- О! Это конечно! Это к месту! - поощрила она мое начинание.
И уже совсем на закуску, восторгательно:
- Клавдия Ивановна! Какая прекрасная у вас камея! Просто чудо! Я смотрю, смотрю...
- О да! - она расслабилась, наконец, даже плечи опустила. - Это подарок Владимира Сергеевича... Еще в пятидесятые... Когда его "Последняя пуля" пошла на "ура"... Он знал толк в хороших вещах, не как другие... из бараков... Все-таки дворянство давало себя знать... ничего не скажешь...
- Большое, большое вам спасибо, Клавдия Ивановна, за то, что вы уделили мне столько времени! Я... как только моя статья появится в печати вам её принесу...
Мы улыбались друг другу и в ту минуту, когда наше последнее рукопожатие у порога распалось...
Отнюдь не была я уверена в том, что, закрыв за мной дверь, светская эта дама не плюнула мне вслед, не опечалилась оттого, что успела сказать мне лишнее, очень лишнее и опасное для процветания имени её мужи, отца её детей и внуков...
Не ангел я, совсем-совсем не ангел... Не слезая со своего взмыленного коня, я решила без передышки мчаться по следу дальше. Я тут же, у метро, позвонила третьей жене-вдове В.С. Михайлова, "рыжей-бесстыжей Софочке" и попробовала объяснить ей как нужна мне эта встреча с ней "в связи с приближающимся юбилеем известного писателя Михайлова".
Однако Софочка проявила железное нежелание общаться со мной, отговариваясь тем, что как-то не в настроении, что побаливает голова:
- Вы знаете, что такое полная Луна? Вы не знаете, что такое полная Луна? Милочка, да вы счастливица! Меня лично полная Луна съедает вместе с печенкой! Она меня буквально уничтожает! Она принялась уничтожать меня ещё в Сингапуре. Я буквально сама не своя. Я должна делать дела, но я не могу их делать! Вы меня можете понять?
Я её не могла понять хотя бы потому, что нужна она мне была до смерти!
Хотя понять меня какому-нибудь постороннему человеку было бы трудно, почти невозможно. Ведь с каким таким особым вопросом напрашивалась я в гости к одной из жен-вдов Михайлова? Даже вымолвить неловко, до того он несерьезен:
- Владимир Сергеевич при вас писал свои произведения от руки или печатал на машинке?
Ну что тут такого? Верно? Однако...
- Ладно, приходите, - наконец сдалась она. - Но только на полчаса. Мы уже в дороге. Именно, именно, уезжаем в Америку, у нас последние сборы... Навсегда... я оценила это её нежданное сообщение как удачу для себя. По логике вещей: уезжающий человек, особенно навсегда, непременно перевозбужден, рассеян и способен проговориться. Ему как бы уже нечего терять.
Софья Марковна жила в Крылатском, в кирпичном доме, построенном в свое время для партэлиты. Свидетельством избранности жильцов, населяющих сей комфортабельный улей, оставалось до сих пор то, что контейнеры для мусора имели правильную форму, а не кривились многожды битыми боками... Я... я, чуть-чуть стесняясь, пошла прямо к ним и заглянула в один, второй... Дальше всякий стыд исчез. Я увидела стопки бумаги, перевязанные шпагатом и политые сверху чем-то вроде томатного соуса. Я все их вытащила, ничуть не побрезговав, и отнесла в кусты. Там с помощью ланцета (подарок Алексея, средство защиты на случай нападения грабителей-насильников) обрезала шпагат, туго стянувший стопки, развернула газетные пеленки. Моему взору предстал листок с опечатанными словами: "В.С. Михайлов. Дикая рябина. Рома. 1969 год." Четыре стопки и четыре романа. Значит, на этот раз судьба просто неслась навстречу моим желаниям. Оставалось сыскать прочный полиэтиленовый пакет или какую-нибудь сумку тут же, в контейнерах.
И опять везение - обнаружила среди всякой прочей дряни пусть скукоженный, но настоящий, с полузакрывающейся молнией, чемодан... А под ним - ещё стопку бумаг, завернутых в старые газеты, туго перетянутых знакомым бумажным шпагатом. На этот раз это были три пьесы В.С. Михайлова. Мой хищный глаз сцапал: романы напечатаны на одной машинке, пьесы - на другой, хотя годы близкие - 1969 - 1972.
Обладательница всех этих архивных сокровищ, я постояла, подумала, как бы их получше спрятать... Не нашла ничего другого, как затолкать чемодан с рукописями под машину, закрытую тентом... Авось, не пропадет... Но прежде в порядке предусмотрительности, от каждой рукописи отлистнула примерно по десять первых страниц и засунула в свою сумку.
Мне, конечно, не хотелось напороться на негостеприимный, раздраженный взгляд Софьи Марковны. Однако ничего подобного! Хозяйка обширной квартиры приветствовала меня как дорогую гостью:
- О! Как замечательно, что вы пришли! Я чувствую себя птицей в полете! Все вещи собраны! Все дела закончены! Вы же понимаете, как это хорошо, когда все сделано с умом и красиво?
Я кивнула.
- проходите! Садитесь! Кофе или чаю? Представьте себе, мы очень, очень удачно обошлись с этой квартирой! Мы нашли чудесного человека, способного платить вовремя! Бизнесмен из Америки, бывший одессит, который сумел "раскрутиться". Он снял нашу квартиру на целых пять лет. Удобно ему и нам. У него основательный бизнес... Что-то такое в Сибири... нефть или металлургия... Он приехал к нам на черной роскошной машине с кондиционером! Ося! - позвала она кого-то, кто находился в других комнатах. - Как зовут машину, на которой приехал Давид Леонардович?
Мужчина отозвался тоже криком:
- Джип Гранд Чероки Лимитед!
- Какое шикарное название! - подпела я. - Просто очень и очень.
- Очень, очень! Вообще пока все у нас идет по плану. Ося будет представлять в Америке бразильско-российскую фирму. Мы будем жить в шикарном коттедже. Вам нравится этот кофе? Я привезла его весной из Сирии! Арабы пьют его день и ночь. Но очень маленькими глоточками. Очень крепкий и очень сладкий. Вы никогда не были в Сирии? Будет возможность - побывайте. Красивая страна. Но там сильны антиеврейские настроения. Вообще, нам, евреям, жить трудно... Вы русская? Значит, вам не понять...
- Почему же? - отозвалась я. - Если это беды...
- Ну как же не беды! - Софья Марковна тряхнула могучей гривой медно-рыжих, великолепно крашеных волос. - Как же не беды! Все время приходится осторожничать, напрягаться, искать лазейки. Я возненавидела этого негодяя, отщепенца Эдуарда Тополя! Кто его просил лезть со своими откровениями! Он же хуже всякого антисемита! Он натравил русских на евреев! Мы, например, с Осей приняли окончательное решение уехать из этой страны после его статьи! Он приписал нам евреям, полную неспособность жить в мире с остальными народами! Он оправдывает даже Гитлера! Он уверяет, что евреи у власти в России довели эту страну до катастрофы! Он пугает Холокостом в этой стране. Как же быть теперь тем евреям, вот как мой Ося, которые, действительно, не на последних ролях? В любое время - погром. Вот мы и бежим, бежим, можно сказать...
- Не преувеличивай, Софочка, - в дверном проеме возник рыжевато-лысоватый толстячок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120