Муж вошел, мы были в постели, он кинулся к туалетному столику и достал пистолет. Я сгреб одежду в охапку, побежал по коридору, а на пороге дома получил пулю в спину. Мне удалось добраться до своего друга, одного нью-йоркера, который как раз гостил здесь, он отвез меня к врачу и засунул в эту гостиницу. Но вот его отпуск кончился, и ему пришлось вернуться в Штаты. А теперь, похоже, муж заявил на меня: я-де вломился к нему в дом, набросился на него, и вот полиция Мехико-Сити ищет меня.
Девушка перестала чесать Грофилда и спросила:
— И что же вы собираетесь делать?
— Во всяком случае, не останавливаться. Не знаю даже, что я сделаю. Туристическую визу и все свои бумаги я забыл в спальне этой дамы. Перед отъездом мой друг оставил мне немного денег, но, когда они кончатся, я даже и не знаю, что буду делать. Я все лежу здесь в надежде, что мне полегчает. Когда выздоровею, тогда и решу, что делать дальше.
— Может, вам укрыться в американском посольстве?
— Вряд ли. Я же не политический беженец. Для полиции Мехико-Сити я не более чем обычный взломщик, домушник.
— Ну, — сказала она, — в нужде с кем только не поведешься, но, надеюсь, мы прекрасно поладим.
Она приняла все за чистую монету. Грофилд усмехнулся в подушку и сказал:
— А как насчет вас? Что заставило вас влезть в окно так своевременно, чтобы погладить мне спину?
— О-о, это долгая история, — ответила она. — Право, это пустяки.
— Договор есть договор. Я рассказал вам о своих бедах, теперь вы поведайте мне о ваших.
— Ну... я боюсь, что расплачусь, если стану о них рассказывать.
Грофилд изогнулся на кровати и посмотрел на нее через раненое плечо. Она и впрямь казалась грустной и похожей на очень маленькую девочку.
— Вам станет легче, если выговоритесь, — сказал он.
Это высказывание, как и история о рогоносце, казалось вполне приличествующей случаю чепухой.
Уловка, очевидно, сработала, поскольку девушка ответила:
— Ну что ж, так и быть, расскажу. Уж такую-то малость я обязана для вас сделать.
Грофилд снова расслабился, прижавшись щекой к подушке и устремив взор в никуда.
Девушка заговорила:
— Все мои беды тоже из-за любви, только не похожей на вашу. — Тон у нее был слишком уж осуждающий. — Я люблю одного парня, у которого совсем нет денег, а моя тетя хочет, чтобы я вышла за другого, но я терпеть его не могу.
Неужели это правда? Грофилд повернул голову и снова посмотрел на девушку снизу вверх. Лицо у нее было таким же открытым, как у мальчика из хора.
— Такого не бывает, — заявил он.
— Вам это может показаться смешным, — сказала она, и нижняя губа у нее задрожала, — и я не в обиде, если вы посмеетесь надо мной, но в конце концов дело ведь в моей жизни.
— Хорошо, хорошо, я не смеюсь, — сдался Грофилд, отбрасывая сомнения. В принципе даже хрестоматийные ситуации иногда могут иметь место в жизни.
— Знаю, это звучит глупо, — сказала девушка. Она больше не чесала ему спину, а лишь массировала, что было даже приятнее. — Я так молода, и вообще, вот, наверное, и создается впечатление, будто я говорю глупости. Но я и впрямь люблю Тома и действительно не люблю Брэда, и тут ничего не поделаешь.
— Я на вашей стороне, — сказал Грофилд, снова впадая в сонливость.
— Тетя повезла меня на эти так называемые каникулы, — продолжала девушка, — чтобы разлучить меня с Томом. А теперь вот и Брэд приехал сюда, и тетя поговаривает о том, чтобы мы, не откладывая, поженились прямо здесь, в Мехико-Сити, но я наотрез отказываюсь это сделать. Дошло до того, что тетя заперла меня в комнате, поскольку знает, что я хочу только вернуться домой и быть с Томом.
— И вот вы связали простыни, — сонно сказал Грофилд, — и спустились по ним до моего окна.
— Да.
— Но простыни ведь все еще там, свисают из окна. Ваша тетя взглянет и поймет, что вы здесь.
— Она не поверит, что я осталась тут. Вот почему я и хочу отсидеться, разве не понятно? Она позвонит в полицию, и все такое прочее, наймет частных сыщиков, чтобы следили за аэропортом, и тому подобное. И она, и Брэд. Но если пережду здесь денек-другой, пока они не удостоверятся, что я ускользнула из их тисков, то они ослабят бдительность, и я смогу улететь. А еще придется отправить Тому телеграмму, чтобы прислал мне немного денег.
— Я полагал, он на мели.
— Он может раздобыть немного, чтобы мне хватило на билет.
— Ай да Том! — Грофилд закрыл глаза и предался удовольствию массажа. — Смелый Том, такой верный и преданный.
— Он мой жених, — молодым, звонким, полным восхищения голосом заявила девушка.
— Уж это точно.
— Засыпайте, если хотите, — сказала она. — Сон — вот что вам нужно для выздоровления.
— О нет, — возразил он. — Нет-нет. Спать я не буду. Я же только что проснулся.
Кроме того, что-то не давало ему покоя. Она ведь что-то такое сказала, едва появившись в комнате, что-то такое... Что-то такое, что никак не вязалось с этой историей о Томе и Брэде, что-то такое...
— Засыпайте, засыпайте, — успокаивающе произнесла она. — Отдохните. Расслабьтесь. Поспите. Я посижу здесь.
Грофилд расслабился, разлился, будто лужица кетчупа, но все равно что-то пульсировало у него в мозгу, пока он вдруг не вспомнил: “Вы тоже из этих?”
Ну да, вот что она сказала. “Вы тоже из этих” — именно эту фразу. А в контексте рассказа о тете эта фраза не имела смысла ровным счетом никакого. Ему следовало спросить девушку об этом, но шевелить языком почему-то было слишком трудно. Даже думать — и то было почему-то тяжело. И не то чтобы он собирался спать, просто...
Он открыл глаза и сразу понял, что спал, но не имел представления, как долго. Минуту? Пять часов?
Сейчас он лежал на спине, уставившись в потолок. Он пробудился неожиданно, внезапно, резко, как будто из состояния сна его вывел какой-то неожиданный шум.
Оторвав голову от подушки, он оглядел комнату и увидел, что девушка стоит совсем рядом. Она вытащила из стенного шкафа чемодан Грофилда, положила его в изножье кровати и уже открыла. Она стояла над ним, глядя на Грофилда.
Он спросил:
— Что это вы вытворяете?
— Я собиралась развесить вашу одежду, — сказала она. — Я увидела, что ваш чемодан лежит на дне шкафа, а на плечиках ничего нет, ну, я и решила вытащить все из чемодана, чтобы одежда разгладилась.
— Вы чересчур добры, — ехидно сказал Грофилд. Девица сунула руку в чемодан и вытащила две пригоршни долларов.
— Пожалуй, вам лучше подумать о новой легенде, — посоветовала она.
Глава 2
— Деньги заменяют мне одежду, — сказал Грофилд.
— Это не смешно, — ответила она. — Это вовсе не смешно. — Она швырнула деньги обратно в чемодан.
— А я полагал, это очень забавно, — отозвался Грофилд. — Ну, не то чтобы с ног повалиться от смеха, но хотя бы усмехнуться, слегка улыбнуться, слегка...
— Ладно, хватит. Признаю, вы меня завели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Девушка перестала чесать Грофилда и спросила:
— И что же вы собираетесь делать?
— Во всяком случае, не останавливаться. Не знаю даже, что я сделаю. Туристическую визу и все свои бумаги я забыл в спальне этой дамы. Перед отъездом мой друг оставил мне немного денег, но, когда они кончатся, я даже и не знаю, что буду делать. Я все лежу здесь в надежде, что мне полегчает. Когда выздоровею, тогда и решу, что делать дальше.
— Может, вам укрыться в американском посольстве?
— Вряд ли. Я же не политический беженец. Для полиции Мехико-Сити я не более чем обычный взломщик, домушник.
— Ну, — сказала она, — в нужде с кем только не поведешься, но, надеюсь, мы прекрасно поладим.
Она приняла все за чистую монету. Грофилд усмехнулся в подушку и сказал:
— А как насчет вас? Что заставило вас влезть в окно так своевременно, чтобы погладить мне спину?
— О-о, это долгая история, — ответила она. — Право, это пустяки.
— Договор есть договор. Я рассказал вам о своих бедах, теперь вы поведайте мне о ваших.
— Ну... я боюсь, что расплачусь, если стану о них рассказывать.
Грофилд изогнулся на кровати и посмотрел на нее через раненое плечо. Она и впрямь казалась грустной и похожей на очень маленькую девочку.
— Вам станет легче, если выговоритесь, — сказал он.
Это высказывание, как и история о рогоносце, казалось вполне приличествующей случаю чепухой.
Уловка, очевидно, сработала, поскольку девушка ответила:
— Ну что ж, так и быть, расскажу. Уж такую-то малость я обязана для вас сделать.
Грофилд снова расслабился, прижавшись щекой к подушке и устремив взор в никуда.
Девушка заговорила:
— Все мои беды тоже из-за любви, только не похожей на вашу. — Тон у нее был слишком уж осуждающий. — Я люблю одного парня, у которого совсем нет денег, а моя тетя хочет, чтобы я вышла за другого, но я терпеть его не могу.
Неужели это правда? Грофилд повернул голову и снова посмотрел на девушку снизу вверх. Лицо у нее было таким же открытым, как у мальчика из хора.
— Такого не бывает, — заявил он.
— Вам это может показаться смешным, — сказала она, и нижняя губа у нее задрожала, — и я не в обиде, если вы посмеетесь надо мной, но в конце концов дело ведь в моей жизни.
— Хорошо, хорошо, я не смеюсь, — сдался Грофилд, отбрасывая сомнения. В принципе даже хрестоматийные ситуации иногда могут иметь место в жизни.
— Знаю, это звучит глупо, — сказала девушка. Она больше не чесала ему спину, а лишь массировала, что было даже приятнее. — Я так молода, и вообще, вот, наверное, и создается впечатление, будто я говорю глупости. Но я и впрямь люблю Тома и действительно не люблю Брэда, и тут ничего не поделаешь.
— Я на вашей стороне, — сказал Грофилд, снова впадая в сонливость.
— Тетя повезла меня на эти так называемые каникулы, — продолжала девушка, — чтобы разлучить меня с Томом. А теперь вот и Брэд приехал сюда, и тетя поговаривает о том, чтобы мы, не откладывая, поженились прямо здесь, в Мехико-Сити, но я наотрез отказываюсь это сделать. Дошло до того, что тетя заперла меня в комнате, поскольку знает, что я хочу только вернуться домой и быть с Томом.
— И вот вы связали простыни, — сонно сказал Грофилд, — и спустились по ним до моего окна.
— Да.
— Но простыни ведь все еще там, свисают из окна. Ваша тетя взглянет и поймет, что вы здесь.
— Она не поверит, что я осталась тут. Вот почему я и хочу отсидеться, разве не понятно? Она позвонит в полицию, и все такое прочее, наймет частных сыщиков, чтобы следили за аэропортом, и тому подобное. И она, и Брэд. Но если пережду здесь денек-другой, пока они не удостоверятся, что я ускользнула из их тисков, то они ослабят бдительность, и я смогу улететь. А еще придется отправить Тому телеграмму, чтобы прислал мне немного денег.
— Я полагал, он на мели.
— Он может раздобыть немного, чтобы мне хватило на билет.
— Ай да Том! — Грофилд закрыл глаза и предался удовольствию массажа. — Смелый Том, такой верный и преданный.
— Он мой жених, — молодым, звонким, полным восхищения голосом заявила девушка.
— Уж это точно.
— Засыпайте, если хотите, — сказала она. — Сон — вот что вам нужно для выздоровления.
— О нет, — возразил он. — Нет-нет. Спать я не буду. Я же только что проснулся.
Кроме того, что-то не давало ему покоя. Она ведь что-то такое сказала, едва появившись в комнате, что-то такое... Что-то такое, что никак не вязалось с этой историей о Томе и Брэде, что-то такое...
— Засыпайте, засыпайте, — успокаивающе произнесла она. — Отдохните. Расслабьтесь. Поспите. Я посижу здесь.
Грофилд расслабился, разлился, будто лужица кетчупа, но все равно что-то пульсировало у него в мозгу, пока он вдруг не вспомнил: “Вы тоже из этих?”
Ну да, вот что она сказала. “Вы тоже из этих” — именно эту фразу. А в контексте рассказа о тете эта фраза не имела смысла ровным счетом никакого. Ему следовало спросить девушку об этом, но шевелить языком почему-то было слишком трудно. Даже думать — и то было почему-то тяжело. И не то чтобы он собирался спать, просто...
Он открыл глаза и сразу понял, что спал, но не имел представления, как долго. Минуту? Пять часов?
Сейчас он лежал на спине, уставившись в потолок. Он пробудился неожиданно, внезапно, резко, как будто из состояния сна его вывел какой-то неожиданный шум.
Оторвав голову от подушки, он оглядел комнату и увидел, что девушка стоит совсем рядом. Она вытащила из стенного шкафа чемодан Грофилда, положила его в изножье кровати и уже открыла. Она стояла над ним, глядя на Грофилда.
Он спросил:
— Что это вы вытворяете?
— Я собиралась развесить вашу одежду, — сказала она. — Я увидела, что ваш чемодан лежит на дне шкафа, а на плечиках ничего нет, ну, я и решила вытащить все из чемодана, чтобы одежда разгладилась.
— Вы чересчур добры, — ехидно сказал Грофилд. Девица сунула руку в чемодан и вытащила две пригоршни долларов.
— Пожалуй, вам лучше подумать о новой легенде, — посоветовала она.
Глава 2
— Деньги заменяют мне одежду, — сказал Грофилд.
— Это не смешно, — ответила она. — Это вовсе не смешно. — Она швырнула деньги обратно в чемодан.
— А я полагал, это очень забавно, — отозвался Грофилд. — Ну, не то чтобы с ног повалиться от смеха, но хотя бы усмехнуться, слегка улыбнуться, слегка...
— Ладно, хватит. Признаю, вы меня завели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41