Еще он сказал, что пришел в Из искать себе подобных, и добавил, что имеет основания полагать, будто некий доктор Дисмас недавно обнаружил важные сведения именно в этой библиотеке. Кун Норбу сначала терпеливо выслушал весь рассказ, а потом засыпал Йаму сотней вопросов, на большинство из которых Йама и понятия не имел, как ответить. Ему пришлось снова и снова повторять:
– Если бы я знал, мне не пришлось бы искать ответы. – Или же: – Я сам надеюсь у вас это узнать.
– Нужно взять у тебя кровь и образец ткани на анализ, – наконец сказал Кун Норбу. – Да, начнем, пожалуй, с этого.
На что Элифас заметил:
– Значит, ты берешься за его дело, брат? Я рад.
Кун Норбу улыбнулся и сказал:
– Полагаю, что из этих ответов мы сможем узнать не меньше самого Йамы.
Тут уж Йама стал спрашивать:
– Господин, тебе ведь что-то известно о моей расе? Я вижу, известно! Найду ли я у вас то, что ищу?
Улыбка Кун Норбу стала шире. Черные глаза сверкнули за линзами очков.
– Не все можно узнать в библиотеках.
Элифас прикрыл глаза и нараспев начал декламировать фрагмент текста:
– «И были они первыми из людей, возникших в мире по слову Хранителей. И получили во владение ключи от этого мира и правили им по воле их сотворивших».
Йама спросил:
– Это из Пуран?
Улыбка Элифаса сверкнула на темном лице, как молния.
– Правда, похоже на Пураны?
А Кун Норбу объяснил:
– Этот текст куда старше Пуран. Вероятно, его составил один из Строителей. Когда мы с Элифасом были в твоем возрасте, мы охотились за редкими текстами, как настоящие следопыты. Став клерком, я забросил поиски утерянных знаний, но, знаешь, сейчас я снова чувствую себя молодым. Ты снова раздул во мне костер любопытства, а я-то считал, что он давным-давно потух и угли остыли. Ноша моей службы нелегка и не оставляет сил ни на что другое.
Йама воскликнул:
– Тогда давайте начнем прямо сейчас! Почему к правде нужно брести сквозь лес этих цветных бумажек?
Ему вручили пропуск в библиотеку, столовую и одно из спальных помещений Покоя Пришельцев. Его имя, возраст и место рождения (Йама сообщил, что это Эолис) записали на полудюжине разноцветных карточек. Десять раз переписали вопрос, потом Цу проштемпелевал все бумаги своей печатью.
– Так положено, – объяснил старший служитель. – Ты, Йама, еще молод и готов весь мир перевернуть, а потом отстроить его заново. Тебе главное – скорость. Ты хочешь получить все тотчас, по первому требованию, иначе мир рухнет. Молодые всегда так. Вот станешь постарше и поймешь, что в заведенном порядке вещей есть своя мудрость. Старики вроде нас с Элифасом видят, почему в мире все устроилось именно так, почему события движутся именно этим путем и как взаимосвязано все окружающее. Мы понимаем, что без направления скорость – это просто растраченная впустую энергия. Йама упрямо возразил:
– Но знания должны быть общедоступны, ведь они – дар Хранителей.
– Так-то оно так, – задумчиво проговорил Кун Норбу. – Однако если знания сделать всеобщими, кто станет за ними смотреть? Знание – вещь хрупкая, оно легко теряется или гибнет, а каждое зернышко знания в самой своей сути связано со всеми остальными зернами. Если бы я захотел, то мог бы завтра же открыть наши библиотеки для всех желающих, но я не стану этого делать. Ты десятилетиями будешь бродить между стеллажами и так и не найдешь того, что нужно. Я же за несколько часов могу добраться до места, где находятся нужные ответы, но лишь потому, что я провел почти всю жизнь, изучая, как составляются каталоги книг и других источников информации. Организация знаний не менее важна, чем сами знания, и мы как раз отвечаем за сохранение такой организации.
– Он всю ночь будет искать для тебя ответы, – сказал Йаме Элифас и обратился к Кун Норбу: – Как приятно вновь видеть в твоих глазах огонь, брат. Я-то полагал, что за своими гроссбухами и уставами ты впал в вечную дремоту.
– Я всегда начеку, – ответил старший служитель. – С этими учениками иначе нельзя, нужен глаз да глаз. – Он сложил ладони домиком. Пальцы его заканчивались черными, как шипы розы, когтями, а между ними висели дряблые перепонки. Опустив глаза на свои руки, он спросил:
– Ты когда-нибудь болел, Йама?
– У меня была водяная лихорадка и малярия. Я ведь жил у реки.
– Я спрашиваю, потому что не знаю, подвержены ли Строители болезням. Радуйся, что у тебя были детские болезни. Если кто-нибудь из твоей расы еще жив, то его почти наверняка лечил хирург или аптекарь, а у нас хранятся архивы всех аптекарей и хирургов. Таков закон. Этим путем я и буду вести поиск, а матрица твоей клетки мне поможет.
Он вызвал служителя, и тот тупой иглой сделал у Йамы соскоб с внутренней стороны щеки, а стеклянной палочкой взял каплю крови из большого пальца. Эти образцы тоже потребовалось задокументировать, нужна была подпись Йамы и печать Кун Норбу.
Когда все закончилось, старший служитель кивнул Йаме и сказал:
– Тебе нет необходимости ночевать вместе со всеми. Будь моим гостем. Мой дом – твой дом. Я пошлю кого-нибудь принести тебе чистую одежду и перевязать раны.
– Ты очень любезен, – ответил Йама, – но я не заслужил такого внимания. К тому же это – старая рана, она меня не беспокоит.
Он опасался, что до префекта Корина дойдет, что в библиотеке появился необычный гость, который командует светлячками и древними Стражами.
Кун Норбу проницательно посмотрел на Йаму и сказал:
– Нельзя больше делать вид, что ты – такой, как все. Да и рана твоя кровоточит. Позволь по крайней мере ее обработать, и пусть Элифас за тобой все же присмотрит. Он знает о нашей маленькой библиотеке не меньше любого из нас, только он, конечно, никогда не признается.
Когда Йама и Элифас поели, Элифас набил ароматическим табаком длинную трубку, раскурил ее и запыхтел с довольным видом. Йама стал его расспрашивать, где он нашел тот отрывок, который читал им раньше.
– Он был на клочке бумаги, который кто-то оторвал от книги столетия назад, чтобы сложить на нем цифры, подсчитывая цену каких-то мелких товаров. Мы нашли его между страниц старой хозяйственной книги. Бумага ведь очень терпелива, а старинная хорошая бумага – тем более, она почти ничего не забывает. На этом отрывке с одной стороны сохранились строки о твоем народе, а с другой – ерундовые подсчеты, к тому же он терпеливо обозначал место, заложенное человеком, умершим тысячу лет назад. Видишь, ничего не забывается, просто оказывается не на месте. Переплеты старых книг – как раз хороший пример, ведь для форзацев часто использовали еще более старые документы. Где угодно можно найти что-нибудь интересное. Когда мой друг и я были молоды, где мы только не искали.
– Мне начинает казаться, что и сам я оказался не на месте, меня сунули не туда, как ту закладку, – задумчиво произнес Йама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Если бы я знал, мне не пришлось бы искать ответы. – Или же: – Я сам надеюсь у вас это узнать.
– Нужно взять у тебя кровь и образец ткани на анализ, – наконец сказал Кун Норбу. – Да, начнем, пожалуй, с этого.
На что Элифас заметил:
– Значит, ты берешься за его дело, брат? Я рад.
Кун Норбу улыбнулся и сказал:
– Полагаю, что из этих ответов мы сможем узнать не меньше самого Йамы.
Тут уж Йама стал спрашивать:
– Господин, тебе ведь что-то известно о моей расе? Я вижу, известно! Найду ли я у вас то, что ищу?
Улыбка Кун Норбу стала шире. Черные глаза сверкнули за линзами очков.
– Не все можно узнать в библиотеках.
Элифас прикрыл глаза и нараспев начал декламировать фрагмент текста:
– «И были они первыми из людей, возникших в мире по слову Хранителей. И получили во владение ключи от этого мира и правили им по воле их сотворивших».
Йама спросил:
– Это из Пуран?
Улыбка Элифаса сверкнула на темном лице, как молния.
– Правда, похоже на Пураны?
А Кун Норбу объяснил:
– Этот текст куда старше Пуран. Вероятно, его составил один из Строителей. Когда мы с Элифасом были в твоем возрасте, мы охотились за редкими текстами, как настоящие следопыты. Став клерком, я забросил поиски утерянных знаний, но, знаешь, сейчас я снова чувствую себя молодым. Ты снова раздул во мне костер любопытства, а я-то считал, что он давным-давно потух и угли остыли. Ноша моей службы нелегка и не оставляет сил ни на что другое.
Йама воскликнул:
– Тогда давайте начнем прямо сейчас! Почему к правде нужно брести сквозь лес этих цветных бумажек?
Ему вручили пропуск в библиотеку, столовую и одно из спальных помещений Покоя Пришельцев. Его имя, возраст и место рождения (Йама сообщил, что это Эолис) записали на полудюжине разноцветных карточек. Десять раз переписали вопрос, потом Цу проштемпелевал все бумаги своей печатью.
– Так положено, – объяснил старший служитель. – Ты, Йама, еще молод и готов весь мир перевернуть, а потом отстроить его заново. Тебе главное – скорость. Ты хочешь получить все тотчас, по первому требованию, иначе мир рухнет. Молодые всегда так. Вот станешь постарше и поймешь, что в заведенном порядке вещей есть своя мудрость. Старики вроде нас с Элифасом видят, почему в мире все устроилось именно так, почему события движутся именно этим путем и как взаимосвязано все окружающее. Мы понимаем, что без направления скорость – это просто растраченная впустую энергия. Йама упрямо возразил:
– Но знания должны быть общедоступны, ведь они – дар Хранителей.
– Так-то оно так, – задумчиво проговорил Кун Норбу. – Однако если знания сделать всеобщими, кто станет за ними смотреть? Знание – вещь хрупкая, оно легко теряется или гибнет, а каждое зернышко знания в самой своей сути связано со всеми остальными зернами. Если бы я захотел, то мог бы завтра же открыть наши библиотеки для всех желающих, но я не стану этого делать. Ты десятилетиями будешь бродить между стеллажами и так и не найдешь того, что нужно. Я же за несколько часов могу добраться до места, где находятся нужные ответы, но лишь потому, что я провел почти всю жизнь, изучая, как составляются каталоги книг и других источников информации. Организация знаний не менее важна, чем сами знания, и мы как раз отвечаем за сохранение такой организации.
– Он всю ночь будет искать для тебя ответы, – сказал Йаме Элифас и обратился к Кун Норбу: – Как приятно вновь видеть в твоих глазах огонь, брат. Я-то полагал, что за своими гроссбухами и уставами ты впал в вечную дремоту.
– Я всегда начеку, – ответил старший служитель. – С этими учениками иначе нельзя, нужен глаз да глаз. – Он сложил ладони домиком. Пальцы его заканчивались черными, как шипы розы, когтями, а между ними висели дряблые перепонки. Опустив глаза на свои руки, он спросил:
– Ты когда-нибудь болел, Йама?
– У меня была водяная лихорадка и малярия. Я ведь жил у реки.
– Я спрашиваю, потому что не знаю, подвержены ли Строители болезням. Радуйся, что у тебя были детские болезни. Если кто-нибудь из твоей расы еще жив, то его почти наверняка лечил хирург или аптекарь, а у нас хранятся архивы всех аптекарей и хирургов. Таков закон. Этим путем я и буду вести поиск, а матрица твоей клетки мне поможет.
Он вызвал служителя, и тот тупой иглой сделал у Йамы соскоб с внутренней стороны щеки, а стеклянной палочкой взял каплю крови из большого пальца. Эти образцы тоже потребовалось задокументировать, нужна была подпись Йамы и печать Кун Норбу.
Когда все закончилось, старший служитель кивнул Йаме и сказал:
– Тебе нет необходимости ночевать вместе со всеми. Будь моим гостем. Мой дом – твой дом. Я пошлю кого-нибудь принести тебе чистую одежду и перевязать раны.
– Ты очень любезен, – ответил Йама, – но я не заслужил такого внимания. К тому же это – старая рана, она меня не беспокоит.
Он опасался, что до префекта Корина дойдет, что в библиотеке появился необычный гость, который командует светлячками и древними Стражами.
Кун Норбу проницательно посмотрел на Йаму и сказал:
– Нельзя больше делать вид, что ты – такой, как все. Да и рана твоя кровоточит. Позволь по крайней мере ее обработать, и пусть Элифас за тобой все же присмотрит. Он знает о нашей маленькой библиотеке не меньше любого из нас, только он, конечно, никогда не признается.
Когда Йама и Элифас поели, Элифас набил ароматическим табаком длинную трубку, раскурил ее и запыхтел с довольным видом. Йама стал его расспрашивать, где он нашел тот отрывок, который читал им раньше.
– Он был на клочке бумаги, который кто-то оторвал от книги столетия назад, чтобы сложить на нем цифры, подсчитывая цену каких-то мелких товаров. Мы нашли его между страниц старой хозяйственной книги. Бумага ведь очень терпелива, а старинная хорошая бумага – тем более, она почти ничего не забывает. На этом отрывке с одной стороны сохранились строки о твоем народе, а с другой – ерундовые подсчеты, к тому же он терпеливо обозначал место, заложенное человеком, умершим тысячу лет назад. Видишь, ничего не забывается, просто оказывается не на месте. Переплеты старых книг – как раз хороший пример, ведь для форзацев часто использовали еще более старые документы. Где угодно можно найти что-нибудь интересное. Когда мой друг и я были молоды, где мы только не искали.
– Мне начинает казаться, что и сам я оказался не на месте, меня сунули не туда, как ту закладку, – задумчиво произнес Йама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107