Впрочем, и ривербендское поместье частично принадлежало ему. В их городском доме на улице Бьянвиль у дяди также были свои апартаменты. Вообще, сколько помнила Микаэла, он не любил жить в одном месте и постоянно разъезжал по своим многочисленным домовладениям. Вежливая сдержанность отношений Жана и Лизетт немного настораживала и удивляла девушку. Она знала, что мать полностью доверяет дяде, но при этом не передает ему свою долю в компании.
Слуга-мулат Антуан появился почти немедленно после звонка Лизетт.
— Еще пончиков для мсье Жана, s'il vous plait , Антуан, — распорядилась она. — О да, нам понадобится еще немного горячего молока, свежий шоколад и кофе.
— Ну а теперь, soeurette , — несколько раздраженно попросил Жан, как только дверь за слугой закрылась, — расскажи мне об этом письме.
Лизетт чуть заметно поморщилась.
— Я получила его в понедельник. Мсье Хью пишет о своих планах переехать сюда.
— С чего это он решил написать именно тебе? — угрюмо спросил Жан. — Своими планами ему следовало поделиться со мной, а не с моими родственниками.
— Письмо написано в безупречно вежливых выражениях, можешь мне поверить, — резковато ответила Лизетт. — А если учитывать, что в его присутствии ты всякий раз ведешь себя так, будто у тебя начинаются желудочные колики, нет ничего удивительного в его обращении ко мне. Со мной ему по крайней мере приятнее общаться.
— Приятнее общаться? Еще бы! — ухмыльнулся Жан. — Не ошибусь, сказав, что ты буквально теряешь голову в присутствии этого богатого америкашки!
Франсуа резко вскочил с дивана, инстинктивно шаря рукой по тому месту на левом боку, где при полном наряде у него обычно висела шпага.
— Sacrebleu! Как вы смеете оскорблять мою мать! — с жаром выпалил он, устремив гневный взгляд на дядю. Глаза Жана удивленно округлились.
— О, успокойся, дурачок! — сухо произнес он, поудобнее располагаясь на стуле. — Еще не хватало, чтобы я дрался на дуэли с собственным племянником. Сядь. У меня и в мыслях не было чем-то обидеть вашу maman. Просто все эти дела немного вывели меня из себя. — Жан примирительно улыбнулся Лизетт. — Надеюсь, ты извинишь мою непростительную горячность, — обратился он к ней. — И не покажешь ли все-таки письмо?
Лизетт кивнула:
— Оно в моей комнате. Как только Антуан принесет тебе пончики, я сразу же отправлю его за ним.
Антуан не заставил себя долго ждать. Через несколько минут, в течение которых сидящие за столом обменялись лишь ничего не значащими фразами, он появился с огромным подносом, уставленным чашками с горячим шоколадом, кофе и блюдом с пончиками. Выслушав новое распоряжение хозяйки, слуга принес письмо Хью.
Жан читал его, молча попивая кофе, затем положил рядом с нетронутыми пончиками.
— Mon Dieu! — пробормотал он. — Это действительно не сон! Он здесь и намерен остаться.
— И как должны поступить мы? — подавшись вперед, спросил Франсуа, в глазах которого горела жажда боя.
— А что мы можем поделать? — пожал плечами Жан. — Эта территория теперь часть Америки, сынок, и у нас нет никакой возможности помешать американцу переехать сюда.
— Но неужели это действительно так плохо для нас? — с сомнением спросила Микаэла. — Он один из совладельцев. Дела вы ведете вместе не первый год. От того, будет он жить здесь или нет, мало что изменится.
Франсуа презрительно ухмыльнулся.
— Легко тебе говорить. Ты не обязана встречаться с ним, можешь даже не разговаривать, если не хочешь. А вот нам, — молодой человек кивнул в сторону дяди, — развитие событий не кажется таким безоблачным. Теперь придется ежедневно лицезреть нахальную физиономию этого парня.
— А мне тоже кажется, что вы уделяете слишком много внимания этому, — спокойно сказала Лизетт, грациозно поднимаясь с дивана. — Микаэла права. С Хью Ланкастером вы работаете уже много лет, он один из совладельцев фирмы, причем, позволю себе добавить, владеющий самым крупным пакетом акций нашей компании. Что изменится от того, что он станет жить здесь? Почему бы вам не попытаться сработаться с ним, а не подозревать его в намерении опорочить вас или нанести ущерб нашему бизнесу?
— Потому что это не подозрения, — мрачно произнес Жан. — Он считает, что мы повинны в падении доходов. Он обвинил меня в том, что я уделяю мало внимания компании.
Не остановился даже перед тем, чтобы назвать меня нерадивым дельцом! Mon Dieu! Не слишком ли высоко самомнение у этого парня!
Лизетт молча посмотрела па него и чуть насмешливо улыбнулась. Жан заерзал на своем стуле. Говоря откровенно, как и все креолы, Дюпре не отличались рвением в работе, считая чрезмерным посвящать все свое время компании “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Для нудной работы они нанимали других, а себе отводили роль мудрых наблюдателей за делами носившей их имя фирмы. Эта позиция стороннего наблюдателя далеко не всегда позволяла заметить ошибки сотрудников, а потому молчаливая насмешка Лизетт попала в самую точку.
— Послушай, малышка, — обратилась она вдруг к дочери в явном, намерении поменять тему разговора. — По-моему, самое лучшее, что мы можем сделать в этот распрекрасный день, это пойти к портнихе и узнать, не появились ли у нее новые ткани.
Улыбающиеся женщины вышли. В комнате воцарилось молчание, которое Жан нарушил, лишь допив свой кофе.
— Проклятый американец! — мрачно произнес он. — Меньше всего на свете хотелось бы мне видеть его здесь! Какой черт дернул нас начать дела с этим Джоном Ланкастером?
— Не Джон Ланкастер доставляет нам столько проблем, а его приемный сын, — справедливо заметил Франсуа.
— О, не напоминай мне о нем! — картинно взмолился дядя. — Одна мысль о том, что отныне в любом месте этого города я рискую наткнуться на Хью Ланкастера, вызывает у меня прилив желчи! Он будет постоянно топтаться в нашей конторе, задавать бесконечные вопросы, соваться в каждую мелочь. — Жан удрученно покачал головой, не в силах высказать все, что творилось у него на душе.
* * *
Хью Ланкастер некоторое время с печальной улыбкой наблюдал за стремительно удаляющимся Жаном Дюпре. После неожиданной встречи с ним на улице Шартрез не осталось никаких сомнений в том, что партнер совсем не рад его прибытию. Вообще-то Хью и сам поначалу не собирался приезжать сюда так быстро, но, приняв окончательное решение, он подумал, что задерживаться в Натчезе нет никакого смысла. В конце мая — начале июня большинство богатых креолов уезжали из города на свои плантации, а уж жарким летом я Новом Орлеане и вовсе оставались лишь бедолаги, которым и деваться было некуда. Вспомнив об этом и предприняв еще одну неудачную попытку уговорить отчима ехать с ним, Хью решил не терять времени. Через три дня после отправки письма Лизетт Дюпре он вступил на палубу следовавшей в Новый Орлеан баржи, удивив ее экипаж незначительным объемом своего багажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Слуга-мулат Антуан появился почти немедленно после звонка Лизетт.
— Еще пончиков для мсье Жана, s'il vous plait , Антуан, — распорядилась она. — О да, нам понадобится еще немного горячего молока, свежий шоколад и кофе.
— Ну а теперь, soeurette , — несколько раздраженно попросил Жан, как только дверь за слугой закрылась, — расскажи мне об этом письме.
Лизетт чуть заметно поморщилась.
— Я получила его в понедельник. Мсье Хью пишет о своих планах переехать сюда.
— С чего это он решил написать именно тебе? — угрюмо спросил Жан. — Своими планами ему следовало поделиться со мной, а не с моими родственниками.
— Письмо написано в безупречно вежливых выражениях, можешь мне поверить, — резковато ответила Лизетт. — А если учитывать, что в его присутствии ты всякий раз ведешь себя так, будто у тебя начинаются желудочные колики, нет ничего удивительного в его обращении ко мне. Со мной ему по крайней мере приятнее общаться.
— Приятнее общаться? Еще бы! — ухмыльнулся Жан. — Не ошибусь, сказав, что ты буквально теряешь голову в присутствии этого богатого америкашки!
Франсуа резко вскочил с дивана, инстинктивно шаря рукой по тому месту на левом боку, где при полном наряде у него обычно висела шпага.
— Sacrebleu! Как вы смеете оскорблять мою мать! — с жаром выпалил он, устремив гневный взгляд на дядю. Глаза Жана удивленно округлились.
— О, успокойся, дурачок! — сухо произнес он, поудобнее располагаясь на стуле. — Еще не хватало, чтобы я дрался на дуэли с собственным племянником. Сядь. У меня и в мыслях не было чем-то обидеть вашу maman. Просто все эти дела немного вывели меня из себя. — Жан примирительно улыбнулся Лизетт. — Надеюсь, ты извинишь мою непростительную горячность, — обратился он к ней. — И не покажешь ли все-таки письмо?
Лизетт кивнула:
— Оно в моей комнате. Как только Антуан принесет тебе пончики, я сразу же отправлю его за ним.
Антуан не заставил себя долго ждать. Через несколько минут, в течение которых сидящие за столом обменялись лишь ничего не значащими фразами, он появился с огромным подносом, уставленным чашками с горячим шоколадом, кофе и блюдом с пончиками. Выслушав новое распоряжение хозяйки, слуга принес письмо Хью.
Жан читал его, молча попивая кофе, затем положил рядом с нетронутыми пончиками.
— Mon Dieu! — пробормотал он. — Это действительно не сон! Он здесь и намерен остаться.
— И как должны поступить мы? — подавшись вперед, спросил Франсуа, в глазах которого горела жажда боя.
— А что мы можем поделать? — пожал плечами Жан. — Эта территория теперь часть Америки, сынок, и у нас нет никакой возможности помешать американцу переехать сюда.
— Но неужели это действительно так плохо для нас? — с сомнением спросила Микаэла. — Он один из совладельцев. Дела вы ведете вместе не первый год. От того, будет он жить здесь или нет, мало что изменится.
Франсуа презрительно ухмыльнулся.
— Легко тебе говорить. Ты не обязана встречаться с ним, можешь даже не разговаривать, если не хочешь. А вот нам, — молодой человек кивнул в сторону дяди, — развитие событий не кажется таким безоблачным. Теперь придется ежедневно лицезреть нахальную физиономию этого парня.
— А мне тоже кажется, что вы уделяете слишком много внимания этому, — спокойно сказала Лизетт, грациозно поднимаясь с дивана. — Микаэла права. С Хью Ланкастером вы работаете уже много лет, он один из совладельцев фирмы, причем, позволю себе добавить, владеющий самым крупным пакетом акций нашей компании. Что изменится от того, что он станет жить здесь? Почему бы вам не попытаться сработаться с ним, а не подозревать его в намерении опорочить вас или нанести ущерб нашему бизнесу?
— Потому что это не подозрения, — мрачно произнес Жан. — Он считает, что мы повинны в падении доходов. Он обвинил меня в том, что я уделяю мало внимания компании.
Не остановился даже перед тем, чтобы назвать меня нерадивым дельцом! Mon Dieu! Не слишком ли высоко самомнение у этого парня!
Лизетт молча посмотрела па него и чуть насмешливо улыбнулась. Жан заерзал на своем стуле. Говоря откровенно, как и все креолы, Дюпре не отличались рвением в работе, считая чрезмерным посвящать все свое время компании “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Для нудной работы они нанимали других, а себе отводили роль мудрых наблюдателей за делами носившей их имя фирмы. Эта позиция стороннего наблюдателя далеко не всегда позволяла заметить ошибки сотрудников, а потому молчаливая насмешка Лизетт попала в самую точку.
— Послушай, малышка, — обратилась она вдруг к дочери в явном, намерении поменять тему разговора. — По-моему, самое лучшее, что мы можем сделать в этот распрекрасный день, это пойти к портнихе и узнать, не появились ли у нее новые ткани.
Улыбающиеся женщины вышли. В комнате воцарилось молчание, которое Жан нарушил, лишь допив свой кофе.
— Проклятый американец! — мрачно произнес он. — Меньше всего на свете хотелось бы мне видеть его здесь! Какой черт дернул нас начать дела с этим Джоном Ланкастером?
— Не Джон Ланкастер доставляет нам столько проблем, а его приемный сын, — справедливо заметил Франсуа.
— О, не напоминай мне о нем! — картинно взмолился дядя. — Одна мысль о том, что отныне в любом месте этого города я рискую наткнуться на Хью Ланкастера, вызывает у меня прилив желчи! Он будет постоянно топтаться в нашей конторе, задавать бесконечные вопросы, соваться в каждую мелочь. — Жан удрученно покачал головой, не в силах высказать все, что творилось у него на душе.
* * *
Хью Ланкастер некоторое время с печальной улыбкой наблюдал за стремительно удаляющимся Жаном Дюпре. После неожиданной встречи с ним на улице Шартрез не осталось никаких сомнений в том, что партнер совсем не рад его прибытию. Вообще-то Хью и сам поначалу не собирался приезжать сюда так быстро, но, приняв окончательное решение, он подумал, что задерживаться в Натчезе нет никакого смысла. В конце мая — начале июня большинство богатых креолов уезжали из города на свои плантации, а уж жарким летом я Новом Орлеане и вовсе оставались лишь бедолаги, которым и деваться было некуда. Вспомнив об этом и предприняв еще одну неудачную попытку уговорить отчима ехать с ним, Хью решил не терять времени. Через три дня после отправки письма Лизетт Дюпре он вступил на палубу следовавшей в Новый Орлеан баржи, удивив ее экипаж незначительным объемом своего багажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103