Но на самом пирсе — никаких следов. Все катера на месте, в том числе и «Мануэла». Санчесы в момент обстрела, по их словам, находились внутри катера, а потом попали под воздействие газа. Поэтому утверждают, будто ничего не видели и даже не слышали. Сейчас газ бризом вытягивает из парка в сторону бухты, так что возможно, что они не врут.
— А они не могли где-нибудь в парке затаиться? — спросил Баринов.
— Предусмотрел я такой вариант, Сергей Сергеевич. Сейчас ребята прочесывают все павильоны, гроты, флигели на нижней террасе. Но я думаю, что эти ребята ушли под воду. Контейнер герметичный, с автономной системой воздухоочистки, рассчитанной на 36 часов.
— У него, между прочим, положительная плавучесть, — скромно заметил профессор. — Даже шесть водолазов его под воду не утянут. Не могли они его вскрыть, вынуть Полину, надеть на нее дыхательный аппарат и увести ее с собой?
— Сергей Сергеевич, — Ларев вытащил из кармана тот самый пульт, с помощью которого он кодировал замок контейнера, — вот это единственная штука, с помощью которой можно открыть замок без ущерба для сохранности груза. Причем, даже имея такую штуку, открыть ее могу только я — единственный, кто знает код. Любой другой при попытке подобрать цифровую комбинацию даже с этого пульта может рисковать только дважды — на третий раз взлетит на воздух. Мало не покажется: внутри двойного днища около полутора кило пластита. Я уж не говорю о таких случаях, как попытки взломать контейнер по-русски — с помощью лома, кувалды, автогена или подрыва крышки… Живой она им не достанется в любом случае.
— Так что возможность того, что они уже вскрыли контейнер, ты начисто отрицаешь? — прищурился Баринов.
— Если бы они попытались это сделать, — дипломатично ответил Ларев, — мы бы это уже услышали.
— Так куда же они делись с этим контейнером? Никаких машин не выезжало?
— Нет. К тому же, если бы они хотели вывозить ее посуху, то попытались бы увезти на том же фургоне — это давало больше шансов. Но они понимали, что проскочить через ворота трудно. Поэтому, думаю, их надо где-то в бухте искать.
— Вы мне еще не объяснили, как этот контейнер под воду утянуть. Разумеется, не пробивая в нем дыр…
— Груз могли подвесить… — не очень уверенно произнес Ларев.
— Это около ста килограммов? — недоверчиво прищурился профессор.
— В принципе, если подвязать к колесикам четыре камня по двадцать пять кило… — стал прикидывать Ларев.
— Сколько это, по-твоему, должно было занять времени?
— Не знаю… Проверить можно!
— А я тебе почти точно скажу: не меньше получаса. Потому что на самом пирсе и поблизости от него никаких камней нет. Они есть только на дне бухты. Стало быть, надо было сперва нырнуть за камнями, обмотать их как следует канатами, а потом привязать канаты к колесикам контейнера, потому что больше не к чему. И надо было еще придумать это на ходу, потому что объявления о том, что мы ее в контейнере повезем, загодя никто не делал… Да и вообще о том, что мы ее сегодня захватим, никто не знал до последнего момента. Однако же они сюда пришли! Может, ты их пригласил, Владимир Васильевич?
— Шутите, Сергей Сергеевич?! — нахмурился, но не испугался Ларев.
— Может, и шучу… — Директор ЦТМО поглядел на Ларева исподлобья. — А может, и не совсем. Наши ГВЭПы на скалах они как в тире выбили. Весь парк ракетами с газом забросали, налетели именно на «ту» машину, хотя никто не говорил, что мы контейнер на фургоне с мороженым повезем. Я уж не говорю, что водолазы мимо твоих акул прошли, что называется, нетронутыми, хотя ты утверждал, будто их специально приучал жрать мясо, уложенное в гидрокостюмы…
— Если вы это всерьез, то мне стреляться пора, — произнес Владимир Васильевич.
— Шалишь, у нас так просто не умирают! — осклабился Баринов. — Если ты мне сможешь дать вразумительные ответы на все эти вопросы, я тебе поверю. Нет — лучше прямо сейчас сознавайся во всем.
— У вас ГВЭПы есть, можете и так узнать, что я никому и ничего не продавал. Или вколите мне триста тридцать первый — тоже никаких сомнений не будет.
— Мысль верная, но к ней мы еще вернемся, — кивнул Баринов. — А пока попробуй пошевелить мозгами. Первый вопрос: как водолазы могли проникнуть в бухту и пройти через акул, боны, двойную стальную с сигнализацией сеть с мелкой ячеђй, сонары и подводные телекамеры? С дельталетов никого не сбрасывали — это мы уже точно знаем.
— Сергей Сергеевич, — примирительно произнес начальник СБ, — зря вы так на Ларева напустились. Хотите, я на все ваши вопросы отвечу?
— Это что, внезапное озарение? — Директор еще пуще помрачнел.
— Нет, просто мы про одну деталь позабыли. Насчет подводного аппарата, который просматривался внутри «Антильского быка». Думаю, что ему вполне под силу было пройти сорок миль от Гран-Кальмаро часа за четыре, а потом проскочить через боны в тот момент, когда мы пропускали «Хорхе дель Браво» и «Мануэлу». Их дизели напрочь заглушили звук электромоторов. Вот сонары их и не взяли.
— Так… — Профессор одобрительно шлепнул рукой по столу. — Это уже приятнее. Но есть одно «но». Для того чтобы проникнуть в бухту вместе с катерами, ребята должны были подобраться вплотную к бонам. Ведь скорость у катеров намного больше, и они бы быстро оторвались от аппарата. После этого акустики смогли бы его запеленговать.
— Кстати, то же самое случилось бы и после прохода через боны, — заметил Ларев. — Сонары и внутреннюю часть бухты контролируют, не только вход.
— Вот именно, — кивнул Сергей Сергеевич. — Кроме того, если бы эта подводная бяка лежала на грунте, дожидаясь прохода катеров, она попала бы в объектив подводных телекамер, которые контролируют придонную обстановку около сети. А они прожекторами оборудованы, от берега до берега все просматривают.
— Правда, только у самого дна и метрах в пяти над ним, — уточнил эсбэшник.
— А выше — «мертвая зона».
— Бесшумно зависнуть над дном этот аппарат не сумел бы, — усомнился Ларев.
— Во-первых, нужны вертикальные винты, которые акустики тут же запеленговали бы, а во-вторых, по данным того, что ваши, Владимир Николаевич, ребята насканировали, у этого аппарата этих винтов просто нет.
— Ну-ка, дай-ка мне распечатку с вашего сканера! — потребовал профессор.
— Да она у вас на столе, вон в той папке… — подсказал Владимир Николаевич.
Баринов открыл папку, полистал, нашел сложенную вчетверо склейку, развернул и внимательно посмотрел. Ларев и эсбэшник тоже подошли к столу, поглядеть, чем заинтересовало начальство весьма расплывчатое и нечеткое изображение подводного аппарата, сделанное после оцифровки данных наблюдений ГВЭПа.
— Вот это что такое, господа-товарищи? — Сергей Сергеевич ткнул пальцем в некие замысловатые фигулины в верхней части картинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— А они не могли где-нибудь в парке затаиться? — спросил Баринов.
— Предусмотрел я такой вариант, Сергей Сергеевич. Сейчас ребята прочесывают все павильоны, гроты, флигели на нижней террасе. Но я думаю, что эти ребята ушли под воду. Контейнер герметичный, с автономной системой воздухоочистки, рассчитанной на 36 часов.
— У него, между прочим, положительная плавучесть, — скромно заметил профессор. — Даже шесть водолазов его под воду не утянут. Не могли они его вскрыть, вынуть Полину, надеть на нее дыхательный аппарат и увести ее с собой?
— Сергей Сергеевич, — Ларев вытащил из кармана тот самый пульт, с помощью которого он кодировал замок контейнера, — вот это единственная штука, с помощью которой можно открыть замок без ущерба для сохранности груза. Причем, даже имея такую штуку, открыть ее могу только я — единственный, кто знает код. Любой другой при попытке подобрать цифровую комбинацию даже с этого пульта может рисковать только дважды — на третий раз взлетит на воздух. Мало не покажется: внутри двойного днища около полутора кило пластита. Я уж не говорю о таких случаях, как попытки взломать контейнер по-русски — с помощью лома, кувалды, автогена или подрыва крышки… Живой она им не достанется в любом случае.
— Так что возможность того, что они уже вскрыли контейнер, ты начисто отрицаешь? — прищурился Баринов.
— Если бы они попытались это сделать, — дипломатично ответил Ларев, — мы бы это уже услышали.
— Так куда же они делись с этим контейнером? Никаких машин не выезжало?
— Нет. К тому же, если бы они хотели вывозить ее посуху, то попытались бы увезти на том же фургоне — это давало больше шансов. Но они понимали, что проскочить через ворота трудно. Поэтому, думаю, их надо где-то в бухте искать.
— Вы мне еще не объяснили, как этот контейнер под воду утянуть. Разумеется, не пробивая в нем дыр…
— Груз могли подвесить… — не очень уверенно произнес Ларев.
— Это около ста килограммов? — недоверчиво прищурился профессор.
— В принципе, если подвязать к колесикам четыре камня по двадцать пять кило… — стал прикидывать Ларев.
— Сколько это, по-твоему, должно было занять времени?
— Не знаю… Проверить можно!
— А я тебе почти точно скажу: не меньше получаса. Потому что на самом пирсе и поблизости от него никаких камней нет. Они есть только на дне бухты. Стало быть, надо было сперва нырнуть за камнями, обмотать их как следует канатами, а потом привязать канаты к колесикам контейнера, потому что больше не к чему. И надо было еще придумать это на ходу, потому что объявления о том, что мы ее в контейнере повезем, загодя никто не делал… Да и вообще о том, что мы ее сегодня захватим, никто не знал до последнего момента. Однако же они сюда пришли! Может, ты их пригласил, Владимир Васильевич?
— Шутите, Сергей Сергеевич?! — нахмурился, но не испугался Ларев.
— Может, и шучу… — Директор ЦТМО поглядел на Ларева исподлобья. — А может, и не совсем. Наши ГВЭПы на скалах они как в тире выбили. Весь парк ракетами с газом забросали, налетели именно на «ту» машину, хотя никто не говорил, что мы контейнер на фургоне с мороженым повезем. Я уж не говорю, что водолазы мимо твоих акул прошли, что называется, нетронутыми, хотя ты утверждал, будто их специально приучал жрать мясо, уложенное в гидрокостюмы…
— Если вы это всерьез, то мне стреляться пора, — произнес Владимир Васильевич.
— Шалишь, у нас так просто не умирают! — осклабился Баринов. — Если ты мне сможешь дать вразумительные ответы на все эти вопросы, я тебе поверю. Нет — лучше прямо сейчас сознавайся во всем.
— У вас ГВЭПы есть, можете и так узнать, что я никому и ничего не продавал. Или вколите мне триста тридцать первый — тоже никаких сомнений не будет.
— Мысль верная, но к ней мы еще вернемся, — кивнул Баринов. — А пока попробуй пошевелить мозгами. Первый вопрос: как водолазы могли проникнуть в бухту и пройти через акул, боны, двойную стальную с сигнализацией сеть с мелкой ячеђй, сонары и подводные телекамеры? С дельталетов никого не сбрасывали — это мы уже точно знаем.
— Сергей Сергеевич, — примирительно произнес начальник СБ, — зря вы так на Ларева напустились. Хотите, я на все ваши вопросы отвечу?
— Это что, внезапное озарение? — Директор еще пуще помрачнел.
— Нет, просто мы про одну деталь позабыли. Насчет подводного аппарата, который просматривался внутри «Антильского быка». Думаю, что ему вполне под силу было пройти сорок миль от Гран-Кальмаро часа за четыре, а потом проскочить через боны в тот момент, когда мы пропускали «Хорхе дель Браво» и «Мануэлу». Их дизели напрочь заглушили звук электромоторов. Вот сонары их и не взяли.
— Так… — Профессор одобрительно шлепнул рукой по столу. — Это уже приятнее. Но есть одно «но». Для того чтобы проникнуть в бухту вместе с катерами, ребята должны были подобраться вплотную к бонам. Ведь скорость у катеров намного больше, и они бы быстро оторвались от аппарата. После этого акустики смогли бы его запеленговать.
— Кстати, то же самое случилось бы и после прохода через боны, — заметил Ларев. — Сонары и внутреннюю часть бухты контролируют, не только вход.
— Вот именно, — кивнул Сергей Сергеевич. — Кроме того, если бы эта подводная бяка лежала на грунте, дожидаясь прохода катеров, она попала бы в объектив подводных телекамер, которые контролируют придонную обстановку около сети. А они прожекторами оборудованы, от берега до берега все просматривают.
— Правда, только у самого дна и метрах в пяти над ним, — уточнил эсбэшник.
— А выше — «мертвая зона».
— Бесшумно зависнуть над дном этот аппарат не сумел бы, — усомнился Ларев.
— Во-первых, нужны вертикальные винты, которые акустики тут же запеленговали бы, а во-вторых, по данным того, что ваши, Владимир Николаевич, ребята насканировали, у этого аппарата этих винтов просто нет.
— Ну-ка, дай-ка мне распечатку с вашего сканера! — потребовал профессор.
— Да она у вас на столе, вон в той папке… — подсказал Владимир Николаевич.
Баринов открыл папку, полистал, нашел сложенную вчетверо склейку, развернул и внимательно посмотрел. Ларев и эсбэшник тоже подошли к столу, поглядеть, чем заинтересовало начальство весьма расплывчатое и нечеткое изображение подводного аппарата, сделанное после оцифровки данных наблюдений ГВЭПа.
— Вот это что такое, господа-товарищи? — Сергей Сергеевич ткнул пальцем в некие замысловатые фигулины в верхней части картинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134