-- Скажите, -- парень все в той же развязной манере плюхнулся на стул, -у кого в нашем городе самая клевая коллекция монет?
-- Какая? К-клевая? -- Зубанов даже поперхнулся от этого странного слова, произнесенного по адресу чудной науки, почти искусству.
-- Ну большая, дорогая, какие еще могут быть! -- Парень заерзал на стуле от нетерпения и отсутствия нужных слов для разговора с этим туповатым профессором.
-- Смотря по каким параметрам. Многие собирают узкоспецифические коллекции, например, Россия до 1917 года, или наоборот, только иностранные монеты. А вы, что же, желаете сразу приобрести большую коллекцию?
-- Ну да... в некотором роде приобрести, -- в глазах бандита, а Зубанов уже не сомневался, с кем имееет дело, мелькнула явная издевка. Это была толька искра, но хитрый экскурсовод понял все. Кому-то понадобилась хорошая коллекция монет, сразу и целиком. Отказываться дать адрес нельзя, это выйдет ему боком. Но и сдавать своих друзей, напарников по увлечению, ему тоже не хотелось. Свои, они и есть свои, не дай боже что пронюхают, репутация его погибнет навсегда. Надо было придумать что-то другое. И тогда Зубанов вспомнил свечинского отшельника. Из железногорских коллекционеров его собрание видел только сам Щербенко, мэтр и глава общества. Он специально ездил к Силину года три назад и вернулся в полнейшем восторге. Покопавшись в записной книжке, Юрий Пахомович дал адрес Силина, считая, что для него на этом все закончилось.
Но через три дня те же двое приехали на квартиру к антиквару и попросили помочь им разобрать коллекцию. Самой ее у них еще не было, пообещали подвезти позже, но, к удивлению экскурсовода, тут же выплатили солидный аванс. Зубанов клюнул на наживку, с помощью жены добыл себе больничный на две недели, и все это время почти не вставал из-за стола, добросовестно трудясь по двенадцать часов в сутки. Это было не так уж просто. Надо было рассортировать монеты сначала по континентам, затем по странам и потом уже по эпохам. Очень много было возни с малознакомыми Юрию Пахомовичу монетами Африки и Латинской Америки. Приходилось зарываться в справочники, каталоги, просить помощи у коллег. Но зато когда все кончилось и коллекция отбыла к неизвестному заказчику, супруги Зубановы позволили себе на гонорар закатиться в дорогой ресторан -- вольность, какую они давно уже себе не позволяли. Именно про это и хотел умолчать экскурсовод.
-- Ну, так все-таки кому же могла понадобиться моя коллекция? -- снова своим монотонным, чуть скрипучим голосом спросил Силин.
-- Не знаю, я же говорю, два парня, здоровые такие! -- Зубанов позволил себе повысить голос, и Нумизмата прорвало. Его давно уже подмывало врезать рукоятью пистолета по этому круглому, холеному лицу. И сейчас он позволил клокочущей ярости на секунду вырваться наружу. В мозгу его словно вспыхнул слепящий свет, судорожно дернулось тело, а когда Михаил снова взял себя под контроль, хозяин квартиры сидел, откинувшись на спинку своего вольтеровского кресла и прикрывая руками лицо. Сквозь его дрожащие белые пальцы капала на красный халат еще более алая кровь.
Чуть успокоив тяжелое дыхание, Силин вытер подрагивающей рукой со лба пот и спросил:
-- Ну, так кто же заказчик? Ты должен его знать!
Юрий Пахомович наконец оторвал от лица свои короткопалые руки, с ужасом посмотрел сначала на них, потом на Силина. Потеряв терпение и все с большим трудом сдерживая собственную ярость, Михаил левой рукой схватил экскурсовода за остатки волос на затылке, а правой ткнул в его висок дуло пистолета. Сбоку ему прекрасно было видно, как из разбитого носа и верхней оттопыренной губы хозяина квартиры падали на стол капли крови. Экскурсовод слабо вскрикнул, а потом, еле шевеля разбитыми губами, жалобно простонал:
-- Вы... с ума сошли... зачем же так?
-- Говори, а то я из тебя котлету сделаю! -- Силин снова замахнулся на свою жертву пистолетом и еле успел остановить себя.
И антиквар заговорил слабым, дрожащим голосом:
-- Они приезжали... на черном джипе "чероки", номер 555, АУ... Один из них сказал при мне другому: "Чалый, говорит, заждался." А тот в ответ: "Ничего, подождет, сам послал..."
Михаил разжал ладонь и отошел в сторону.
-- Кто такой Чалый? Что ты про него знаешь?
-- Я... почти ничего. Слыхал, что у него дом рядом с ипподромом, бывший особняк секретаря обкома. Про это в газетах писали.
Силин задумался, машинально начал расхаживать по комнате. Хозяин дома полой халата пытался остановить кровь, а сам с ужасом наблюдал за перемещениями Нумизмата.
-- А чем он занимается, этот Чалый? -- наконец спросил Михаил.
-- Как -- чем? Ну этот... бандит, как его... рэкетир, -- несмотря на боль и ужас, Зубанов удивился, что незваный гость так слабо разбирается в повседневной действительности.
На глаза Силину попалось старинное бюро с множеством хитроумных ящичков. Михаил начал по очереди открывать и закрывать их. Это действительно оказалась коллекция монет, но увы, не его. Даже когда попадались такие же монеты, как у него, Нумизмат видел, что они другие: иная потертость, ущербность гурта. Каждую свою монету Михаил помнил с фотографической точностью. Зубанов не решался вмешиваться в самовольную ревизию, сейчас он был готов отдать эти медяки, лишь бы этот страшный человек ушел.
В одном из ящичков вместе с монетами царской Польши Силин увидел константиновский рубль. Михаил было обрадовался, но, взяв в руки монету, разочарованно вздохнул. Это была просто копия, даже без гуртовой надписи.
Подойдя к столу, он бросил монету перед Зубановым.
-- Там была вот такая монета, где она?
-- А, константиновский рубль? -- экскурсовод все зажимал разбитый нос, его золотистый дракон на халате был уже еле виден из-за новой, естественной краски. -- Прекрасная копия, я его положил к остальным монетам, в его период.
-- Что? -- поразился Силин. -- Что ты сказал, копия?! Ты что, проводил анализ, сравнение по каталогу, по снимкам?
-- Да нет, зачем же. И так ясно, что не настоящая. Меня и время поджимало. Вы же понимаете.
Нумизмат понял одно: этот боров даже не удосужился открыть ни один из своих многочисленных каталогов и хоть визуально сравнить монету с оригиналом. Экскурсовод понадеялся на свою память, он даже не понял, насколько проиграл, какую истинную ценность пропустил мимо рук!
Зубанов почувствовал, что произошло что-то важное, но что, понять не мог. Хотя разговор давался ему с трудом -- болела разбитая губа, Юрий Пахомович сказал лишнюю, роковую для себя фразу:
-- Я только чуть ковырнул ее скальпелем, вроде настоящее серебро...
-- Что?! Что ты сказал? Ты ковырнул ее?!
Силин просто озверел. Пистолет он давно уже сунул в карман, но жгучая ярость требовала выхода, и рука Нумизмата сама нашла ножку массивного бронзового подсвечника, стоящего на самом краю стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116