безмятежно спросила Сайморин. – Красивая, правда?
– Красивая. – Кэт лежала на траве и наблюдала за черным небом, на гладкой поверхности которого ночь рассыпала яркие зеленые точки.
– Это твоя звездочка, – неожиданно пояснила волшебница. – Береги ее и помни: покуда пылает она на небосводе, ты бессмертна. Знай: звездный свет – твоя опора и защита. Он даст силу для великих свершений и поможет в минуту страдания.
Кэт смутно поняла слова наставницы. Она нежилась в мягкой траве, посаженной в храмовом парке, и зорко следила за той загадочной звездой. Кэт даже показалось, что два лучика падают с небесного огонька на ее руку. Она жадно поймала один из лучей и сразу ощутила нежное, слегка покалывающее тепло.
– Смотри! – Волшебница коснулась второго луча, свернула его в сияющий клубок и небрежно кинула в сторону храма королевы Твэл.
Раздался неприятный скрип. Место магического удара заволокло дымом.
– Это называется Жало скорпиона, – объяснила Сайморин, показывая на идеально ровное отверстие в каменной стене.
Кэт поспешно закивала. Она ловила каждое слово, каждый нюанс в интонации ее новой наставницы. Девочка боялась пропустить нечто важное и тем самым подвести гордую волшебницу.
– Очень опасное заклинание, – предупредила Сайморин. – Оно проникает сквозь любую магическую защиту и пронзает тело будто стрела. Тебе пока рано изучать Жало. Давай попрактикуемся на наложении гипноза. Уверена, у тебя в этой области большое будущее. Если постараешься, то превзойдешь в искусстве контроля над разумом даже сильных заклинателей Недриарна.
– Таких, как Эриан? – полюбопытствовала Кэт.
Наставница много рассказывала о своем старинном приятеле и его загадочном ремесле. Кэт давно усвоила, что волшба и магия – совершенно разные вещи, и тот, кто коснулся магии, уже никогда не сможет пользоваться волшбой.
– Эриан не умеет гипнотизировать, – с легким разочарованием ответила Сайморин. Ей показалось, что ученица недостаточно чутко слушала рассказ о Недриарне. – Он заклинает тени, а затем через них управляет волей людей. В гипнозе же абсолютно иной подход. Гипноз – более грубая, но и более надежная форма волшбы. Она подразумевает непосредственный удар в мозг, позволяющий установить некую ментальную связь…
Сайморин оборвала объяснение, заметив, как по залитому зеленью парку шагает одинокая фигура. Внутреннее зрение и врожденное чутье, свойственное всем магам Дреары, мигом подсказали, кто же явился в парк в столь поздний час.
– Здравствуйте, госпожа Ория, – Сайморин жестом предложила женщине присесть на лавочку. Она видела, что лицо женщины заплакано, а руки, сжимающие сверток с младенцем, судорожно трясутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Заметив наши взгляды, Дэрет ускорил шаг, и вскоре его худощавая фигура возникла возле пористого камня, чем-то напоминающего гигантскую морскую губку.
– Утренняя пробежка? – дружелюбным голосом поинтересовалась Тайлин.
Не привыкший к любезностям некромант замялся.
– Сегодня тепло, солнечно, – невозмутимо продолжила девушка. – И не прячься от других магов. Если честно, тебе давно пора устроить имматрикуляцию.
– Что? – Дэрету зловещее слово явно не понравилось.
– Внести в списки ордена, – соизволила пояснить Тайлин. – Станешь почетным адептом. Хочешь?
– Да, но не в этой жизни, – буркнул некромант. От смущения он слегка покраснел.
Тайлин подозрительно прищурилась:
– Ты что, меня боишься?
– Когда я начну бояться смертных женщин, солнце угаснет, а луна коршуном рухнет на землю.
– У-у, какие мы страшные, – заулыбалась Тайлин. – Не злись, малыш.
Из всех представительниц слабого пола она оказалась единственной, у кого повернулся язык назвать зловещего некроманта малышом.
– У меня нет привычки злиться, – нагнав на себя равнодушный вид, ответил Дэрет. – Я выше всякой злобы.
– А плавание на остров темных эльфов тебя не напрягает?
– Тайлин, тебе не надоело издеваться над убогим?
Я смутно представлял, почему Дэрет согласился на путешествие к Эрифским островам, но терпеть их болтовню не собирался.
Некромант пробурчал нечто невразумительное, виновато улыбнулся и быстрым шагом направился прочь.
– Зачем так стращать хозяев смерти? – спросил я, когда некромант скрылся за валуном. – Он же теперь от тебя шарахаться будет.
– Мне стыдно, – созналась Тайлин. – Дэрет ведь безумно несчастный и одинокий человек. Слегка улыбнись или скажи невинную глупость, и он пугается. Я все чаще убеждаюсь, что слово сильнее любого колдовства.
5
Ребенок родился в назначенный срок – Сайморин не ошиблась. Ночью, во время страшного ливня, в мире появилось еще одно крохотное создание – мальчик. Ория с ужасом вспоминала ту ночь: грохот дождя, невиданной силы грозу и оглушающие раскаты грома. Ослепительно-яркие молнии, казалось, били в одну точку – на залитую грязью площадь, расположенную как раз около ее дома. Во время родов несчастную женщину мучили безумные видения. Она глядела во тьму ночи и видела огромные черные крылья, нависшие над ее челом. Следом появился жутковатый туман, сквозь который проступали очертания зловещего мужчины с горящими глазами, звериным оскалом и сложенными за спиной крыльями. Ория знала: это не простой ангел смерти. В нищенский домик заглянул сам лорд Далеар.
Ория вздрогнула и крепко обняла свое дитя. Она перестала бояться смерти или божественного гнева. Куда больше ее заботил сам ребенок. Славный, нежный, крохотный, но… чужой. Материнские инстинкты покинули женщину. Ей казалось, что мирно спящий на руках младенец – совершенно постороннее существо, никогда не бывавшее в материнской утробе. Из головы не уходило воспоминание о молодом инквизиторе, нанесшем страшный удар. Ория часто отодвигала одеяльце и наблюдала, как на груди малыша, возле сердца, прорисовывается грубый ромбический шрам. Место удара копьем часто пульсировало алым светом, а иногда, во время черных жреческих обрядов, начинало кровоточить.
Однажды Ория решилась выйти на ту площадь, где лютовал безумный гром. Она даже не удивилась, когда увидела на земле идеально ровный шестиконечный крест со змеей – символ Далеара. Гигантский знак был выжжен прямо на сырой почве, и никакой дождь не смог размыть его безупречных очертаний.
– Нет, прочь, – тихо взмолилась женщина. – Не нужно видений. Мне все ведомо.
Ребенок Ории умер тогда, когда копье инквизитора пронзило его слабенькое сердечко, а на свет появилось совершенно другое существо – могучее, холодное и злое.
6
– Видишь ту мерцающую звезду? – безмятежно спросила Сайморин. – Красивая, правда?
– Красивая. – Кэт лежала на траве и наблюдала за черным небом, на гладкой поверхности которого ночь рассыпала яркие зеленые точки.
– Это твоя звездочка, – неожиданно пояснила волшебница. – Береги ее и помни: покуда пылает она на небосводе, ты бессмертна. Знай: звездный свет – твоя опора и защита. Он даст силу для великих свершений и поможет в минуту страдания.
Кэт смутно поняла слова наставницы. Она нежилась в мягкой траве, посаженной в храмовом парке, и зорко следила за той загадочной звездой. Кэт даже показалось, что два лучика падают с небесного огонька на ее руку. Она жадно поймала один из лучей и сразу ощутила нежное, слегка покалывающее тепло.
– Смотри! – Волшебница коснулась второго луча, свернула его в сияющий клубок и небрежно кинула в сторону храма королевы Твэл.
Раздался неприятный скрип. Место магического удара заволокло дымом.
– Это называется Жало скорпиона, – объяснила Сайморин, показывая на идеально ровное отверстие в каменной стене.
Кэт поспешно закивала. Она ловила каждое слово, каждый нюанс в интонации ее новой наставницы. Девочка боялась пропустить нечто важное и тем самым подвести гордую волшебницу.
– Очень опасное заклинание, – предупредила Сайморин. – Оно проникает сквозь любую магическую защиту и пронзает тело будто стрела. Тебе пока рано изучать Жало. Давай попрактикуемся на наложении гипноза. Уверена, у тебя в этой области большое будущее. Если постараешься, то превзойдешь в искусстве контроля над разумом даже сильных заклинателей Недриарна.
– Таких, как Эриан? – полюбопытствовала Кэт.
Наставница много рассказывала о своем старинном приятеле и его загадочном ремесле. Кэт давно усвоила, что волшба и магия – совершенно разные вещи, и тот, кто коснулся магии, уже никогда не сможет пользоваться волшбой.
– Эриан не умеет гипнотизировать, – с легким разочарованием ответила Сайморин. Ей показалось, что ученица недостаточно чутко слушала рассказ о Недриарне. – Он заклинает тени, а затем через них управляет волей людей. В гипнозе же абсолютно иной подход. Гипноз – более грубая, но и более надежная форма волшбы. Она подразумевает непосредственный удар в мозг, позволяющий установить некую ментальную связь…
Сайморин оборвала объяснение, заметив, как по залитому зеленью парку шагает одинокая фигура. Внутреннее зрение и врожденное чутье, свойственное всем магам Дреары, мигом подсказали, кто же явился в парк в столь поздний час.
– Здравствуйте, госпожа Ория, – Сайморин жестом предложила женщине присесть на лавочку. Она видела, что лицо женщины заплакано, а руки, сжимающие сверток с младенцем, судорожно трясутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97