Ты так до сих пор и не сказала, где он.
— Он с цирком.
— С каким еще цирком?
— С тем, который сейчас остановился во Фьезоле. А мне-то казалось, это просто великолепная идея, — защищалась я. — Дэвид познакомил нас с одним человеком, который запускает карусель. Мы там уже были однажды, и Питу очень понравилось. Вот я и решила, что вполне могу оставить его с этим человеком... У меня вылетело из головы его имя. Как же его зовут?.. Бартелли или что-то в этом роде... Не помню точно.
— Великолепная идея? Это просто помешательство, моя бедная сумасшедшая девочка. Я уже начинаю верить в то, что тебе необходимо продолжить курс лечения у докторов, которые займутся твоей головой, моя дорогая. Ведь ты должна привыкнуть к тому, что все решения принимаю я. Теперь мне придется поехать за мальчишкой, а ты должна убедить своего ученого дружка, что в его подвиге не было ни малейшей необходимости. Могу себе представить, каким дураком он себя почувствует, когда ты ему все объяснишь.
— Не волнуйся, я все сделаю как надо. Так где же он?
— Он на чердаке, где и все его «сокровища», — с издевкой заметил Барт. — Боюсь, что ему придется немного привести себя в порядок. В шкафчике у входной двери должна быть аптечка.
— Так принеси ее сюда, я понятия не имею, где находится этот шкафчик, — отрезала я, пряча дрожащие руки в карманы.
— Ты изменилась, — медленно проговорил Барт, не сводя с меня пристального взгляда. — У маленькой серенькой мышки начали расти остренькие зубки? Ты знаешь, мне кажется, что я буду любить тебя гораздо сильнее, когда ты наконец снова станешь моей маленькой послушной девочкой.
— Меня это не удивляет, — ответила я, боясь только одного. Если он еще раз попробует меня поцеловать, я не выдержу и сделаю какую-нибудь глупость. — Поторопись, Барт, мне хочется поскорее очутиться в постели.
— Не могу не согласиться с тобой, дорогая.
* * *
После того как мы нашли аптечку, Барт сказал, что поднимется вместе со мной, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию Альберто.
— Мне пришлось оставить его у дверей, — объяснил он. — У твоего воинственного дружка пошла пена изо рта. Я уже было решил, что имею дело с буйно помешанным. Мне ничего не оставалось, как запереть его.
Что ж, пока ситуация складывалась в нашу пользу. Я надеялась, что Барт наконец поверил мне.
Альберто спокойно сидел на самом верху лестницы и дымил сигаретой. Когда он заметил Барта, то вскочил на ноги, щелчком отбросил сигарету и вытянул руки по швам. На его бульдожьей физиономии застыло выражение собачьей преданности. Барт что-то сказал ему по-итальянски, потом обернулся ко мне.
— Я полагаю, вряд ли ты что-либо поняла. Иностранные языки тебе всегда давались с трудом. Я сказал ему, что ты сейчас войдешь к этому кретину, чтобы оказать ему первую помощь и объяснить положение дел. Я вернусь через час и присоединюсь к тебе. Скажу ему пару слов, перед тем как избавиться от него.
— Зачем так долго ждать? Я смогу все объяснить ему...
— Он не уйдет отсюда, пока я не вернусь. Я возьму его мотоцикл.
— Почему?
— Потому, что ты изрядно испортила задние колеса «мерседеса», моя добрая девочка. Теперь их уже невозможно отремонтировать. Тебе придется дожидаться меня здесь, и постарайся убедить его.
* * *
Они оставили Дэвиду свет — ту самую яркую лампу, которую он использовал, чтобы просушить ткани. Мне показалось, свет был несколько тусклым, видимо, батарейки уже садились. Я увидела Дэвида, неподвижно лежащего на полу. Барт не преувеличивал, когда говорил, что им пришлось спеленать «этого ненормального». При виде этой неподвижной фигуры, не подававшей признаков жизни, у меня на мгновение замерло сердце. Когда я приблизилась, Дэвид осторожно открыл один глаз, внимательно обозрел меня, после чего его глаз снова обессилен но закрылся. Он мог что-то видеть только одним глазом, другой представлял из себя сплошной багровый кровоподтек, нижняя часть лица была перекошена.
Опустившись на колени, я принялась развязывать тугие узлы у него за спиной. Но сколько я ни пыталась, мне удалось разве что сломать ноготь.
Через некоторое время он заговорил.
— Ты пришла сюда позлорадствовать или разделить мое заточение? Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но мне необходимо прояснить для себя этот вопрос.
— Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. — Еще один ноготь болезненно хрустнул. — Одно могу сказать: мы с тобой на одной стороне. С Питом все в порядке. Им не удастся найти его.
— Тогда объясни мне, зачем ты вернулась.
— Это тоже довольно сложно объяснить. Одной из причин моего возвращения на виллу была твоя персона.
— Ты это серьезно? Если это правда, то мне уже гораздо лучше.
Узлы были затянуты очень крепко. Я поднялась на ноги и подошла к двери.
— Дай мне твой нож, — по-английски обратилась я к Альберто. — Только не говори, что у тебя его нет. Нож. Мне нужен твой нож. — Я повторяла это слово, пока Дэвид не подсказал мне итальянское слово.
Только теперь до Альберто дошло, но он не доверил мне своего оружия. Он сам перерезал веревки и снова удалился.
Когда я подошла к Дэвиду, он застонал и слабо махнул рукой.
— Не трогай меня!
— Я не смогу сделать то, что задумала, если ты не дашь мне дотронуться до тебя.
Он согнулся и с трудом уселся на пол, облокотившись спиной на стоящий поблизости сундук.
— Если ты думаешь о том же, о чем и я, тогда давай, — пробормотал он. — Я стисну зубы, как герой, и сдержу стоны.
В этот не очень подходящий момент и произошло наше первое объятие. Его горячие губы заставили меня забыть о том отвращении, которое вызвали во мне поцелуи Барта. Мы, забыв обо всем на свете, целовались, пока я не ощутила вкус крови на губах и не откинулась назад, вспомнив, для чего я здесь.
— Во всем виновата я. Если бы я с самого начала доверилась тебе — мне, честное слово, очень хотелось, я просто боялась.
— Это не твоя вина и не моя. Так уж сложились обстоятельства. Если бы я... Почему ты так на меня смотришь?
— Ты даже не представляешь себе, как приятно слышать, что я ни в чем не виновата.
— Не волнуйся, я могу повторить это еще раз. Кэти, я понимаю, как трудно тебе было сделать выбор между мужем и этим ребенком...
— Трудно? Подожди-ка... — перебила я. — Полагаю, сейчас самое время прояснить некоторые веши. Еще два часа назад я была уверена, что Барт мертв. Я лично опознала тело, точнее то, что он него осталось. Я видела полуобгоревший ремешок от часов и кольцо, которое я подарила ему. Когда я сбежала отсюда вместе с Питом, я не сомневалась, что Франческа собирается избавиться от мальчика.
— Как же ты тогда... А, впрочем, теперь это уже неважно.
Открытый глаз делал его лицо похожим на гротескную маску.
— Ты узнала, что твой муж жив и решила вернуться на виллу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Он с цирком.
— С каким еще цирком?
— С тем, который сейчас остановился во Фьезоле. А мне-то казалось, это просто великолепная идея, — защищалась я. — Дэвид познакомил нас с одним человеком, который запускает карусель. Мы там уже были однажды, и Питу очень понравилось. Вот я и решила, что вполне могу оставить его с этим человеком... У меня вылетело из головы его имя. Как же его зовут?.. Бартелли или что-то в этом роде... Не помню точно.
— Великолепная идея? Это просто помешательство, моя бедная сумасшедшая девочка. Я уже начинаю верить в то, что тебе необходимо продолжить курс лечения у докторов, которые займутся твоей головой, моя дорогая. Ведь ты должна привыкнуть к тому, что все решения принимаю я. Теперь мне придется поехать за мальчишкой, а ты должна убедить своего ученого дружка, что в его подвиге не было ни малейшей необходимости. Могу себе представить, каким дураком он себя почувствует, когда ты ему все объяснишь.
— Не волнуйся, я все сделаю как надо. Так где же он?
— Он на чердаке, где и все его «сокровища», — с издевкой заметил Барт. — Боюсь, что ему придется немного привести себя в порядок. В шкафчике у входной двери должна быть аптечка.
— Так принеси ее сюда, я понятия не имею, где находится этот шкафчик, — отрезала я, пряча дрожащие руки в карманы.
— Ты изменилась, — медленно проговорил Барт, не сводя с меня пристального взгляда. — У маленькой серенькой мышки начали расти остренькие зубки? Ты знаешь, мне кажется, что я буду любить тебя гораздо сильнее, когда ты наконец снова станешь моей маленькой послушной девочкой.
— Меня это не удивляет, — ответила я, боясь только одного. Если он еще раз попробует меня поцеловать, я не выдержу и сделаю какую-нибудь глупость. — Поторопись, Барт, мне хочется поскорее очутиться в постели.
— Не могу не согласиться с тобой, дорогая.
* * *
После того как мы нашли аптечку, Барт сказал, что поднимется вместе со мной, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию Альберто.
— Мне пришлось оставить его у дверей, — объяснил он. — У твоего воинственного дружка пошла пена изо рта. Я уже было решил, что имею дело с буйно помешанным. Мне ничего не оставалось, как запереть его.
Что ж, пока ситуация складывалась в нашу пользу. Я надеялась, что Барт наконец поверил мне.
Альберто спокойно сидел на самом верху лестницы и дымил сигаретой. Когда он заметил Барта, то вскочил на ноги, щелчком отбросил сигарету и вытянул руки по швам. На его бульдожьей физиономии застыло выражение собачьей преданности. Барт что-то сказал ему по-итальянски, потом обернулся ко мне.
— Я полагаю, вряд ли ты что-либо поняла. Иностранные языки тебе всегда давались с трудом. Я сказал ему, что ты сейчас войдешь к этому кретину, чтобы оказать ему первую помощь и объяснить положение дел. Я вернусь через час и присоединюсь к тебе. Скажу ему пару слов, перед тем как избавиться от него.
— Зачем так долго ждать? Я смогу все объяснить ему...
— Он не уйдет отсюда, пока я не вернусь. Я возьму его мотоцикл.
— Почему?
— Потому, что ты изрядно испортила задние колеса «мерседеса», моя добрая девочка. Теперь их уже невозможно отремонтировать. Тебе придется дожидаться меня здесь, и постарайся убедить его.
* * *
Они оставили Дэвиду свет — ту самую яркую лампу, которую он использовал, чтобы просушить ткани. Мне показалось, свет был несколько тусклым, видимо, батарейки уже садились. Я увидела Дэвида, неподвижно лежащего на полу. Барт не преувеличивал, когда говорил, что им пришлось спеленать «этого ненормального». При виде этой неподвижной фигуры, не подававшей признаков жизни, у меня на мгновение замерло сердце. Когда я приблизилась, Дэвид осторожно открыл один глаз, внимательно обозрел меня, после чего его глаз снова обессилен но закрылся. Он мог что-то видеть только одним глазом, другой представлял из себя сплошной багровый кровоподтек, нижняя часть лица была перекошена.
Опустившись на колени, я принялась развязывать тугие узлы у него за спиной. Но сколько я ни пыталась, мне удалось разве что сломать ноготь.
Через некоторое время он заговорил.
— Ты пришла сюда позлорадствовать или разделить мое заточение? Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но мне необходимо прояснить для себя этот вопрос.
— Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. — Еще один ноготь болезненно хрустнул. — Одно могу сказать: мы с тобой на одной стороне. С Питом все в порядке. Им не удастся найти его.
— Тогда объясни мне, зачем ты вернулась.
— Это тоже довольно сложно объяснить. Одной из причин моего возвращения на виллу была твоя персона.
— Ты это серьезно? Если это правда, то мне уже гораздо лучше.
Узлы были затянуты очень крепко. Я поднялась на ноги и подошла к двери.
— Дай мне твой нож, — по-английски обратилась я к Альберто. — Только не говори, что у тебя его нет. Нож. Мне нужен твой нож. — Я повторяла это слово, пока Дэвид не подсказал мне итальянское слово.
Только теперь до Альберто дошло, но он не доверил мне своего оружия. Он сам перерезал веревки и снова удалился.
Когда я подошла к Дэвиду, он застонал и слабо махнул рукой.
— Не трогай меня!
— Я не смогу сделать то, что задумала, если ты не дашь мне дотронуться до тебя.
Он согнулся и с трудом уселся на пол, облокотившись спиной на стоящий поблизости сундук.
— Если ты думаешь о том же, о чем и я, тогда давай, — пробормотал он. — Я стисну зубы, как герой, и сдержу стоны.
В этот не очень подходящий момент и произошло наше первое объятие. Его горячие губы заставили меня забыть о том отвращении, которое вызвали во мне поцелуи Барта. Мы, забыв обо всем на свете, целовались, пока я не ощутила вкус крови на губах и не откинулась назад, вспомнив, для чего я здесь.
— Во всем виновата я. Если бы я с самого начала доверилась тебе — мне, честное слово, очень хотелось, я просто боялась.
— Это не твоя вина и не моя. Так уж сложились обстоятельства. Если бы я... Почему ты так на меня смотришь?
— Ты даже не представляешь себе, как приятно слышать, что я ни в чем не виновата.
— Не волнуйся, я могу повторить это еще раз. Кэти, я понимаю, как трудно тебе было сделать выбор между мужем и этим ребенком...
— Трудно? Подожди-ка... — перебила я. — Полагаю, сейчас самое время прояснить некоторые веши. Еще два часа назад я была уверена, что Барт мертв. Я лично опознала тело, точнее то, что он него осталось. Я видела полуобгоревший ремешок от часов и кольцо, которое я подарила ему. Когда я сбежала отсюда вместе с Питом, я не сомневалась, что Франческа собирается избавиться от мальчика.
— Как же ты тогда... А, впрочем, теперь это уже неважно.
Открытый глаз делал его лицо похожим на гротескную маску.
— Ты узнала, что твой муж жив и решила вернуться на виллу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94