А. — Авт.) ушла в местную работу...
У нас идут горячие прения по вопросу о резолюции ЦК о Государственной думе. Знаем пока о ней лишь из устного изложения представителя ЦК, и некоторых удивляет приурочивание восстания к собранию Государственной думы. Так как значит не восстание повлечет за собой насильственное срывание Думы и политическую стачку? Многие сильно восстают против этого, но своей резолюции еще не успели вынести.
Пришлите адреса для писем...»
Письмо отражает напряженную обстановку в стране и в партии. Многочисленные аресты заставляют оставшихся на свободе напрягать все силы, чтобы возмещать работу отсутствующих. Вся жизнь Марии Ильиничны подчинена одному — выполнению партийного долга. Особенно остро ощущает она оторванность от Владимира Ильича: письма поступают с большими перерывами, доходят далеко не все, так как полиция изымает их на границе, да и адресаты, пока идет письмо, частенько оказываются в тюрьме. Продолжая вышеприведенное письмо, старшая сестра сообщает Владимиру Ильичу: «Переписав это письмо Мимозы, прибавляю и от себя. Пришлите адреса, — у нас давнишние, и многие, очевидно, не действуют. Писал на Baden Emmendingen № 27а. Мимоза говорит, что не доходили многие. Действительны ли №№ 1а, 41а, 31а, 33а, 29а и 44а? Вы отменяете их в „Пролетарии“, но это нам не помогает, ибо мы его не видим. Так обидно! №№ о Думе не видели ни одного. Получили на днях 13 № на адрес инженера путей сообщения; продолжайте и дальше посылать ему...»
Связь — лишь одна из сторон деятельности Марии Ильиничны. Ее можно видеть на рабочих, солдатских, матросских митингах и собраниях. Теперь она тоже научилась произносить речи, преодолев свое природное смущение.
Владимир Ильич из-за границы настаивает на необходимости издавать легальную газету большевистского толка. Она начала выходить при самом активном участии Марии Ильиничны незадолго до возвращения Ленина. Официальным издателем «Новой жизни» была Мария Федоровна Андреева. Большую часть средств дал Алексей Максимович Горький. Редакция помещалась на Невском проспекте, первое время состав участников был довольно пестрый. Основными сотрудниками были большевики — Богданов, Румянцев, Орловский, Луначарский. Для увеличения тиража Мария Федоровна привлекла в газету таких поэтов нового направления, как Бальмонт, Минский, писателя Леонида Андреева. Мария Ильинична часто спорила с Андреевой, доказывая, что такой состав работников газеты лишает ее подлинно большевистского лица. Андреева, красавица и умница, нравилась Марии Ильиничне. Ей импонировал идейный подвиг этой женщины — великолепная актриса бросила сцену, блестящее положение в обществе, чтобы заняться революционной работой, чтобы стать гражданской женой пролетарского писателя.
На долю Марии Ильиничны выпала ответственнейшая задача — вербовать рабочих и солдатских корреспондентов. Почти ежедневно приходилось проделывать трудный путь с одного конца города на другой, уходя от полицейских ищеек, чтобы поговорить с рабочими, получить заметку, записать новый материал о борьбе с предпринимателями.
В редакцию «Новой жизни» приходили рабочие и работницы. Было интересно наблюдать, как в коридоре или в комнате редактора сталкивались известный писатель Леонид Андреев и парень с рабочей окраины. Один милостиво вручал редактору рассказ, другой взволнованно требовал, чтобы газета прислала на их завод агитатора, или желал получить свежий номер «Новой жизни», который не сумели достать на заводе.
В «Новой жизни» Мария Ильинична впервые столкнулась с тягой рабочих к газете. Им хотелось поделиться своими мыслями, рассказать о положении на их заводах и фабриках. Она с увлечением читает корреспонденции, написанные загрубевшими трудовыми руками. Исправляя ошибки, Мария Ильинична старается бережно сохранить индивидуальный стиль корреспонденций, их язык, образный, доходчивый. В годы первой русской революции она приобретает опыт подбора рабочих корреспондентских кадров, умения расспросить обо всем и помочь записать рассказанное. К ней тянулись люди, чувствуя ее живую заинтересованность в их судьбах, в их жизни. Она научилась суммировать и классифицировать материал, делать политические выводы из разрозненных сведений, поступающих из разных районов.
Трудно и опасно было распространять газету, хотя она и выходила с разрешения властей. Черносотенцы охотились за распространителями, избивали их, отнимали и уничтожали газетные листы. В распространении большевистской литературы большую помощь оказывали подростки с рабочих окраин — они умели проникать всюду, знали, кому можно предложить газету, а кого обойти стороной. Ранним утром собиралась у редакции стайка мальчишек, они расхватывали пачки только что отпечатанных газет и разбегались до того, как нагрянет полиция. А она не забывала большевистской газеты. Из 27 подготовленных и напечатанных номеров 15 были конфискованы. Цензоры накладывали арест на целые полосы. Почти каждый день Мария Федоровна отправлялась «выяснять отношения» — доказывать, что ничего крамольного авторы не имели в виду. А Мария Ильинична с горечью наблюдала, как уничтожали конфискованный тираж, как гибли усилия стольких людей и важнейший, актуальнейший материал, добытый с таким трудом, пропадал зря.
Мария Ильинична хлопочет и в связи с изданием работы Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции», которую в период революционного подъема удалось выпустить в России дважды.
Пламя революции разгоралось. Партия большевиков, вооруженная решениями III съезда и указаниями Ленина, вела массы к вооруженному восстанию. Необходимы были листовки, прокламации. Партия нуждалась в собственной типографии. Мария Ильинична по просьбе Ленина взялась организовать типографию. У нее были надежные помощники среди рабочих Семянниковского завода. Печатные машины доставали по частям, шрифт с большим трудом получали у рабочих разных типографий. Возник вопрос: где все это хранить? И тут Мария Ильинична вспомнила, что одна ее хорошая знакомая служит начальницей богадельни. Богадельня находилась на Знаменской улице. В ней были спальные корпуса, столовая. На территории богадельни находилась и Знаменская церковь, куда ходили старушки. Начальница сама переговорила со священником. И вот однажды к церкви подъехала подвода. Обитатели богадельни и обыватели примыкающих кварталов наблюдали, как несколько молодых парней разгружали мешки и носили их в боковой церковный притвор. «Что привезли?» — спрашивали старушки друг у друга. Одна из них обратилась к грузчикам: «Что это вы привезли, ребятки?» Вытирая пот со лба, молодой кудрявый парень откликнулся с улыбкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
У нас идут горячие прения по вопросу о резолюции ЦК о Государственной думе. Знаем пока о ней лишь из устного изложения представителя ЦК, и некоторых удивляет приурочивание восстания к собранию Государственной думы. Так как значит не восстание повлечет за собой насильственное срывание Думы и политическую стачку? Многие сильно восстают против этого, но своей резолюции еще не успели вынести.
Пришлите адреса для писем...»
Письмо отражает напряженную обстановку в стране и в партии. Многочисленные аресты заставляют оставшихся на свободе напрягать все силы, чтобы возмещать работу отсутствующих. Вся жизнь Марии Ильиничны подчинена одному — выполнению партийного долга. Особенно остро ощущает она оторванность от Владимира Ильича: письма поступают с большими перерывами, доходят далеко не все, так как полиция изымает их на границе, да и адресаты, пока идет письмо, частенько оказываются в тюрьме. Продолжая вышеприведенное письмо, старшая сестра сообщает Владимиру Ильичу: «Переписав это письмо Мимозы, прибавляю и от себя. Пришлите адреса, — у нас давнишние, и многие, очевидно, не действуют. Писал на Baden Emmendingen № 27а. Мимоза говорит, что не доходили многие. Действительны ли №№ 1а, 41а, 31а, 33а, 29а и 44а? Вы отменяете их в „Пролетарии“, но это нам не помогает, ибо мы его не видим. Так обидно! №№ о Думе не видели ни одного. Получили на днях 13 № на адрес инженера путей сообщения; продолжайте и дальше посылать ему...»
Связь — лишь одна из сторон деятельности Марии Ильиничны. Ее можно видеть на рабочих, солдатских, матросских митингах и собраниях. Теперь она тоже научилась произносить речи, преодолев свое природное смущение.
Владимир Ильич из-за границы настаивает на необходимости издавать легальную газету большевистского толка. Она начала выходить при самом активном участии Марии Ильиничны незадолго до возвращения Ленина. Официальным издателем «Новой жизни» была Мария Федоровна Андреева. Большую часть средств дал Алексей Максимович Горький. Редакция помещалась на Невском проспекте, первое время состав участников был довольно пестрый. Основными сотрудниками были большевики — Богданов, Румянцев, Орловский, Луначарский. Для увеличения тиража Мария Федоровна привлекла в газету таких поэтов нового направления, как Бальмонт, Минский, писателя Леонида Андреева. Мария Ильинична часто спорила с Андреевой, доказывая, что такой состав работников газеты лишает ее подлинно большевистского лица. Андреева, красавица и умница, нравилась Марии Ильиничне. Ей импонировал идейный подвиг этой женщины — великолепная актриса бросила сцену, блестящее положение в обществе, чтобы заняться революционной работой, чтобы стать гражданской женой пролетарского писателя.
На долю Марии Ильиничны выпала ответственнейшая задача — вербовать рабочих и солдатских корреспондентов. Почти ежедневно приходилось проделывать трудный путь с одного конца города на другой, уходя от полицейских ищеек, чтобы поговорить с рабочими, получить заметку, записать новый материал о борьбе с предпринимателями.
В редакцию «Новой жизни» приходили рабочие и работницы. Было интересно наблюдать, как в коридоре или в комнате редактора сталкивались известный писатель Леонид Андреев и парень с рабочей окраины. Один милостиво вручал редактору рассказ, другой взволнованно требовал, чтобы газета прислала на их завод агитатора, или желал получить свежий номер «Новой жизни», который не сумели достать на заводе.
В «Новой жизни» Мария Ильинична впервые столкнулась с тягой рабочих к газете. Им хотелось поделиться своими мыслями, рассказать о положении на их заводах и фабриках. Она с увлечением читает корреспонденции, написанные загрубевшими трудовыми руками. Исправляя ошибки, Мария Ильинична старается бережно сохранить индивидуальный стиль корреспонденций, их язык, образный, доходчивый. В годы первой русской революции она приобретает опыт подбора рабочих корреспондентских кадров, умения расспросить обо всем и помочь записать рассказанное. К ней тянулись люди, чувствуя ее живую заинтересованность в их судьбах, в их жизни. Она научилась суммировать и классифицировать материал, делать политические выводы из разрозненных сведений, поступающих из разных районов.
Трудно и опасно было распространять газету, хотя она и выходила с разрешения властей. Черносотенцы охотились за распространителями, избивали их, отнимали и уничтожали газетные листы. В распространении большевистской литературы большую помощь оказывали подростки с рабочих окраин — они умели проникать всюду, знали, кому можно предложить газету, а кого обойти стороной. Ранним утром собиралась у редакции стайка мальчишек, они расхватывали пачки только что отпечатанных газет и разбегались до того, как нагрянет полиция. А она не забывала большевистской газеты. Из 27 подготовленных и напечатанных номеров 15 были конфискованы. Цензоры накладывали арест на целые полосы. Почти каждый день Мария Федоровна отправлялась «выяснять отношения» — доказывать, что ничего крамольного авторы не имели в виду. А Мария Ильинична с горечью наблюдала, как уничтожали конфискованный тираж, как гибли усилия стольких людей и важнейший, актуальнейший материал, добытый с таким трудом, пропадал зря.
Мария Ильинична хлопочет и в связи с изданием работы Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции», которую в период революционного подъема удалось выпустить в России дважды.
Пламя революции разгоралось. Партия большевиков, вооруженная решениями III съезда и указаниями Ленина, вела массы к вооруженному восстанию. Необходимы были листовки, прокламации. Партия нуждалась в собственной типографии. Мария Ильинична по просьбе Ленина взялась организовать типографию. У нее были надежные помощники среди рабочих Семянниковского завода. Печатные машины доставали по частям, шрифт с большим трудом получали у рабочих разных типографий. Возник вопрос: где все это хранить? И тут Мария Ильинична вспомнила, что одна ее хорошая знакомая служит начальницей богадельни. Богадельня находилась на Знаменской улице. В ней были спальные корпуса, столовая. На территории богадельни находилась и Знаменская церковь, куда ходили старушки. Начальница сама переговорила со священником. И вот однажды к церкви подъехала подвода. Обитатели богадельни и обыватели примыкающих кварталов наблюдали, как несколько молодых парней разгружали мешки и носили их в боковой церковный притвор. «Что привезли?» — спрашивали старушки друг у друга. Одна из них обратилась к грузчикам: «Что это вы привезли, ребятки?» Вытирая пот со лба, молодой кудрявый парень откликнулся с улыбкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81