33
Разумеется, Катя не встретила. Нет, не потому, что Кофи не отправил телеграмму.
«Send the telegram today!» — распевала его душа знаменитую песню рок-группы «Назарет» в почтовом отделении аэропорта Порто-Ново. А пальцы в это время выводили латинскими буквами русское слово «встречай». Получилось так: «Vstrechai 26 avgusta reis 4121».
Самолет приземлился в положенный час в аэропорту Пулково. Утомленный почти безалкогольным путешествием в эконом-классе, молодой вождь спустился по трапу. Всей поверхностью черной кожи он ощущал свалившееся на него величие.
Кофи казалось, что вокруг только на него и смотрят. Только и говорят друг другу: «Глядите, в Петербург прибыл новый лидер народа фон! Да-да, вот этот самый темнокожий: статный и такой светлый, словно из Соединенных Штатов Америки».
До полного счастья не хватало лишь рыжей красавицы, которая бросилась бы ему на шею. Ах, как ее не хватало! Кофи попросту соскучился.
«Я люблю тебя, Катя, — шептал он всю дорогу по-русски, по-французски и на родном языке из подгруппы эве суданской языковой группы. — Я люблю тебя!»
Кати Кондратьевой нигде не было. Он не видел ее среди любопытных встречающих, которые заглядывали через таможенные заслоны.
Когда молодой вождь, вполне ощипанный, но не побежденный, вырвался наконец из цепких рук российской таможни, надежда еще жила в его чувствительном сердце. Надежды юношей питают.
Кофи недоуменно озирал толпу. Нет, нет и еще раз нет! «Где же ты? И где искать твои следы?»
Он вышел из осточертевшего здания на улицу. Стоило промелькнуть где-нибудь рыжей шевелюре, и Кофи устремлялся вдогонку.
Тщетно. Это были совсем другие, чужие, уродливые женщины. Настроение падало. Скрипя зубами, влюбленный вождь отправился на автобусную остановку.
И увидел таксофон. Эврика! На каникулах вождь успел забыть о существовании телефонной связи. Пластиковый питерский телекард побывал с ним в Бенине и вернулся на родину. Полез в щель. Номер Кондратьевых немедленно всплыл в памяти.
Проклятие! Никто не брал трубку. Допустим, телеграмма не пришла. Тогда в семье все как обычно. Где, например, Борька? Допустим, задирает девушек на улице в последние летние деньки.
Катя, естественно, на работе. Ее отцу тоже ничего не остается, как быть на дежурстве — Борька говорил, что Василий Константинович работает охранником в крупнейшей оптовой фирме города. Лучшим фирмам — лучшая охрана. Сплошь бывшие офицеры спецназа.
При мысли о давней службе старшего Кондратьева чело вождя омрачилось, но ввиду природной черноты это нелегко было заметить. Впрочем, Кофи тут же бесцеремонно отогнал никуда не годную мысль.
И полез в подошедший автобус.
Сидя в сломанном кресле безбожно чадящего «Икаруса», Кофи ломал голову.
«Не смогла отпроситься с работы? Не хватило мест в автобусе? Может, вообще уехала из Петербурга и не получила телеграммы?.. Но как странно: ведь и матери не оказалось дома! Мать Кати и Бориса ведь не работает. Домохозяйка. Пенсионерка. Может, пошла в магазин?»
Чего только не напридумывает себе иностранец в загадочной России! Ларчик просто открывался. Был рядовой вторник.
Вернее, рядовым он был для всего мира, кроме российских женщин.
В пятнадцать часов РТВ начало транслировать давно обещанное и разрекламированное попурри из семисот серий «Санта-Барбары». Этот телемарафон был рассчитан на трое суток и оплачивался фондом Сороса. Акция называлась «Сайта-Барбара без границ».
Бригадир почтальонов, обслуживавших район, где жили Кондратьевы, еще накануне зашла к бригадиру телеграфистов.
И положила на стол шоколадку «Европа».
— Люба, детка, — сказала бригадир почтальонов, — ты нам завтра телеграммы не передавай. Придержи. Будем «СантаБарбару» смотреть.
— Тамара, лапушка! — вскричала бригадир телеграфистов. — Да ты что?! Никак рехнулась? Совсем меня не уважаешь? Уже и за человека не считаешь? Забирай свой шоколад… Забирай, забирай. Иначе мы больше не подруги. Я что, сама не буду смотреть? Я что, не российская женщина, по-твоему?
Кофи прикидывал, сколько времени нужно телеграмме, чтоб поспеть из ПортоНово в Питер. Вчера вечером толстая потная африканка племени йоруба уселась за клавиатуру телеграфного аппарата прямо на глазах молодого вождя.
Скорость распространения электрического сигнала Кофи знал сразу из двух институтских курсов: электротехники и фиАмулет очерти 309 зики. Триста тысяч километров в секунду.
Сигнал пролетал Африку, Средиземное море и Европу быстрее, чем Кофи мог моргнуть глазами.
В общежитии вождь первым делом отправился в душ. К хорошему быстро привыкаешь. За четыре года в России Кофи привык быть чистым. Привык, что от людей не пахнет потом. Ну разве самую малость.
В Губигу даже в доме вождя не нашлось мыла. Полтора месяца изо дня в день Кофи Догме совершал омовения в Зеленой реке. Вода в ней такая мутная, что не пропускает свет. После речного купания, обсыхая, Кофи чувствовал, как под джинсами и тенниской с него осыпается песок.
Наконец он оттер свою кожу до скрипа.
Трижды вымыл шампунем курчавый, словно приклеенный, коврик волос на голове.
Снова бросился к таксофону. В такое время Катя уже приходит с работы.
Кто-то взял трубку. Сердце вздрогнуло.
— Слушаю вас-с-с-с, — промурлыкал Борис, подражая кому-то знаменитому и могущественному.
— Борька! — Кофи словно брата услышал. — Привет!
— Кофи, дружище! Ты вернулся? Это надо отметить. Приезжай! Сейчас же собирайся, а я пошел в гастроном… Да, постой!
Как твой дед, что с ним?
«Где Катя? Была ли телеграмма?» — больше всего хотелось узнать Кофи, но он сдержался. Он знал, что миром белых правят условности. Знал, что не следует обнажать свои чувства. Даже перед братом любимой…
— Он умер через пятнадцать минут после того, как увидел меня. Я не опоздал.
На другом конце провода раздался сдавленный вскрик:
— А, черт! Прости меня, Кофи, что я так бесцеремонно… Прими, пожалуйста, мои соболезнования.
— Спасибо, Боря.
Кофи сложил в пакет гостинцы и был таков. Через сорок минут он вошел в подъезд обшарпанного дома Кондратьевых. Пуня, Ганя и Фоня в одинаковых платочках на головах съели бы его глазами, если б могли.
На четвертом этаже молодого вождя ждал сюрприз. Дверь открыла… Катя!
В порыве чувств Кофи не заметил порожек, споткнулся и с воплем повалился на рыжую девушку. Пуня, Ганя и Фоня встрепенулись.
В их добрых русских сердцах никогда не угасала надежда, что настанет день.
И они узнают от участкового. И они увидят по телику в программе «600 секунд».
Ужасную новость.
Вся страна узнает в этот черный день вместе со скамеечными бабушками, что к Кондратьевым пришли негры и всех съели.
Такой новостью бабушки смогут в свою очередь — вслед за неграми — питаться минимум полгода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55