Документы позволяют нам судить же только об общности политических взглядов Ульяновых. Мы видим, как вкусы старших неизменно становятся близкими следующим по возрасту членам семьи. Сохранились записные книжки и тетради, куда Мария Ильинична в гимназические годы переписывала полюбившиеся ей стихотворения. Здесь чаще всего встречаются произведения Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Майкова. Знаменитое стихотворение Языкова «Пловцы». Романс Вильбоа на эти слова так часто пел юный Владимир Ильич под аккомпанемент Ольги. И Маняша старательно переписывает в свою тетрадь это стихотворение. Тетради, заполненные округлым детским почерком, о многом могут рассказать внимательному исследователю. Нередко на их страницах можно найти «опальные» сочинения. Ульяновым такие сочинения знакомы и любимы ими. Хотя, конечно, их не показывали посторонним.
Мария Ильинична и родные боялись, что после провинциальной Самары ей будет трудно учиться в Москве. Опасения оказались напрасными, она быстро догнала подруг, однако в начале зимы Маняша заболела — простуда дала осложнение на уши. Пришлось сидеть дома. Маняша стремилась наверстать пропущенные уроки усиленными домашними занятиями. Уговоры матери не действовали. Возможно, что Мария Александровна написала об этом сыну в Петербург, да и сама Мария Ильинична писала брату, что если учиться, то как можно лучше. В семье считалось само собой разумеющимся, что учиться надо хорошо. Трудолюбие — отличительная черта всех Ульяновых.
Сохранились два письма этого времени Владимира Ильича к сестре. 13 декабря 1894 года он пишет: «Как твое здоровье, Маняша? Мне писали, что ты уже ходишь в гимназию.
Следовало бы заставить себя гулять ежедневно часа по два. Стоит это сидеть так усердно за уроками — и портить здоровье.
Что ты поделываешь кроме гимназических занятий? Что читаешь?.. Напиши еще, если удобно, об истории в Университете с Ключевским. Говорят, он какую-то лекцию читал, потом какую-то книгу издал. Я не видал даже заглавия этой книги; интересно бы узнать». Затем Владимир Ильич спрашивает, не удалось ли достать третий том «Капитала», который ему очень нужен.
В семье Ульяновых дети взрослели быстро. И Владимир Ильич не скрывает от младшей сестры своих интересов, дает ей поручения, связанные с определенным риском. Дело Ключевского вызвало много шума. Известный историк выпустил отдельной брошюрой свою верноподданническую речь «Памяти в бозе почившего государя императора Александра III». Студенты университета скупили несколько сот экземпляров, прибавили к ним напечатанную на гектографе басню Фонвизина «Лисица-казнодей». Издание, «исправленное я дополненное», не только широко распространялось по Москве, студенты во время лекции под свистки и шиканье аудитории преподнесли его самому Ключевскому. За эту демонстрацию против верноподданнического поведения известного профессора более 50 студентов было арестовано и некоторые из них были высланы из Москвы.
В следующем письме Владимира Ильича от 24 декабря говорится: «С твоим взглядом на гимназию и занятия — я согласиться не могу.
Во-первых: доктор сказал не ходить до рождества, а ты находишь, что пропускать неудобно. Пропускают ведь месяцы, не только недели: не лучше же будет, если к весне придется слечь.
Во-вторых. Ты пишешь: или совсем не учиться, а если учиться, то «все-таки не совсем спустя рукава». Мне кажется, теперь дело может идти самое большее о том, чтобы кончить».
Владимир Ильич стремится заставить ее больше бывать на воздухе, кататься на коньках. А в конце письма весьма важные строки: «Насчет Шелгунова я с тобой согласен, что некоторые вещи у него устарели. Какие у него статьи тебе нравятся? По русским вопросам или исторические? Экономические или философские?»
Николай Васильевич Шелгунов — сподвижник Чернышевского, писатель и общественный деятель — имел огромное влияние на молодежь 60 — 80-х годов. Сторонник крестьянской революции, он считал, что она послужит началом социалистического преобразования России на базе крестьянской общины. Шелгунов познакомил русского читателя со взглядами Энгельса на рабочий вопрос, писал о развитии капитализма, о росте пролетариата в России. Как литературный критик он выступал за демократическую литературу, боролся против теории «искусства для искусства». Шелгунов неоднократно подвергался арестам, дважды был заключен в Петропавловскую крепость. Все это не могло не импонировать революционно настроенной молодежи. Примечательно, что под приветствием, посланным больному писателю слушательницами Бестужевских курсов, одной из первых стоит подпись Ольги Ульяновой. Есть там и подпись Надежды Константиновны Крупской. Ее имя еще не упоминается в письмах родных, но очень скоро она войдет в эту замечательную семью полноправным членом. В феврале 1894 года уже состоялось знакомство Владимира Ильича и Надежды Константиновны.
В конце века, когда господствующим общественным течением становится марксизм, Владимир Ильич обсуждает с сестрой и достоинства и недостатки художественных и исторических работ Шелгунова.
В 1895 году Мария Ильинична окончила Елизаветинскую гимназию. Затем проучилась еще год в 8-м педагогическом классе, пребывание в котором давало звание домашней наставницы. 1895 год заканчивался в семье Ульяновых тяжело. В декабре были арестованы Владимир Ильич и другие члены «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Мать и старшая сестра уехали в Петербург хлопотать, чтобы его отдали на поруки до решения суда. Они ходят на свидания, носят передачи, выполняют его многочисленные поручения.
Желая быть ближе к Владимиру Ильичу, Ульяновы сняли дачу на лето 1896 года под Петербургом на берегу Финского залива. Однако прекрасная природа и морские купания мало радуют Марию Александровну и ее детей. Теперь Маняша тоже ходит на свидания с братом. Тюрьма произвела на нее гнетущее впечатление. Внешний фасад дома предварительного заключения вполне обыден и мало чем отличается от окружающих построек, только на лицах людей, входящих в его массивный подъезд, особая печать — печать тревоги и горя. Свидания разрешены лишь в присутствии конвоира. Сначала домашние новости, в которые, конечно же, вкраплены и сведения об оставшихся на воле товарищах, об их подпольной работе. Нелегальные клички ловко маскируются под названия книг. Владимир Ильич выглядит похудевшим и бледным и все-таки, несмотря ни на что, бодр и полон оптимизма.
Мария Ильинична советуется с ним о своем дальнейшем образовании. Как и Оле, ей хотелось бы учиться на физико-химическом отделении математического факультета Бестужевских курсов в Петербурге. И она дважды подавала туда заявление, однако руководство курсов не торопится с ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81