Что касается Пандараса, то он охотно согласился. У него нашлись собственные дела.
– Капитан Лорквиталь отпустила свободных членов экипажа до полуночной вахты на берег, а тут вдруг выясняется, что мой друг Пантин еще никогда не был с женщиной. На прежнем месте дисциплина этого не позволяла. Думаю, пора брать это дело в свои руки.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Йама, вспомнив, что молодой моряк раньше был борцом. Пантин уже стоял на причале и ждал, засунув руки в задние карманы брюк.
– Пантин отказался от ножа, – заявил Пандарас, – мне надо следить, чтобы наши занятия не оставили ему времени влипнуть в неприятности.
Пандарас немножко прошел с Йамой, потом они с Пантином рука об руку свернули в сторону, а Йама отправился в другом направлении – к дальнему концу набережной, к «У мамаши Драконихи».
Главный причал плавучей гавани располагался вдоль широкого променада длиною в пол-лиги.
Ярко раскрашенные фронтоны магазинчиков, баров, борделей стояли по обе стороны улицы. Компании подвыпивших матросов враскачку бродили от одного заведения к другому. Над их головами сверкал неон, трещали и чадили факелы. Тут же, на улице, гуляки пили пиво из бумажных стаканчиков, курили трубки с подозрительными примесями в табаке, Здесь была последняя мирная стоянка, дальше их корабли окажутся в зоне военных действий, за срединной точкой мира. Йама догадывался, что все эти люди искали забвения в те недолгие часы, пока транспортные суда пополняют запасы. Зазывалы кричали, расхваливая достоинства пивных и курилен. По обе стороны улицы призывно распахивали двери тату-салоны, закусочные, наркопритоны, казино. Танцовщики всех полов и десятка рас (но Йаме пришло в голову, что все они могут быть людьми-зеркалами) кружились и извивались в освещенных окнах баров. Потоки гуляк обтекали острова музыкантов, гадалок и игроков. Над плотным морем голов висели диски с магистраторами, их крохотные сверкающие машины кружились повсюду в залитом неоновым светом воздухе.
Казино «У мамаши Драконихи» находилось в дальнем конце набережной. На его высоком фасаде распростерся золотой неоновый дракон; вход с обеих сторон украшали стеклянные колонны, в которых мерцали столбы пламени.
Снаружи стояли в ожидании Тамора и Элифас. Сначала Йама разозлился, а потом заметил, что чувствует облегчение. Он засмеялся и сказал:
– Пандарас с Пантином, наверное, тоже притаились где-нибудь поблизости.
– Я отослала их в бордель, – заявила Тамора, – а старик ни за что не хочет уходить, хотя будет только мешать.
Меча с ней не было, она засунула большие пальцы за пояс своей кожаной юбочки и мрачным взглядом провожала каждого прохожего.
– Я знаю это место, – вставил Элифас, – и надеюсь, что смогу помочь. Однако, боюсь, префект Корин вовсе не собирается вести беседу. Здесь, на набережной, столько развлечений, позволь, я покажу их тебе. Забудь обо всем на несколько часов, а потом нас здесь уже не будет.
– Несколько дней назад ты сам хотел, чтобы я его убил, – сказал Йама. – Если не хочешь встречаться с префектом Кориным, то возвращайся на корабль. Я не стану тебя винить.
– Все-таки надо напасть первыми, – вмешалась Тамора. – И начать можно прямо с мамаши Драконихи. Наверняка она в сговоре с префектом Кориным.
– Ее здесь хорошо знают, – вставил Элифас, – но, конечно, с другой стороны.
– Икшель Лорквиталь объяснила мне, – сообщил Йама, – что мамаша Дракониха потеряет лицензию, если выяснится, что кто-то из ее посетителей пришел с оружием. Так что мы поговорим и все.
Тамора провела рукой по своей исчерченной шрамами голове.
– Я с ним не просто поговорю, – заявила она, – если он на меня только косо посмотрит. Он или любой другой.
Внутри, в длинном зале, плавали летающие диски, с которых тянулось вниз зеленое растительное изобилие. Мужчины и женщины толпились вокруг столов, где играли в кости. Большинство игроков были в военной форме. Гул их голосов, выкрикивающих ставки и молитвы, смешивался с жалобной музыкой кукольного театра теней, который разыгрывал представление на экране прямо над головами игроков. Еще дальше толпа окружила борцовский ринг, зрители разместились и на ступенях, поднимающихся амфитеатром с обеих сторон.
По центральному проходу, приветствуя Йаму, шла сама мамаша Дракониха. Она была очень высокой и хрупкой, облегающее красное платье трепетало на ней, как пламя. Позади нее бесстрастно шествовали два кряжистых охранника в черном одеянии. Они принадлежали к той же расе, что и Тамора. Тамора бросила на них вызывающий взгляд, они ответили тем же.
– Добро пожаловать, Йамаманама, – сказала мамаша Дракониха, кланяясь так низко, что ее маленькое узкое личико оказалось рядом с головой Йамы. Дыхание ее благоухало медом и корицей. Она сунула стопку игральных фишек в ладонь Йаме. Ее длинные ногти горели кроваво-красным лаком.
– Пусть твоя удача умножит этот скромный дар, – сказала она.
– Где он?
Огромные зеленые глаза мамаши Драконихи со щелками зрачков не имели век, на мгновение их затянуло мембраной, потом она проговорила:
– Ты и правда действуешь прямо и без обиняков. Он так и сказал. Интересно, это бравада или неведение? Он скоро придет, а пока развлекайтесь. У нас сегодня будет несколько пар равных соперников, – тут она понизила голос, – но если бы я делала ставку в следующем поединке, я предпочла бы более мелкую тварь.
– Спасибо за совет, – отозвался Йама.
– Сегодня здесь не будет драки, – заявила мамаша Дракониха, в упор глядя на Тамору, – только на арене.
– Думаю, за риск тебе хорошо заплатили, – заметил Йама.
– Не так много, чтобы я могла рискнуть потерять лицензию. Мне обещали, что ни одна из сторон не перейдет допустимых границ.
Мамаша Дракониха величественно удалилась в сопровождении телохранителей. Посмотрев ей в след, Тамора бросила:
– Они могли захватить нас прямо сейчас, и никто бы не пикнул.
Йама указал ей на маленькую машину, которая кружилась над одним из игральных столов.
– У магистраторов повсюду есть глаза. А что происходит на арене?
– Там дерутся до смерти, – объяснил Элифас. – Это гнусное место. Мамаша Дракониха – последняя из подобных ей, она старше всех в Гонде. Приличными делами она не занимается. Наверное, Тамора права, нам следовало самим выбрать место встречи, а здесь мы отдаемся на милость врага.
– Мне надоело убегать, – устало произнес Йама.
Он прошел сквозь толпу, облепившую овальную борцовскую арену, и поднялся по широким ступеням на самый верх. Арена была заполнена водой и освещена мощными лампами. Мужчины и женщины перегибались через ограждение, наблюдая, как два обнаженных раба длинными граблями вылавливают из воды какие-то ошметки. Мягко прозвучал гонг, рабы отложили грабли и стали спускать на пружинах две штанги с натянутой на них сеткой, которая разделила залитую водой арену на две части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107