Голем повернулся на звук и увидел маленькую девочку, в страхе глядевшую на него. Мать прижимала ее к себе и тоже смотрела на Ваго с открытым от ужаса ртом. Люди поворачивали головы на крик и замирали, увидев голема. Раздавались новые вопли и ахи, кто-то что-то негромко бормотал…
Ваго стоял у ворот башни, не зная, куда податься. Он чувствовал себя загнанным в угол. Ему хотелось вернуться в башню, но он не мог вернуться туда после того, что натворил.
Прохожие во все глаза таращились на голема – пародию на человека, отвратительный гибрид сухой плоти и тусклого металла, страшилище. Вероятностные штормы порождали всевозможных уродов, иногда можно было увидеть человека с тремя руками, или с двумя головами, или с раздвоенным хвостом, или покрытого чешуей. Это могло случиться с каждым, в любой момент. Вот почему люди страшились штормов – эти катаклизмы не давали им забыть о том, насколько хрупко их счастье, как легко их мир может вывернуться наизнанку. Вот почему люди с отвращением и ненавистью смотрели теперь на голема.
Ваго заметил первый камень, машинально прикинул траекторию его полета, резко повернулся, присел и замер, не отрывая живого глаза от человека, который бросил камень. Голем оскалил металлические клыки и наполовину развернул крылья, напружинился, как хищник перед прыжком. Человек побледнел, толпа заколебалась. У некоторых в руках уже были зажаты камни. Только теперь они поняли, что перед ними не просто несчастный урод, над которым можно поиздеваться всласть и прогнать, что он опасен.
Но их было много, а он один. Камни полетели.
Ваго съежился под градом метательных снарядов. Камни с глухим стуком врезались в его плоть и со звоном отскакивали от металлических частей. Он взвыл и попытался уйти из-под «обстрела», но безжалостный град не утихал. Толпа кричала непристойности, визжала и вопила. Ваго не понимал, не мог взять в толк, что он такого сделал, чтобы заслужить это. Он никому не причинил зла, не сделал ничего, только стоял на одной улице с ними.
«Да! – раздался в его голове как наяву резкий голос Эфемеры. – Ты и есть урод!»
И тогда в нем вспыхнула ярость. Он вновь оглядел мужчин, женщин и детей, бросающих в него камни, – и возненавидел их. Ему захотелось убить их всех до единого, наброситься на них с кулаками и переломать им кости, перекусить им шеи своими острыми зубами, пока они…
Он спохватился, потрясенный первобытной злобой, которая охватила его. Надо убежать, убраться прочь, подальше от всего этого!.. И Ваго побежал, сорвался с места и проскочил между людьми там, где толпа была пореже. Он двигался с кошачьей грацией, совершенно не вязавшейся с его внешностью. Толпа была так поражена, что не остановила его. Впрочем, ни у кого из них не хватило бы духу схватиться с ним – они видели готовность убивать у него в глазах и осмеливались нападать на него только стаей.
Ваго удирал на четвереньках. Ему никогда раньше не приходилось бегать, но руки и ноги его сами знали, что делать. Голем несся по улице огромными звериными скачками. Крики и восклицания преследовали его, пока он мчался сквозь толпу, лавировал между медленно ползущими повозками, шарахаясь от людей. Куда бы он ни взглянул, он видел искаженные отвращением или страхом лица. Люди показывали на него пальцами и спешили убраться с дороги. Ему хотелось скрыться от этих глаз, но они были повсюду.
В переулки! Вот куда нужно бежать! В переулки, убраться с улицы…
Где-то неподалеку раздался пронзительный, вибрирующий свист, потом еще один и еще. Ваго уже слышал этот звук с высоты своей башни – сигнал тревоги, призывающий солдат Протектората.
Ваго перескочил через пригнувшегося мальчика, плотно сложил крылья и прыгнул в пролет лестницы, легко приземлившись на кончики пальцев рук и ног. По обеим сторонам от него возвышались каменные здания, какие-то магазины, а впереди голем заметил узкий проход. Ваго побежал туда.
Здания почти сомкнулись над ним, закрыли от взглядов прохожих. Он ощутил огромное облегчение, оказавшись вдали от толпы. У него мурашки бежали по коже от ненависти, которую обрушили на него люди. Проулок был пуст. Добравшись до его конца, Ваго замедлил бег и оглянулся, как побитая собака, которая подумывает, не вернуться ли к хозяину.
– Туда, за ним! – крикнул кто-то вдалеке.
Если бежать, то куда? Ваго боялся города, а город окружал его со всех сторон.
В конце переулка появились две фигуры. Они были одеты в бледно-зеленые доспехи, глаза скрывали забрала детекторных очков, слабо отсвечивающие тем же цветом. Головы гладко выбриты, а на правом предплечье каждого закреплена гладкая металлическая штуковина с коротким тупым стволом, торчащим над запястьем.
– Вот оно!
Внезапно Ваго вспомнил. Он узнал этих людей. Солдаты Протектората. А эти штуки у них в руках, которые они нацелили на него…
Эфирные пушки.
Он отпрянул за мгновение до того, как солдаты выстрелили. Пушки с тонким писком выплюнули светящиеся зеленые сгустки энергии, влажные комья чистого эфира, которые, шипя и рассыпая искры, метнулись туда, где долю секунды назад стоял Ваго. Зеленые шары разбились об стену и исчезли, не оставив следов на камне. Эфирные пушки не вредят камню, как и любым неорганическим веществам. Не влияют они и на органические вещества, такие как плоть. Никто не знает, как они работают, но все знают, что они делают: взрывают душу, разносят ее на кусочки с первого попадания.
Солдаты еще не успели понять, что залп прошел мимо, а Ваго уже бежал по другому переулку, пересекавшему первый. Позади раздался сигнальный свисток, и солдаты пустились в погоню. Послышались ответные свистки. Преследователи быстро приближались.
Этот переулок оказался вымощен булыжником, по сточной канаве тек грязный ручеек. Вдоль стен тесно лепились шаткие лотки, с которых торговали связками копыт животных и пряностями, дешевыми украшениями и медицинскими снадобьями. В воздухе висели тяжелые запахи готовящихся сластей, ароматического дыма и пота. Бута – тупые вьючные животные с грязными белыми челками, падающими на глаза, – жевали охапки трав. Витые рога скотины были ярко раскрашены и увешаны звенящими маленькими золотыми амулетами. Бута смотрели на голема без всякого интереса.
Он прыжками мчался по переулку, лавируя среди продавцов и покупателей, Те, кто успевал рассмотреть его, испуганно вскрикивали. Многие сначала думали, что на них несется какое-то животное, с проклятиями шарахались прочь и только потом понимали, что здесь что-то не так. Свистки солдат раздавались отовсюду. Ваго понимал, что враги и позади, и впереди, но не останавливался. Ему оставалось только бежать и надеяться на удачу.
Вскоре здания по сторонам расступились и впустили небо, впереди показалась арка моста над большим каналом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Ваго стоял у ворот башни, не зная, куда податься. Он чувствовал себя загнанным в угол. Ему хотелось вернуться в башню, но он не мог вернуться туда после того, что натворил.
Прохожие во все глаза таращились на голема – пародию на человека, отвратительный гибрид сухой плоти и тусклого металла, страшилище. Вероятностные штормы порождали всевозможных уродов, иногда можно было увидеть человека с тремя руками, или с двумя головами, или с раздвоенным хвостом, или покрытого чешуей. Это могло случиться с каждым, в любой момент. Вот почему люди страшились штормов – эти катаклизмы не давали им забыть о том, насколько хрупко их счастье, как легко их мир может вывернуться наизнанку. Вот почему люди с отвращением и ненавистью смотрели теперь на голема.
Ваго заметил первый камень, машинально прикинул траекторию его полета, резко повернулся, присел и замер, не отрывая живого глаза от человека, который бросил камень. Голем оскалил металлические клыки и наполовину развернул крылья, напружинился, как хищник перед прыжком. Человек побледнел, толпа заколебалась. У некоторых в руках уже были зажаты камни. Только теперь они поняли, что перед ними не просто несчастный урод, над которым можно поиздеваться всласть и прогнать, что он опасен.
Но их было много, а он один. Камни полетели.
Ваго съежился под градом метательных снарядов. Камни с глухим стуком врезались в его плоть и со звоном отскакивали от металлических частей. Он взвыл и попытался уйти из-под «обстрела», но безжалостный град не утихал. Толпа кричала непристойности, визжала и вопила. Ваго не понимал, не мог взять в толк, что он такого сделал, чтобы заслужить это. Он никому не причинил зла, не сделал ничего, только стоял на одной улице с ними.
«Да! – раздался в его голове как наяву резкий голос Эфемеры. – Ты и есть урод!»
И тогда в нем вспыхнула ярость. Он вновь оглядел мужчин, женщин и детей, бросающих в него камни, – и возненавидел их. Ему захотелось убить их всех до единого, наброситься на них с кулаками и переломать им кости, перекусить им шеи своими острыми зубами, пока они…
Он спохватился, потрясенный первобытной злобой, которая охватила его. Надо убежать, убраться прочь, подальше от всего этого!.. И Ваго побежал, сорвался с места и проскочил между людьми там, где толпа была пореже. Он двигался с кошачьей грацией, совершенно не вязавшейся с его внешностью. Толпа была так поражена, что не остановила его. Впрочем, ни у кого из них не хватило бы духу схватиться с ним – они видели готовность убивать у него в глазах и осмеливались нападать на него только стаей.
Ваго удирал на четвереньках. Ему никогда раньше не приходилось бегать, но руки и ноги его сами знали, что делать. Голем несся по улице огромными звериными скачками. Крики и восклицания преследовали его, пока он мчался сквозь толпу, лавировал между медленно ползущими повозками, шарахаясь от людей. Куда бы он ни взглянул, он видел искаженные отвращением или страхом лица. Люди показывали на него пальцами и спешили убраться с дороги. Ему хотелось скрыться от этих глаз, но они были повсюду.
В переулки! Вот куда нужно бежать! В переулки, убраться с улицы…
Где-то неподалеку раздался пронзительный, вибрирующий свист, потом еще один и еще. Ваго уже слышал этот звук с высоты своей башни – сигнал тревоги, призывающий солдат Протектората.
Ваго перескочил через пригнувшегося мальчика, плотно сложил крылья и прыгнул в пролет лестницы, легко приземлившись на кончики пальцев рук и ног. По обеим сторонам от него возвышались каменные здания, какие-то магазины, а впереди голем заметил узкий проход. Ваго побежал туда.
Здания почти сомкнулись над ним, закрыли от взглядов прохожих. Он ощутил огромное облегчение, оказавшись вдали от толпы. У него мурашки бежали по коже от ненависти, которую обрушили на него люди. Проулок был пуст. Добравшись до его конца, Ваго замедлил бег и оглянулся, как побитая собака, которая подумывает, не вернуться ли к хозяину.
– Туда, за ним! – крикнул кто-то вдалеке.
Если бежать, то куда? Ваго боялся города, а город окружал его со всех сторон.
В конце переулка появились две фигуры. Они были одеты в бледно-зеленые доспехи, глаза скрывали забрала детекторных очков, слабо отсвечивающие тем же цветом. Головы гладко выбриты, а на правом предплечье каждого закреплена гладкая металлическая штуковина с коротким тупым стволом, торчащим над запястьем.
– Вот оно!
Внезапно Ваго вспомнил. Он узнал этих людей. Солдаты Протектората. А эти штуки у них в руках, которые они нацелили на него…
Эфирные пушки.
Он отпрянул за мгновение до того, как солдаты выстрелили. Пушки с тонким писком выплюнули светящиеся зеленые сгустки энергии, влажные комья чистого эфира, которые, шипя и рассыпая искры, метнулись туда, где долю секунды назад стоял Ваго. Зеленые шары разбились об стену и исчезли, не оставив следов на камне. Эфирные пушки не вредят камню, как и любым неорганическим веществам. Не влияют они и на органические вещества, такие как плоть. Никто не знает, как они работают, но все знают, что они делают: взрывают душу, разносят ее на кусочки с первого попадания.
Солдаты еще не успели понять, что залп прошел мимо, а Ваго уже бежал по другому переулку, пересекавшему первый. Позади раздался сигнальный свисток, и солдаты пустились в погоню. Послышались ответные свистки. Преследователи быстро приближались.
Этот переулок оказался вымощен булыжником, по сточной канаве тек грязный ручеек. Вдоль стен тесно лепились шаткие лотки, с которых торговали связками копыт животных и пряностями, дешевыми украшениями и медицинскими снадобьями. В воздухе висели тяжелые запахи готовящихся сластей, ароматического дыма и пота. Бута – тупые вьючные животные с грязными белыми челками, падающими на глаза, – жевали охапки трав. Витые рога скотины были ярко раскрашены и увешаны звенящими маленькими золотыми амулетами. Бута смотрели на голема без всякого интереса.
Он прыжками мчался по переулку, лавируя среди продавцов и покупателей, Те, кто успевал рассмотреть его, испуганно вскрикивали. Многие сначала думали, что на них несется какое-то животное, с проклятиями шарахались прочь и только потом понимали, что здесь что-то не так. Свистки солдат раздавались отовсюду. Ваго понимал, что враги и позади, и впереди, но не останавливался. Ему оставалось только бежать и надеяться на удачу.
Вскоре здания по сторонам расступились и впустили небо, впереди показалась арка моста над большим каналом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70