Как и договорились три дня назад по телефону, вместе по­ехали на стартовый комплекс и к монтажно-испытательному корпусу.
Главный конструктор остался доволен – строители выдерживали сроки.
– Спасибо вам, Георгий Максимович, – поблаго­дарил Королев. – У меня к вам две просьбы. Во-пер­вых, нельзя ли домики, где будут жить мои сотрудники, отделать получше. Люди у меня золотые…
– Постараюсь, Сергей Павлович, – ответил Шуб­ников. – Все возможное сделаем. У вас действительно золотые сотрудники, ну а строители у меня – сталь­ные…
Королев рассмеялся.
– Согласен!.. Еще одна просьба: нельзя ли побывать на одной из ваших «проработок» – много слышал о них, хочу сам посмотреть и послушать.
– Как раз здесь, на корпусе, запланирована на зав­тра, обычно «проработку» я провожу на каждом объекте раз в две недели…
– Только не надо называть меня, – попросил Ко­ролев, – посижу в углу, понаберусь опыта.
– Я не имею права вас называть, – рассмеялся Шубников, – вы у нас, Сергей Павлович, человек безы­мянный…
Шубников во все дела вникал сам. Приезжал на объ­ект, тщательно все осматривал, а затем собирал сове­щание. Вывешивался график работ, и вместе со всеми Георгий Максимович «прорабатывал» (по его собствен­ному выражению) все детали состояния стройки. Нет, он не кричал на подчиненных, не устраивал разносов – вникал во все и вместе с коллегами находил наилучшие решения, принимал необходимые меры. Конечно, были случаи, когда он сурово наказывал подчиненных, но каждый раз за дело.
«Проработки» Шубникова – это сугубо деловое со­вещание, на котором шел детальный анализ положения на стройке.
Так было и в тот раз. Сергей Павлович сел в углу комнаты, никто на него не обратил внимания.
Начальник объекта докладывал о ходе работ.
На графике, развешанном на стене, две линии. Си­няя – срок выполнения, красная – реальное состоя­ние дел. Кое-где намечалось отставание, и тут же, по ходу «проработки», принимались необходимые решения; рядом с Шубниковым сидели главный инженер, замес­титель по снабжению, парторг. «Проработка» шла спо­койно, деловито. И вдруг начальник объекта, добрав­шись до одного из пунктов графика, говорит:
– Надо начинать монтаж оборудования, но его до сих пор на стройке нет.
– Кто из смежных организаций отвечает за обору­дование? – спрашивает Шубников.
– Я. – Один из присутствующих поднялся. – Обо­рудования нет, потому что не готово помещение под монтаж. Там не проведены малярные работы.
– Их нельзя делать, – спокойно заметил Шубни­ков, – во время монтажа потребуется долбить стены, вести сварку. Малярка погибнет.
– Это нас не касается. Пока не покрасите – обо­рудования не будет.
И вдруг из глубины комнаты раздался голос Коро­лева:
– Зачем вам малярка? Ваше оборудование можно под открытым небом ставить!
– А вы, товарищ, помолчите, – оборвал Королева представитель, – раз вы ничего не понимаете в нашем оборудовании, нечего вмешиваться…
– Спокойно, спокойно, товарищи, – Шубников встал, – у нас не принято спорить повышенным тоном. И вам, – обратился он к Королеву, – действительно вмешиваться не надо. Через два дня все оборудование должно быть, это приказ. Иначе я позвоню вашему ми­нистру и предупрежу его о нарушении сроков поставки оборудования…
После «проработки» Королев и Шубников долго хо­хотали.
– Не выдержал – сорвался, – оправдывался Сер­гей Павлович, – терпеть не могу очковтирателей. Но даю вам слово, больше таких представителей на ва­ших «проработках» не будет.
– Да и сам я еле сдержался, – сказал Шубни­ков, – но я уже заметил, что спокойный тон и выдерж­ка подчас лучше действуют.
– Понимаю, но у меня характер другой, – заметил Королев.
Они были очень разные люди – Главный конструк­тор и главный строитель Байконура. Но они были сорат­никами, и это соединило их судьбы.
Они вместе провожали первый искусственный спут­ник Земли. Рядом с С. П. Королевым был на стартовой площадке и Г. М. Шубников, когда уходил в космос Юрий Гагарин.
Летом 1965 года Шубников тяжело заболел. Он ослеп. Один из его друзей вспоминает:
«Когда мы с Сергеем Павловичем Королевым вошли в палату, Георгий Максимович узнал Главного конструк­тора по шагам. – Это вы, Сергей Павлович?
Они обнялись. И я увидел, что глаза Королева на­полнились слезами… Потом я вышел, оставил их вдвоем…»
Строители часто приезжают на Байконур. Радуются, что улицы города носят их имена, – значит, помнят здесь о первых строителях. Но больше всего они гордятся тем, что стартовый комплекс рассчитывался на 25 пусков, а теперь их число измеряется сотнями, а по-прежнему прочно стоят пилоны и фундаменты этого удивитель­ного сооружения… Первого в мире!
– Прекрасный железный цветок, – сказал о стар­товом комплексе Алексей Леонов. – Сколько же фан­тазии, изобретательности потребовалось, чтобы он по­явился! Да и ракета и корабль, все, что связано с кос­мосом. Наша паука создала совсем иной мир техники, которой не существовало на планете.
Почетные строители Байконура, которых судьба раз­бросала по разным уголкам нашей страны, встречаются часто. А когда бывают в Москве, поднимаются на Ле­нинские горы, к университету, откуда начался путь мно­гих из них к Байконуру. И они всегда с волнением вспо­минают май 57-го года, когда впервые на стартовом комплексе они увидели силуэт мощной ракеты…
1 мая курсант Юрий Гагарин был в увольнении. Вместе с Валентиной ходил в кино, гуляли. Вечером со­брались у родителей Валентины за праздничным столом.
Пожениться они решили еще в марте. На день рож­дения девушка подарила свою фотографию, на обрат­ной стороне сделала надпись: «Юра, помни, что кузнецы нашего счастья – это мы сами. Перед судьбой не склоняй головы. Помни, что ожидание – это большое искусство. Храни это чувство до самой счастливой мину­ты. 9 марта 1957 года. Валя».
В техникуме еще можно было раздваиваться – меч­тать о полетах и о работе литейщика. Но первая страсть все-таки победила: Юрий Гагарин решает стать военным летчиком.
В Оренбурге он и познакохмился с Валентиной.
«Он пригласил меня танцевать, – вспоминает Вален­тина Гагарина. – Вел легко, уверенно и сыпал беско­нечными вопросами: «Как вас зовут? Откуда вы? Учи­тесь или работаете? Часто ли бываете на вечерах в училище? Нравится ли танго?..» Потом был второй та­нец, третий… Позднее, когда я лучше узнала Юру, мне стало ясно, что это одно из самых примечательных свойств его характера. Он легко и свободно сходился с людьми, быстро осваивался в любой обстановке, и, ка­кое бы общество ни собралось, он сразу же становится в нем своим, чувствовал себя как рыба в воде. В ту по­ру нам было еще по двадцать. Далеко идущих планов мы не строили, чувства свои скрывали, немного стесня­лись друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52