д. Конечно, как всегда, на вполне «лояльные» адреса.
Один из вологодских ссыльных, С.В.Борисов, вспоминал: «С приездом Марии Ильиничны, помню, ссылка как-то сразу оживилась, воспрянула... Она информировала о текущих событиях, знакомила с перепиской Владимира Ильича. Как-то само собой установилось, что Мария Ильинична стала центром в жизни нашей ссылки, и не только среди большевиков, но и других ссыльных».
Борисов работал в железнодорожных мастерских и помог связаться с рабочими, организовать там кружок, который стала вести Мария Ильинична. Очень удачно получилось, что медицинский пункт при этих мастерских обслуживал большевик С.Н.Прибытков, служивший там фельдшером. Он оповещал рабочих о месте и времени сбора. Мария Ильинична свободно встречалась с его женой в библиотеке, заходила «поболтать» домой. Дружба двух молодых, интеллигентных женщин не вызывала недоумения у властей.
В ссыльной колонии были и большевики и меньшевики. На вечеринках шли жаркие споры о путях и методах борьбы. Часть меньшевиков яростно выступала против философских концепций Ленина. Спор иногда приводил к разрыву.
Мария Ильинична считала, что каждый должен занять наконец твердую позицию. Она не терпела людей примиренческого типа, пытавшихся сидеть между двух стульев. Перед ее глазами всегда стояло огорченное лицо Владимира Ильича, который рассказывал, как Глеб Кржижановский метался после второго съезда и все не мог понять, что раскол имеет глубоко принципиальное значение и его нельзя объяснить личными качествами того или иного из членов двух групп.
Готовя партию к новой революции, Ленин требовал от каждого ее члена теоретической подготовленности и полной самоотдачи. И Мария Ильинична работает не жалея сил. В Вологде появились новые газеты и журналы, в кружках — ленинская литература, да и самих кружков стало больше, они возникли почти на всех предприятиях.
Мария Ильинична ждет мать, старшую сестру и мальчика Гору, воспитанника Анны Ильиничны Георгия Лозгачева. Она прекрасно знает, что они приедут не ранее начала июня, тем не менее уже в феврале занята «выбором» квартиры. Это дает ей возможность посещать разные районы города, заходить в различные дома, да и со знакомыми можно встречаться почаще — ведь наем новой квартиры вещь очень серьезная.
В этот период Мария Ильинична много читает, занимается языками, переводами. Теперь Владимир Ильич шлет ей из-за границы проспекты издательств, хлопочет о заказанных ею книгах, делится своими впечатлениями: «О новой немецкой литературе? Только что закончил чтением четыре тома переписки Маркса с Энгельсом. Хочу писать о ней в „Просвещении“. Много интересного. Жаль, что дорого издали черти — немчура: 40 марок! Не читал еще новой книги Вера „История социализма в Англии“, но скоро прочту.
Вышла недавно [книга] Кунова о происхождении религии. Прислал бы тебе ее (я ее куплю), но боюсь, не дойдет. Если ты получаешь или достаешь «Neue Zeit», то там есть перечень всего интересного. Буржуазной новой литературы не вижу. Если хочешь, пришлю тебе перечень всех вообще новых книг по-немецки (маленькое издание книгопродавца Hinrichs'a в Лейпциге — ежемесячно получаю)». Можно не сомневаться, что Ленин слал сестре не только письма с литературными и семейными новостями, были и партийные указания, только она не имела права такие письма хранить.
Наконец прошли месяцы жизни у посторонних людей; семья Ульяновых, если и не в полном составе, все-таки собирается вместе — мать, две дочери, Гора.
Мария Ильинична счастлива, хлопоты по устройству не кажутся ей обременительными. С особыми удобствами ей хочется устроить Марию Александровну. Мать вызывает у нее искреннее восхищение — в свои 78 лет она очень подвижна, полна энергии, ум ее ясен и остер. Недаром Владимир Ильич как-то сказал: «Мама для меня идеал, идеал женщины и человека». Всегда опрятно и со вкусом одетая, с кружевной наколкой на белоснежных волосах, она полна достоинства и какой-то особой красоты. На лице ее печать огромного интеллекта и следы пережитых страданий. Ни на минуту Мария Александровна не выключается из активной жизни, у нее хватает сил помогать детям. Ее стойкость и мужество служат постоянным примером для дочерей.
Мария Ильинична с искренним удовольствием показывает матери и сестре город и его окрестности. «Ты стала настоящей вологжанкой, — смеется Анна Ильинична, — так расписываешь город, как будто это твоя вотчина». — «Ничего, обжилась, друзей много, работаем хорошо, вот и привыкла. А городок действительно прелесть», — отвечает Мария. Лучше всего общее настроение после встречи выражено в письме Марии Александровны к Марку Тимофеевичу: «Мы живем уже здесь с 1-го июня, и я огляделась и познакомилась несколько с Вологдой. Конечно, природа и окрестности здесь не те, что в Феодосии (Мария Александровна гостила весну у Дмитрия Ильича, служившего в Феодосии земским врачом. — Авт.) — нет моря, нет тех чудных видов, как там, но все же Вологда понравилась мне более, чем я того ожидала. Здесь масса зелени, что мне очень правится, и пыли не так много, как бывало в Саратове и в Феодосии. Недалеко от нас поле, луга с полевыми цветами — воздух там прекрасный, а дальше рожь, где мы собираем васильки. Гора чувствует себя очень хорошо там, порхает, как бабочка, и возвращается домой с огромными букетами. Мы были там уже несколько раз. Бываем и на набережной реки Вологды, пристают довольно большие пароходы, вид с набережной красивый, а дальше по ней березовая роща, а за ней прелестный садик с красивыми цветами на клумбах, и в нем домик Петра Великого, который мы осматривали. Гуляем и по бульвару, собираемся подальше за город, и говорят, и там есть красивые места для прогулок».
Далее Мария Александровна передает содержание полученного от Владимира Ильича письма и шлет Марку Тимофеевичу самые теплые пожелания. Опять перед нами картины тихой семейной жизни. Как будто бы ничего более. Но большинство ленинских статей, появившихся в те годы в большевистском общественно-политическом журнале «Просвещение» и других журналах, идут через сестер. Идет и подготовка к созданию женского журнала «Работница», в редакцию которого должна была войти Анна и где затем деятельно сотрудничала Мария. Изыскиваются средства на издательские дела, и большевики, живущие в Вологде, проводят сборы среди рабочих, делают отчисления с лекций и рефератов, обращаются к интеллигенции, сочувствующей борьбе за революционные преобразования в России. О том, что Мария Ильинична имела теснейшие связи с Петербургским комитетом и Заграничным бюро большевиков, свидетельствует огромное количество нелегальной литературы, отобранной у нее впоследствии при обыске:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Один из вологодских ссыльных, С.В.Борисов, вспоминал: «С приездом Марии Ильиничны, помню, ссылка как-то сразу оживилась, воспрянула... Она информировала о текущих событиях, знакомила с перепиской Владимира Ильича. Как-то само собой установилось, что Мария Ильинична стала центром в жизни нашей ссылки, и не только среди большевиков, но и других ссыльных».
Борисов работал в железнодорожных мастерских и помог связаться с рабочими, организовать там кружок, который стала вести Мария Ильинична. Очень удачно получилось, что медицинский пункт при этих мастерских обслуживал большевик С.Н.Прибытков, служивший там фельдшером. Он оповещал рабочих о месте и времени сбора. Мария Ильинична свободно встречалась с его женой в библиотеке, заходила «поболтать» домой. Дружба двух молодых, интеллигентных женщин не вызывала недоумения у властей.
В ссыльной колонии были и большевики и меньшевики. На вечеринках шли жаркие споры о путях и методах борьбы. Часть меньшевиков яростно выступала против философских концепций Ленина. Спор иногда приводил к разрыву.
Мария Ильинична считала, что каждый должен занять наконец твердую позицию. Она не терпела людей примиренческого типа, пытавшихся сидеть между двух стульев. Перед ее глазами всегда стояло огорченное лицо Владимира Ильича, который рассказывал, как Глеб Кржижановский метался после второго съезда и все не мог понять, что раскол имеет глубоко принципиальное значение и его нельзя объяснить личными качествами того или иного из членов двух групп.
Готовя партию к новой революции, Ленин требовал от каждого ее члена теоретической подготовленности и полной самоотдачи. И Мария Ильинична работает не жалея сил. В Вологде появились новые газеты и журналы, в кружках — ленинская литература, да и самих кружков стало больше, они возникли почти на всех предприятиях.
Мария Ильинична ждет мать, старшую сестру и мальчика Гору, воспитанника Анны Ильиничны Георгия Лозгачева. Она прекрасно знает, что они приедут не ранее начала июня, тем не менее уже в феврале занята «выбором» квартиры. Это дает ей возможность посещать разные районы города, заходить в различные дома, да и со знакомыми можно встречаться почаще — ведь наем новой квартиры вещь очень серьезная.
В этот период Мария Ильинична много читает, занимается языками, переводами. Теперь Владимир Ильич шлет ей из-за границы проспекты издательств, хлопочет о заказанных ею книгах, делится своими впечатлениями: «О новой немецкой литературе? Только что закончил чтением четыре тома переписки Маркса с Энгельсом. Хочу писать о ней в „Просвещении“. Много интересного. Жаль, что дорого издали черти — немчура: 40 марок! Не читал еще новой книги Вера „История социализма в Англии“, но скоро прочту.
Вышла недавно [книга] Кунова о происхождении религии. Прислал бы тебе ее (я ее куплю), но боюсь, не дойдет. Если ты получаешь или достаешь «Neue Zeit», то там есть перечень всего интересного. Буржуазной новой литературы не вижу. Если хочешь, пришлю тебе перечень всех вообще новых книг по-немецки (маленькое издание книгопродавца Hinrichs'a в Лейпциге — ежемесячно получаю)». Можно не сомневаться, что Ленин слал сестре не только письма с литературными и семейными новостями, были и партийные указания, только она не имела права такие письма хранить.
Наконец прошли месяцы жизни у посторонних людей; семья Ульяновых, если и не в полном составе, все-таки собирается вместе — мать, две дочери, Гора.
Мария Ильинична счастлива, хлопоты по устройству не кажутся ей обременительными. С особыми удобствами ей хочется устроить Марию Александровну. Мать вызывает у нее искреннее восхищение — в свои 78 лет она очень подвижна, полна энергии, ум ее ясен и остер. Недаром Владимир Ильич как-то сказал: «Мама для меня идеал, идеал женщины и человека». Всегда опрятно и со вкусом одетая, с кружевной наколкой на белоснежных волосах, она полна достоинства и какой-то особой красоты. На лице ее печать огромного интеллекта и следы пережитых страданий. Ни на минуту Мария Александровна не выключается из активной жизни, у нее хватает сил помогать детям. Ее стойкость и мужество служат постоянным примером для дочерей.
Мария Ильинична с искренним удовольствием показывает матери и сестре город и его окрестности. «Ты стала настоящей вологжанкой, — смеется Анна Ильинична, — так расписываешь город, как будто это твоя вотчина». — «Ничего, обжилась, друзей много, работаем хорошо, вот и привыкла. А городок действительно прелесть», — отвечает Мария. Лучше всего общее настроение после встречи выражено в письме Марии Александровны к Марку Тимофеевичу: «Мы живем уже здесь с 1-го июня, и я огляделась и познакомилась несколько с Вологдой. Конечно, природа и окрестности здесь не те, что в Феодосии (Мария Александровна гостила весну у Дмитрия Ильича, служившего в Феодосии земским врачом. — Авт.) — нет моря, нет тех чудных видов, как там, но все же Вологда понравилась мне более, чем я того ожидала. Здесь масса зелени, что мне очень правится, и пыли не так много, как бывало в Саратове и в Феодосии. Недалеко от нас поле, луга с полевыми цветами — воздух там прекрасный, а дальше рожь, где мы собираем васильки. Гора чувствует себя очень хорошо там, порхает, как бабочка, и возвращается домой с огромными букетами. Мы были там уже несколько раз. Бываем и на набережной реки Вологды, пристают довольно большие пароходы, вид с набережной красивый, а дальше по ней березовая роща, а за ней прелестный садик с красивыми цветами на клумбах, и в нем домик Петра Великого, который мы осматривали. Гуляем и по бульвару, собираемся подальше за город, и говорят, и там есть красивые места для прогулок».
Далее Мария Александровна передает содержание полученного от Владимира Ильича письма и шлет Марку Тимофеевичу самые теплые пожелания. Опять перед нами картины тихой семейной жизни. Как будто бы ничего более. Но большинство ленинских статей, появившихся в те годы в большевистском общественно-политическом журнале «Просвещение» и других журналах, идут через сестер. Идет и подготовка к созданию женского журнала «Работница», в редакцию которого должна была войти Анна и где затем деятельно сотрудничала Мария. Изыскиваются средства на издательские дела, и большевики, живущие в Вологде, проводят сборы среди рабочих, делают отчисления с лекций и рефератов, обращаются к интеллигенции, сочувствующей борьбе за революционные преобразования в России. О том, что Мария Ильинична имела теснейшие связи с Петербургским комитетом и Заграничным бюро большевиков, свидетельствует огромное количество нелегальной литературы, отобранной у нее впоследствии при обыске:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81