Узреть его могли лишь мы.
16
Дни сменялись днями, ночи – ночами. Тупое однообразие, царившее в Вортальских скалах, издевалось над разумом и губило душу. Вечные ветра, вечные камни, вечные звезды. А еще хоровод до боли одинаковых лиц – холодных, зловещих, лишенных людской индивидуальности. Королевство скал и песка было непоколебимым. Казалось, время не властно ни над твердынями, ни над существами, живущими в них. Бессмертный Вортал – сколь гордо и сколь угрюмо звучит сие сочетание. Вечность, порожденная волей неведомого создателя, властвовала тут безраздельно, и еще не нашлось ни одного смельчака, возжелавшего бросить вызов давним принципам. Ибо подобный вызов невозможен. Нет в мире живой, мыслящей твари, способной противиться могуществу нерушимых гор.
Постоянство нагнетает тоску.
Постоянство крушит иллюзии свободы.
Постоянство убивает…
Но самое страшное – отречение от прежней жизни, крах собственных идеалов. Когда ты идешь к заветной цели, а затем понимаешь, что она недоступна, ты закисаешь, тонешь в океане жестоких поражений. Несбывшаяся мечта бьет в сердце страшнее, чем нож убийцы. Точно иззубренное лезвие, она разрывает душу, тянет жилы, терзает разум.
Как поступить, если ты совершенно один и любой путь, какой бы ты ни выбрал, обязательно приведет к гибели? Где найти силы для борьбы не просто с врагом, а с могущественной державой, готовой разорвать тебя на лоскутки?
– Интересно, в мире есть справедливость? – Мрачные думы отравляли рассудок Андрэ. Молодой эльф никак не мог понять, где искать истину.
– Справедливость – категория философская, – хриплым, грудным голосом ответило крылатое существо. Оно когтями прицепилось к своду пещеры, заменяющему беглому эльфу крышу, и висело так вниз головой, будто летучая мышь. – Мечтать не вредно, но глупо. Ты, Андрэ, скоро поймешь, что нельзя сокрушить гору, сидя на одном месте. Миром правят сильные личности – жестокие, холодные, лицемерные, готовые на любые жертвы. Совладать с ними дано не каждому. Лишь преодолев страх и рискнув поставить на кон все, включая собственную жизнь, ты сможешь бросить им вызов.
– Я проиграю, – хмуро заявил Андрэ. Во тьме пещеры он плохо видел своего крылатого собеседника. – Ты же знаешь, Бран-Дегар, я один, а против меня вся Дреара.
Из тьмы донесся протяжный кашель, похожий на хриплые завывания бурана.
– Если ты так себя настроишь, – упрекнул Бран-Дегар, – супротив тебя выстоит даже трусливый заяц.
– Я буду бороться.
– Эх, бедный Андрэ. Если бы ты только знал, сколь жалко звучат эти слова. – Крылатое существо немного помолчало. – Справедливость всегда на стороне сильного. Угнетенным же следует либо биться до конца, либо смириться с поражением и гнить в нищете. Ты избрал смирение. К чему плакать о былом?
– Я хочу бороться! – возмутился Андрэ.
– Ты не готов. Твой дух слаб, а воля зыбка.
Темный эльф грустно вздохнул. Они возвращались к этому разговору уже много-много раз. Мудрый Бран-Дегар почти каждую ночь наставлял своего остроухого ученика, готовил к рискованному шагу. А куда шагнуть? На престол славы или в адскую пучину? Выбор ложился на узкие плечи наследника древнего эльфийского рода.
– Ты еще мальчишка, – укорил Бран-Дегар. – Подрасти, изведай воинскую тренировку, а уж после мечтай о победе. Будь сильным, Андрэ, и справедливость сама падет к твоим стопам. Ты добр, благороден и смел, но знай: светлые качества еще никого не привели к победе. Победителем становится не святой боец, а ангел мести – существо, отметшее чувства ради достижения священной цели.
– Ты не веришь в свет?
– Я не верю в то, что он может рушить вражьи твердыни, – отозвался Бран-Дегар из темноты. – Наш мир холоден, мрачен и сер. Мы заточены в его границах и рамках.
Темный эльф изогнул бровь и поднялся с расстеленных на полу звериных шкур:
– А как определить эти рамки?
– Они в твоей душе, Андрэ, в твоей сущности. Взойди на трон боли, разорви оковы сомнений, предай забвению детские страхи. Научись идти смело и гордо. Лишь тогда ты встанешь на одну ступень с врагами.
– Я убью Лэранда, сравняю Эвернайт с землей, жестоко покараю виновных. Мои недруги сполна заплатят кровью за подлость и предательство!
Из мрака донесся короткий смешок. Бран-Дегар пока не расценивал молодого эльфа как могучего воина, готового идти до конца. До победного конца!
– Я хочу бороться, – упрямо повторил Андрэ. – Я наследник древней семьи, император Эриф-Аскальда! – Он приблизился к выходу из пещеры, отодвинул дверь и выглянул на улицу. Сверкали звезды, нежно поблескивала луна, горели охотничьи костры.
Бран-Дегар расправил крылья и отцепился от потолка. Ловко перевернувшись в воздухе, он подхватил воткнутый в стену факел.
Андрэ повернулся к собеседнику. Даже прожив в деревне даркхов несколько лет, он не мог привыкнуть к их зловещему облику. Слишком отличались они от людей или эльфов. Быт, ценности, культура, манера мышления – Андрэ не мог найти ни одного сходства. Но главное – внешность.
Бран-Дегар был типичным представителем племени даркхов – таинственных жителей скал Вортала. Как и все свои соплеменники, он обладал отталкивающей наружностью. Синеватая, твердая, как древесная кора, кожа с зубцами в районе бедер; растущие из лопаток могучие черные крылья, похожие на дамский веер. У даркхов отсутствовали ноги. Их конечности срастались в нечто напоминающее хвост, плавно сужались и заканчивались тремя кривыми лезвиями, с помощью которых горные жители цеплялись к камням. Андрэ казалось, что его товарищ чуть-чуть смахивает на русалку мужского пола, но с крыльями, темной шкурой и острыми ножами вместо рыбьего хвоста. Несмотря на царящий в горах холод, даркхи не носили одежды – чешуя надежно защищала их и от грозного льда, и от коварного вражьего меча. Единственным элементом одеяния была маска, надежно скрывающая лицо. Черная, гладкая, с шипами по краям – она таила истинный лик горцев, делая их еще более скрытными. Лишь красные глаза блестели сквозь узкие прорези маски. Андрэ ни разу не видел лиц даркхов, хотя ел с ними из одного котла.
Ни Бран-Дегар, ни другие летуны никогда не рассказывали темному эльфу о своих обычаях. Наследник не знал даже горского языка. С ним общались лишь существа, разумеющие человеческую речь или эльфийский говор. Одно время Андрэ допытывался о быте даркхов, их веровании, традициях и мировоззрении, но ответом каждый раз была лишь улыбка наставника, мелькающая в прорези черной маски. Вскоре эльф оставил тщетные попытки влиться в ряды крылатого семейства. Он был здесь чужаком, отщепенцем, изгоем, которого приютили из жалости, которому дали пищу и кров. Наблюдая за горной деревней, Андрэ подметил, что даркхи малообщительны, суровы, безжалостны, искусны в бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
16
Дни сменялись днями, ночи – ночами. Тупое однообразие, царившее в Вортальских скалах, издевалось над разумом и губило душу. Вечные ветра, вечные камни, вечные звезды. А еще хоровод до боли одинаковых лиц – холодных, зловещих, лишенных людской индивидуальности. Королевство скал и песка было непоколебимым. Казалось, время не властно ни над твердынями, ни над существами, живущими в них. Бессмертный Вортал – сколь гордо и сколь угрюмо звучит сие сочетание. Вечность, порожденная волей неведомого создателя, властвовала тут безраздельно, и еще не нашлось ни одного смельчака, возжелавшего бросить вызов давним принципам. Ибо подобный вызов невозможен. Нет в мире живой, мыслящей твари, способной противиться могуществу нерушимых гор.
Постоянство нагнетает тоску.
Постоянство крушит иллюзии свободы.
Постоянство убивает…
Но самое страшное – отречение от прежней жизни, крах собственных идеалов. Когда ты идешь к заветной цели, а затем понимаешь, что она недоступна, ты закисаешь, тонешь в океане жестоких поражений. Несбывшаяся мечта бьет в сердце страшнее, чем нож убийцы. Точно иззубренное лезвие, она разрывает душу, тянет жилы, терзает разум.
Как поступить, если ты совершенно один и любой путь, какой бы ты ни выбрал, обязательно приведет к гибели? Где найти силы для борьбы не просто с врагом, а с могущественной державой, готовой разорвать тебя на лоскутки?
– Интересно, в мире есть справедливость? – Мрачные думы отравляли рассудок Андрэ. Молодой эльф никак не мог понять, где искать истину.
– Справедливость – категория философская, – хриплым, грудным голосом ответило крылатое существо. Оно когтями прицепилось к своду пещеры, заменяющему беглому эльфу крышу, и висело так вниз головой, будто летучая мышь. – Мечтать не вредно, но глупо. Ты, Андрэ, скоро поймешь, что нельзя сокрушить гору, сидя на одном месте. Миром правят сильные личности – жестокие, холодные, лицемерные, готовые на любые жертвы. Совладать с ними дано не каждому. Лишь преодолев страх и рискнув поставить на кон все, включая собственную жизнь, ты сможешь бросить им вызов.
– Я проиграю, – хмуро заявил Андрэ. Во тьме пещеры он плохо видел своего крылатого собеседника. – Ты же знаешь, Бран-Дегар, я один, а против меня вся Дреара.
Из тьмы донесся протяжный кашель, похожий на хриплые завывания бурана.
– Если ты так себя настроишь, – упрекнул Бран-Дегар, – супротив тебя выстоит даже трусливый заяц.
– Я буду бороться.
– Эх, бедный Андрэ. Если бы ты только знал, сколь жалко звучат эти слова. – Крылатое существо немного помолчало. – Справедливость всегда на стороне сильного. Угнетенным же следует либо биться до конца, либо смириться с поражением и гнить в нищете. Ты избрал смирение. К чему плакать о былом?
– Я хочу бороться! – возмутился Андрэ.
– Ты не готов. Твой дух слаб, а воля зыбка.
Темный эльф грустно вздохнул. Они возвращались к этому разговору уже много-много раз. Мудрый Бран-Дегар почти каждую ночь наставлял своего остроухого ученика, готовил к рискованному шагу. А куда шагнуть? На престол славы или в адскую пучину? Выбор ложился на узкие плечи наследника древнего эльфийского рода.
– Ты еще мальчишка, – укорил Бран-Дегар. – Подрасти, изведай воинскую тренировку, а уж после мечтай о победе. Будь сильным, Андрэ, и справедливость сама падет к твоим стопам. Ты добр, благороден и смел, но знай: светлые качества еще никого не привели к победе. Победителем становится не святой боец, а ангел мести – существо, отметшее чувства ради достижения священной цели.
– Ты не веришь в свет?
– Я не верю в то, что он может рушить вражьи твердыни, – отозвался Бран-Дегар из темноты. – Наш мир холоден, мрачен и сер. Мы заточены в его границах и рамках.
Темный эльф изогнул бровь и поднялся с расстеленных на полу звериных шкур:
– А как определить эти рамки?
– Они в твоей душе, Андрэ, в твоей сущности. Взойди на трон боли, разорви оковы сомнений, предай забвению детские страхи. Научись идти смело и гордо. Лишь тогда ты встанешь на одну ступень с врагами.
– Я убью Лэранда, сравняю Эвернайт с землей, жестоко покараю виновных. Мои недруги сполна заплатят кровью за подлость и предательство!
Из мрака донесся короткий смешок. Бран-Дегар пока не расценивал молодого эльфа как могучего воина, готового идти до конца. До победного конца!
– Я хочу бороться, – упрямо повторил Андрэ. – Я наследник древней семьи, император Эриф-Аскальда! – Он приблизился к выходу из пещеры, отодвинул дверь и выглянул на улицу. Сверкали звезды, нежно поблескивала луна, горели охотничьи костры.
Бран-Дегар расправил крылья и отцепился от потолка. Ловко перевернувшись в воздухе, он подхватил воткнутый в стену факел.
Андрэ повернулся к собеседнику. Даже прожив в деревне даркхов несколько лет, он не мог привыкнуть к их зловещему облику. Слишком отличались они от людей или эльфов. Быт, ценности, культура, манера мышления – Андрэ не мог найти ни одного сходства. Но главное – внешность.
Бран-Дегар был типичным представителем племени даркхов – таинственных жителей скал Вортала. Как и все свои соплеменники, он обладал отталкивающей наружностью. Синеватая, твердая, как древесная кора, кожа с зубцами в районе бедер; растущие из лопаток могучие черные крылья, похожие на дамский веер. У даркхов отсутствовали ноги. Их конечности срастались в нечто напоминающее хвост, плавно сужались и заканчивались тремя кривыми лезвиями, с помощью которых горные жители цеплялись к камням. Андрэ казалось, что его товарищ чуть-чуть смахивает на русалку мужского пола, но с крыльями, темной шкурой и острыми ножами вместо рыбьего хвоста. Несмотря на царящий в горах холод, даркхи не носили одежды – чешуя надежно защищала их и от грозного льда, и от коварного вражьего меча. Единственным элементом одеяния была маска, надежно скрывающая лицо. Черная, гладкая, с шипами по краям – она таила истинный лик горцев, делая их еще более скрытными. Лишь красные глаза блестели сквозь узкие прорези маски. Андрэ ни разу не видел лиц даркхов, хотя ел с ними из одного котла.
Ни Бран-Дегар, ни другие летуны никогда не рассказывали темному эльфу о своих обычаях. Наследник не знал даже горского языка. С ним общались лишь существа, разумеющие человеческую речь или эльфийский говор. Одно время Андрэ допытывался о быте даркхов, их веровании, традициях и мировоззрении, но ответом каждый раз была лишь улыбка наставника, мелькающая в прорези черной маски. Вскоре эльф оставил тщетные попытки влиться в ряды крылатого семейства. Он был здесь чужаком, отщепенцем, изгоем, которого приютили из жалости, которому дали пищу и кров. Наблюдая за горной деревней, Андрэ подметил, что даркхи малообщительны, суровы, безжалостны, искусны в бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97