Один из наших офицеров, вооружившись этими ластами, в одиночку отправил ко дну больше пятидесяти тысяч тонн союзных грузов.
В один прекрасный день я получил приказ связаться с вице-адмиралом Хайе, командиром недавно созданного спецподразделения военно-морских сил. Гиммлеру очень хотелось, чтобы мои лучшие люди приняли участие в подготовке этих «морских коммандос».
Мысли, которыми поделился со мной вице-адмирал, взволновали меня чрезвычайно. По его мнению, за исключением подводных лодок, минных тральщиков и быстроходных катеров, наш флот уже не способен выдержать сражения с союзниками по всем правилам. На море мы в лучшем случае пассивны, если не беспомощны. Но боевой дух моряков по-прежнему высок; им нужны только новые точки приложения сил. Чтобы драгоценная энергия этих людей не пропала даром, вице-адмирал и его коллеги срочно занялись разработкой новых видов особо эффективного «секретного оружия». Конечно же, они отталкивались от того, что сделали в этой области итальянцы, — ведь прежде всего нужно воспользоваться тем, что существует. Все мы слишком хорошо понимаем, что нельзя терять ни минуты. Война идет к концу… Военные инженеры предложили проект модернизации обыкновенных торпед: взрывное устройство в носу удаляется, и на его месте монтируются рычаги управления под прозрачным герметичным колпаком, а к днищу крепится еще одна торпеда, снаряженная по всем правилам. Дальность действия этих «управляемых снарядов» достигает десяти морских миль.
Мы прекрасно понимали, сколь примитивны и несовершенны эти устройства, «черномазые», как мы называли их между собой. Однако нельзя было сбрасывать со счетов эффект внезапности. Первые испытания нового оружия и впрямь прошли с полным успехом. Ранним утром, предвещавшим прекрасный летний день, двадцать человек из спецподразделения морских сил спустили на воду своих «черномазых друзей» к северу от союзного плацдарма в Анцио. Через несколько минут их взорам открылось то, что должно было послужить им мишенью, — множество военных кораблей и транспортов противника.
Никто не заметил их. Удар по пусковому рычагу — и нижние торпеды ушли к цели. Две минуты спустя глухие взрывы вспенили воду возле кораблей: крейсер с огромной пробоиной, затопленный миноносец и торговые суда общим водоизмещением более 30 тысяч тонн, которые тоже либо повреждены, либо пущены ко дну, — таков итог отчаянной вылазки горстки отважных людей. Семеро из наших вернулись сразу же на своих «суденышках», еще шесть человек, добравшись до берега, оказались в глубоком тылу и присоединились к нам ночью, благополучно миновав вражеские дозоры. Семеро последних с задания не вернулись…
Впоследствии были еще и еще удачные операции, хотя, быть может, и не столь ответственные: Средиземное море, Ла-Манш… Противник, впрочем, довольно быстро понял, что означает появление маленьких стеклянных куполов «ручных торпед». Как только наблюдатели замечали их, корабли открывали шквальный огонь из среднего калибра. После нескольких неудачных попыток мы решили прибегнуть к небольшой уловке. Под утро — само собой, при ветре и благоприятном течении — мы вывели в море пустые стеклянные поплавки; герметически запаянные, они просто плавали на поверхности. Англичане обрушили бешеный огонь на эти безвинные игрушки, в то время как настоящие «черномазые», не привлекая внимания наблюдателей, спокойно приблизились с противоположной стороны и выпустили свои снаряды.
Кроме того, мы использовали, и причем все чаще и чаще, «взрывчатые катера», или «бобы» на нашем условленном языке; они управлялись техникой с большого расстояния — этот принцип уже нашел применение в «Голиафе», знаменитом танке-карлике, начиненном динамитом. Эффективность «бобов» была чрезвычайно высокой благодаря специальному устройству, которое затапливало катер при касании вражеского корабля, и он взрывался под килем, на определенной глубине, образуя в днище роковую пробоину. «Бобы» помогли нам во многих успешных операциях в Средиземном море и на отмелях Нормандии, которые были местом высадки союзного десанта.
Что же касается мини-подлодок, которые до нас применяли японцы и англичане (единственный раз, во время сражений в Норвегии), у нас их было несколько видов, но рейды с их участием, которые мы предпринимали время от времени, оказались слишком дорогостоящими. До самого конца войны технические службы ВМС безуспешно пытались улучшить это оружие, сделав его более эффективным и, главное, менее уязвимым.
Уже с начала весны 1944 года все мы начали гадать, где и когда будет выброшен десант в Западной Европе. Нам было известно, что он состоится и, несомненно, состоится скоро. В мае я ознакомился с аэрофотосъемкой английских портов юго-западного побережья и, как и все, безуспешно ломал голову, пытаясь разгадать назначение сероватых прямоугольничков, бесконечными рядами тянущихся вдоль всех дамб. Только потом мы поняли, для чего предназначались эти продолговатые блоки: во время десанта из них получился искусственный порт.
Тогда же мы стали раздумывать, сможем ли и если сможем, то как в первые дни после высадки помешать подходу вражеских подкреплений и приведению союзников в боевой порядок. Я начал с того, что получил в адмиралтействе секретный список пунктов, в которых высадка была возможна по чисто техническим соображениям. Там перечислялся десяток прибрежных районов. Первым номером шел полуостров Контантэн с Шербуром — наиболее вероятное место, а далее излагались весьма ценные сведения о всех пляжах и отмелях, которые подходили для выброса десанта. С этим списком в руках мы принялись разрабатывать «спецпрограмму», продумывая ее детали для каждого из десяти возможных мест.
Для начала мы предложили уже сейчас направить в береговую полосу спецотряды, чтобы подготовить операции против центров связи и командования противника. Мы решили минировать территорию зарядами новейшей системы: они будут взрываться тогда, когда нужно, с помощью радиосигналов с наших самолетов.
Как и всегда, мы должны были представить наши прожекты на рассмотрение командованию Западным фронтом. Ответа все не было, мы слали запрос за запросом. Наконец Париж откликнулся долгожданной депешей: в принципе план, разработанный экспертами из специального подразделения под командованием Скорцени, основан на верной оценке наличествующих условий и представляется выполнимым. Но, — как всегда, имеется одно «но» — нам кажется невозможным приступить к необходимым приготовлениям, не привлекая внимания наших частей, дислоцированных в прибрежной зоне. А подобные действия не могут не поколебать уверенности войск в неуязвимости Атлантического побережья и не подорвать боевого духа солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
В один прекрасный день я получил приказ связаться с вице-адмиралом Хайе, командиром недавно созданного спецподразделения военно-морских сил. Гиммлеру очень хотелось, чтобы мои лучшие люди приняли участие в подготовке этих «морских коммандос».
Мысли, которыми поделился со мной вице-адмирал, взволновали меня чрезвычайно. По его мнению, за исключением подводных лодок, минных тральщиков и быстроходных катеров, наш флот уже не способен выдержать сражения с союзниками по всем правилам. На море мы в лучшем случае пассивны, если не беспомощны. Но боевой дух моряков по-прежнему высок; им нужны только новые точки приложения сил. Чтобы драгоценная энергия этих людей не пропала даром, вице-адмирал и его коллеги срочно занялись разработкой новых видов особо эффективного «секретного оружия». Конечно же, они отталкивались от того, что сделали в этой области итальянцы, — ведь прежде всего нужно воспользоваться тем, что существует. Все мы слишком хорошо понимаем, что нельзя терять ни минуты. Война идет к концу… Военные инженеры предложили проект модернизации обыкновенных торпед: взрывное устройство в носу удаляется, и на его месте монтируются рычаги управления под прозрачным герметичным колпаком, а к днищу крепится еще одна торпеда, снаряженная по всем правилам. Дальность действия этих «управляемых снарядов» достигает десяти морских миль.
Мы прекрасно понимали, сколь примитивны и несовершенны эти устройства, «черномазые», как мы называли их между собой. Однако нельзя было сбрасывать со счетов эффект внезапности. Первые испытания нового оружия и впрямь прошли с полным успехом. Ранним утром, предвещавшим прекрасный летний день, двадцать человек из спецподразделения морских сил спустили на воду своих «черномазых друзей» к северу от союзного плацдарма в Анцио. Через несколько минут их взорам открылось то, что должно было послужить им мишенью, — множество военных кораблей и транспортов противника.
Никто не заметил их. Удар по пусковому рычагу — и нижние торпеды ушли к цели. Две минуты спустя глухие взрывы вспенили воду возле кораблей: крейсер с огромной пробоиной, затопленный миноносец и торговые суда общим водоизмещением более 30 тысяч тонн, которые тоже либо повреждены, либо пущены ко дну, — таков итог отчаянной вылазки горстки отважных людей. Семеро из наших вернулись сразу же на своих «суденышках», еще шесть человек, добравшись до берега, оказались в глубоком тылу и присоединились к нам ночью, благополучно миновав вражеские дозоры. Семеро последних с задания не вернулись…
Впоследствии были еще и еще удачные операции, хотя, быть может, и не столь ответственные: Средиземное море, Ла-Манш… Противник, впрочем, довольно быстро понял, что означает появление маленьких стеклянных куполов «ручных торпед». Как только наблюдатели замечали их, корабли открывали шквальный огонь из среднего калибра. После нескольких неудачных попыток мы решили прибегнуть к небольшой уловке. Под утро — само собой, при ветре и благоприятном течении — мы вывели в море пустые стеклянные поплавки; герметически запаянные, они просто плавали на поверхности. Англичане обрушили бешеный огонь на эти безвинные игрушки, в то время как настоящие «черномазые», не привлекая внимания наблюдателей, спокойно приблизились с противоположной стороны и выпустили свои снаряды.
Кроме того, мы использовали, и причем все чаще и чаще, «взрывчатые катера», или «бобы» на нашем условленном языке; они управлялись техникой с большого расстояния — этот принцип уже нашел применение в «Голиафе», знаменитом танке-карлике, начиненном динамитом. Эффективность «бобов» была чрезвычайно высокой благодаря специальному устройству, которое затапливало катер при касании вражеского корабля, и он взрывался под килем, на определенной глубине, образуя в днище роковую пробоину. «Бобы» помогли нам во многих успешных операциях в Средиземном море и на отмелях Нормандии, которые были местом высадки союзного десанта.
Что же касается мини-подлодок, которые до нас применяли японцы и англичане (единственный раз, во время сражений в Норвегии), у нас их было несколько видов, но рейды с их участием, которые мы предпринимали время от времени, оказались слишком дорогостоящими. До самого конца войны технические службы ВМС безуспешно пытались улучшить это оружие, сделав его более эффективным и, главное, менее уязвимым.
Уже с начала весны 1944 года все мы начали гадать, где и когда будет выброшен десант в Западной Европе. Нам было известно, что он состоится и, несомненно, состоится скоро. В мае я ознакомился с аэрофотосъемкой английских портов юго-западного побережья и, как и все, безуспешно ломал голову, пытаясь разгадать назначение сероватых прямоугольничков, бесконечными рядами тянущихся вдоль всех дамб. Только потом мы поняли, для чего предназначались эти продолговатые блоки: во время десанта из них получился искусственный порт.
Тогда же мы стали раздумывать, сможем ли и если сможем, то как в первые дни после высадки помешать подходу вражеских подкреплений и приведению союзников в боевой порядок. Я начал с того, что получил в адмиралтействе секретный список пунктов, в которых высадка была возможна по чисто техническим соображениям. Там перечислялся десяток прибрежных районов. Первым номером шел полуостров Контантэн с Шербуром — наиболее вероятное место, а далее излагались весьма ценные сведения о всех пляжах и отмелях, которые подходили для выброса десанта. С этим списком в руках мы принялись разрабатывать «спецпрограмму», продумывая ее детали для каждого из десяти возможных мест.
Для начала мы предложили уже сейчас направить в береговую полосу спецотряды, чтобы подготовить операции против центров связи и командования противника. Мы решили минировать территорию зарядами новейшей системы: они будут взрываться тогда, когда нужно, с помощью радиосигналов с наших самолетов.
Как и всегда, мы должны были представить наши прожекты на рассмотрение командованию Западным фронтом. Ответа все не было, мы слали запрос за запросом. Наконец Париж откликнулся долгожданной депешей: в принципе план, разработанный экспертами из специального подразделения под командованием Скорцени, основан на верной оценке наличествующих условий и представляется выполнимым. Но, — как всегда, имеется одно «но» — нам кажется невозможным приступить к необходимым приготовлениям, не привлекая внимания наших частей, дислоцированных в прибрежной зоне. А подобные действия не могут не поколебать уверенности войск в неуязвимости Атлантического побережья и не подорвать боевого духа солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58