– Ты подумай только, что получается! – повысил голос Доронин. – Ведь до сих пор от нас ни один человек не ушёл. Жилья не хватало, флота не было – и то люди не бежали. А теперь такое дело!…
– Что ж ты решил, Андрей Семёнович? – так же тихо спросил Нырков.
– Решать будем вместе – я, ты, все коммунисты комбината. Но мне кажется… Рыбу надо ловить. И зимой ловить, понимаешь?
– Понимаю, – ответил Нырков, и Доронину показалось, что он улыбнулся.
– Помнишь, я тебе тогда посоветовал на культработу нажимать. Неверно это! То есть культработу, конечно, развивать надо, но решает всё-таки другое. Для рыбака главное – это лов, без него он себе места не находит. Мы должны немедленно подумать о зимнем лове, посоветоваться со старыми рыбаками. Это ты возьми на себя. А я завтра поеду в область.
Русанов готовился к заседанию бюро обкома.
Заседание должно было состояться в конце будущей недели, но вот уже несколько дней Русанов отменял все приёмы и запирался в своём кабинете, знакомясь с материалами, подготовленными по его поручению.
Вопрос, который предполагалось обсудить на бюро обкома, формулировался так: «О сочетании хозяйственной работы с партийно-политической».
Во время своей последней поездки в Москву Русанов присутствовал на важном совещании в Центральном Комитете партии. Слушались доклады инспекторов ЦК о партийно-политической работе на местах.
Поздно ночью, возвращаясь к себе в гостиницу, Русанов сосредоточенно обдумывал всё то, что ему пришлось услышать.
Он мысленно повторял слова секретаря Центрального Комитета о том, что политику нельзя отделять от хозяйства и что партийно-политическая работа тесно связана с хозяйственной.
Он продолжал размышлять об этом и на другой день по дороге на аэродром и потом, сидя в самолёте, ночуя в маленьких гостиницах, ожидая вылета.
Чем дольше он думал, тем больше ему казалось, что, критикуя партийно-политическую работу на местах, секретарь ЦК имел в виду и сахалинскую партийную организацию, руководимую им, Русановым.
Вернувшись на Сахалин, Русанов прежде всего затребовал протоколы заседаний горкомов и райкомов. Много часов провёл он над этими, хорошо известными ему решениями. Однако теперь он воспринимал их по-другому.
Вот, например, состоящее из четырнадцати пунктов постановление Шахтёрского райкома о ходе реализации сезонного плана осенне-зимних лесозаготовок. В этом решении директору лесокомбината указывалось на плохую организацию труда, начальнику лесоучастка объявлялся выговор с занесением в личное дело, рядовым коммунистам предлагалось изжить такие-то хозяйственные неполадки.
И ни слова, ни одного слова не было сказано о партийной, комсомольской работе на участках, о политической учёбе, об идейном воспитании людей…
Как приказ хозяйственника, звучало и постановление бюро Горского горкома о сокращении расхода электроэнергии.
Вместе с группой работников обкома Русанов отправился в поездку по области. Он провёл в поездке две недели, пересаживаясь с поезда на автомашину, с машины на самолёт, с самолёта на сани. А вернувшись в обком, снова засел за материалы.
Ему стало окончательно ясно, что критика, которую он слышал в Центральном Комитете, может быть полностью обращена и к сахалинским коммунистам.
На первых порах молодым партийным органам Южного Сахалина, естественно, пришлось очень много заниматься хозяйственными вопросами. Задача же состояла, во-первых, в том, чтобы каждый хозяйственный вопрос рассматривать как большое политическое дело, а во-вторых, в том, чтобы вплотную заняться идейным воспитанием людей.
Именно в сахалинских условиях идейное воспитание является важнейшей, первоочередной задачей…
Обо всём этом Русанов хотел сказать в своём докладе на бюро обкома.
За окном уже занималось серое, туманное сахалинское утро.
Взгляд Русанова упал на лежавшую перед ним стопку писем. Это была вчерашняя почта, которую он ещё не успел разобрать. Взяв письмо, лежавшее сверху. Русанов разорвал конверт.
«Уважаемый товарищ Русанов! – прочёл он. – Хочу с вами посоветоваться…»
Он посмотрел на подпись. Нырков, парторг западного рыбокомбината. «Западный рыбокомбинат… Директором там этот демобилизованный майор… Доронин… Интересно!»
Взяв по привычке красный карандаш, Русанов погрузился в чтение.
На другой день вечером, когда Русанов вновь уединился в своём кабинете и принялся за материалы к докладу, ему доложили, что прибыл директор западного рыбокомбината Доронин и просит принять его.
– А-а, майор запаса! – воскликнул Русанов так, будто только и ждал Доронина. – Просите, просите!
Когда Доронин вошёл, секретарь обкома поднялся ему навстречу.
– Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Доронин. Редкий вы гость в наших краях!
– Работы много, – сказал Доронин, усаживаясь в кресло, на которое указал ему Русанов.
– К нам, значит, отдохнуть приехали? – улыбнулся Русанов; он несколько раз незаметно осмотрел Доронина с ног до головы и остался доволен; от его внимательного взгляда не ускользнуло и то, что начищенные сапоги директора всё-таки сохранили едва заметные следы рыбьей чешуи.
– Нет, почему же отдохнуть? – чуть смутившись, возразил Доронин.
– Это я в шутку, – махнул рукой Русанов и, поглубже усаживаясь в кресло, сказал: – Ну, как работается? Много ли нажито друзей и врагов?…
– Врагов? – переспросил Доронин. – Вот не знаю… А друзей…
– Есть, есть друзья, – перебил его Русанов. – Вот, скажем, директор шахты Висляков. Он вам по гроб жизни благодарен. Теперь только о том и думает, как бы всех рабочих со всех комбинатов собрать да на шахты поставить…
«Знает, – подумал Доронин, ещё не разобрав, как относится Русанов к его затее. – Что ж, я согласовал этот вопрос с главком».
– Вы смотрите не прогадайте при расчёте, – чуть подмигивая, сказал Русанов, – Висляков мужик хитрый.
«Одобряет!» – понял Доронин.
– Мы тоже не лыком шиты, – сказал он. Русанов с улыбкой смотрел на него.
– Я ведь к вам, собственно, по делу, товарищ секретарь обкома. Посоветоваться хочу.
– Давайте советоваться, – уже серьёзно сказал Русанов. Он хорошо помнил, как этот самый Доронин сидел в этом кресле, опустив голову, и резким, обиженным голосом доказывал, что бессмысленно посылать его на рыбокомбинат. С тех пор Русанов внимательно следил за деятельностью нового директора.
Сначала до него дошли слухи о том, что Доронин не может ужиться с другими руководящими работниками комбината.
Можно было, конечно, вызвать директора и сделать ему соответствующее внушение. Но Русанов решил не торопиться. Что-то подсказывало ему, что вмешиваться пока не нужно. «Сама жизнь должна научить его, – думал Русанов, – если, конечно, он настоящий коммунист».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85