По напряжению, по темпу жизни, по эмоциональ­ному накалу.
– В одной статье о тебе написаны такие слова: «Алексей Иванов, по-моему, перестал даже спать. Его можно было встретить в монтажно-испытательном кор­пусе и днем и ночью. Таков уж характер у этого чело­века».
– Ну, это относится уже к 1961 году, когда готовил­ся старт Гагарина.
– Мне кажется, что «неутомимость» вашего поколе­ния рождалась в военные годы,
– Я это чувствовал по своим друзьям, с которыми мы работали.
– Встречи с однополчанами стали традицией?
– Обязательно! Некоторые фронтовые товарищи ста­ли друзьями на всю жизнь. Да и товарищей по школе не забываем. Правда, от класса остались одни девчон­ки, а парней всего четверо. Остальных взяла война. Много талантливых ребят было – математиков, физи­ков. Как их не хватало нам, когда мы начали занимать­ся космосом, не хватало!.. Иногда мне кажется, что мы не только работаем, но и живем «за себя и за того парня».
– Наверное, поэтому ваше поколение не умеет ща­дить себя!
– Наши биографии начинало горе народное – вой­на. А космос стал символом могущества страны, ее взлетом, гордостью, счастьем. И мы это чувствовали.
– Лайка, первая ракета к Луне, серия спутников, потом кораблей с собачками на борту… Это как в тех кавалерийских атаках вашего корпуса… Ну а самый юмо­ристический, что ли, случай?
– Французское шампанское. Две бутылки, кото­рые «выдал» Королев.
– Судя по многочисленным описаниям, это непохо­же на него.
– Он был очень разным. Его трудно «раскусить» сразу. Каждый раз, когда входил в кабинет, у меня возникало особое чувство. Не робость, не страх, хотя «разносы» Королева многие из нас испытали на себе. Сергей Павлович «разносил» на людях, и я видел не раз, как у достаточно самостоятельных и солидных лю­дей подрагивали колени. И все-таки страха не было. Прежде всего уважение к человеку, который решал такие задачи, брал их на себя.
– Я процитирую воспоминания Марка Галлая: «Кро­ме знаний и конструкторского таланта, не последнюю роль играла очевидная для всех неугасающая эмоцио­нальная и волевая заряженность Королева. Для него освоение космоса было не просто первым, но первым и единственным делом всей жизни. Делом, ради которого он не жалел ни себя, ни других… И сочетание такой страстности однолюба с силой воли, подобной кото­рой я не встречал ни в одном из известных мне лю­дей, – это сочетание влияло на окружающих так, что трудно было бы да и просто не хотелось что-нибудь ему противопоставлять». …Так вот о шампанском. В канун Нового года он позвал меня к себе. Вхожу в кабинет. Вдруг Королев говорит: «Ну вот, старина, еще один год нашей жизни прошел». Потом взял со стола книгу, на обложке написано: «Первые фотографии обратной стороны Луны». Протягивает мне. Раскрываю первую страницу – в углу крупными буквами: «На добрую па­мять о совместной работе. 31.XII.59 г. С. Королев». По­том Сергей Павлович вышел в маленькую комнату, что за кабинетом. И приносит две бутылки. «Это тебе к новогоднему столу, – говорит. – Какой-то винодел-француз в Париже пари держал: обещал поставить шампанское из своих погребов тому, кто на обратную сторону Луны заглянет. Недели две назад в Москву, в академию, посылка пришла. Проиграл мусье! Две бу­тылки твои. С Новым годом!»
– Эффектно закончился полет «Луны-3»!
– Кажется, после этого случая нигде на земном шаре пари на «космические темы» не заключали, к со­жалению.
– Выиграли бы?
– А что! Ведь в КБ затевались дела, казавшие­ся фантастическими! Шла подготовка к полету чело­века.
– Еще в начале 1961 года в печати появлялись статьи, что успехи космонавтики, конечно, грандиозны, но потребуется несколько лет для подготовки полета человека.
– Люди тогда еще не привыкли к темпам техниче­ского прогресса. Это мы сейчас верим во всесильность науки.
– А как начался полет Гагарина?
– Сначала просто «человека». Гагарина еще не бы­ло. Однажды по диспетчерскому циркуляру мне пере­дали: «Зайдите немедленно к Королеву!» В кабинете Сергея Павловича собрались руководители КБ, секре­тарь парткома, еще несколько человек. Королев был в черном костюме, белоснежной сорочке, галстуке, на лацкане пиджака – Золотая Звезда Героя.
«Я только что вернулся из Центрального Комитета, – сказал Сергей Павлович. – Там очень интересуются ходом создания космического аппарата для полета че­ловека. Все мы должны ясно себе представлять, какое доверие нам оказывается. Я прошу всех заместителей, всех руководителей отделов и завода, а также общественные организации самым тщательным образом про думать, как нам организовать работу».
– Тогда и родилось название корабля?
– Не помню, как возникло название «Восток». Кто именно первым его придумал, не знаю. Но мы все чаще писали его в документах и постепенно привыкли. «Вос­ток» – было для нас условным обозначением корабля-спутника. Символом это слово стало после старта Га­гарина.
– Споров на первом этапе было много?
– С избытком. Проектанты разрабатывали один ва­риант за другим, а к общему знаменателю не прихо­дили…
– …И устроили технический совет и все сразу ре­шили?
– Нет, если бы так выявлялись наилучшие вариан­ты, то потеряли бы еще несколько месяцев. Произошло иначе. Однажды в кабинет начальника проектного от­дела зашел Сергей Павлович. Снял пальто, повесил шляпу и сказал: «Ну-ка, друзья мои, показывайте, над чем вы здесь «разползлись»? И когда это кончится? Понимаете ли вы, что мы больше ждать не можем, ког­да вы утрясете свои противоречия? Или вы думаете, что вам позволительно будет еще месяц играть в ва­рианты?» Через три часа решение было принято.
– Терпение у Сергея Павловича кончилось?
– Пожалуй. Он чувствовал, на каком именно участ­ке стопорится дело. И вмешивался. Он умел прини­мать решения и уже не отступать от них.
– И для ведущего конструктора наступили кошмар­ные дни?
– Для всех. Ведь создавался аппарат, которого ни­когда и нигде не существовало.
– И он казался красивым?
– Представь: в цехе главной сборки стоит космиче­ский корабль. На что он мог быть похож? Да, пожа­луй, только сам на себя. На то, что было нарисовано на компоновочном чертеже. Сравнить-то его не с чем. Он не походил даже на предыдущие спутники и лун­ники. Корабль красив своей необычностью. Он был первым, а потому, конечно, очень дорогим для нас. Отойдешь в сторону, посмотришь на это рогато-космиче­ское чудо, и удовольствие от сделанного рождается. С чем его можно сравнить? Два самолета, два парохода, два дома, наконец, можно сопоставлять – какой лучше, красивее. Но с чем сравнить то, чего еще никогда не было?
– Таким «Восток» увидели и космонавты?
– Нет, первый корабль еще не был «Востоком». Он стартовал 15 мая 1960 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52