– Спокойной ночи, капитан.
Ева совершила небольшую прогулку, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться звездным ковром на небесах. Вернулась она в то самое время, когда пилот направился к самолету, оставив Батутту у печки.
«Слишком уж он угодлив и чересчур послушен, – подумала Ева. – Надо быть настороже. – Она покачала головой, отгоняя эту мысль. – Снова ты со своей женской подозрительностью. Как он может остановить нас? Как только мы окажемся в воздухе, уже ничего не изменишь. Мы будем далеко от этого ужаса и на пути в более приветливое и открытое общество».
Ева испытывала удовлетворение от сознания того, что больше никогда сюда не вернется. Но глубоко запрятанное где-то внутри чувство – возможно, интуиция – предостерегало ее от расслабляющего ощущения безопасности.
17
– И как давно они у нас на хвосте? – спросил Джордино, пытаясь выдавить из глазниц накопившуюся усталость, которую не смогли компенсировать жалкие три часа сна, и концентрируясь на изображении, появившемся на экране радара.
– Я засек их семьдесят пять километров назад, когда мы вошли в территориальные воды Мали, – ответил Питт, стоя сбоку от штурвала и удерживая его правой рукой.
– Ты рассмотрел их вооружение?
– Нет, они углубились на сотню метров в протоку, чтобы спрятаться. Я только засек отчетливую вспышку на радаре, которая выглядела подозрительно. Как только мы прошли мимо, они вернулись в главное русло и двинулись следом.
– Может быть, обычный патруль?
– Обычный патруль не прячется под маскировочными сетями.
Джордино оценивающе оглядел масштабную шкалу радара:
– Они не делают попыток сократить дистанцию.
– Это вопрос времени.
– Бедная старая канонерка, – сокрушенно вздохнул Джордино. – Она и не подозревает, что находится на пути к небесной свалке.
– Не хотелось бы тебя пугать раньше времени, но есть кое-какие сложности, – медленно сказал Питт. – Эта канонерка – не единственная гончая, идущая по нашему следу.
– У нее есть друзья?
– Малийские вояки, похоже, готовят нам западню. – Питт повернулся всем телом и обратил взор к безупречно голубому, безоблачному небу. – К востоку от нас кружит целая эскадрилья малийских реактивных самолетов.
Джордино тоже их заметил. Лучи солнца отсвечивали на колпаках кабин.
– Я полагаю, это недавно модифицированные модели французских истребителей «Мираж». Шесть, нет, семь из них барражируют менее чем в шести километрах прямо по ходу.
Питт вновь повернулся и бросил взгляд на западный берег.
– А вон та туча пыли, что движется по холмам вдоль берега, сильно смахивает на колонну бронетехники.
– Сколько их? – спросил Джордино, быстро проведя в уме инвентаризацию оставшихся ракет.
– Я насчитал четыре, когда они пересекали открытый участок местности.
– Танки есть?
– Мы идем на скорости в тридцать узлов. Танкам за нами не угнаться.
– Нас уже ничем не удивишь, – будничным голосом произнес Джордино – Слухи о том, как мы кусаемся, бегут впереди нас.
– Именно поэтому они так осторожны и не подходят на дистанцию нашего прицельного выстрела.
– Напрашивается вопрос: когда же этот старый хрыч генерал... как его там?
– Затеб Казим.
– Да хоть сам Шарль де Голль! – Джордино равнодушно пожал плечами. – Как думаешь, когда он приступит к атаке?
– Если он сообразительнее того опереточного адмирала из военно-морских сил Бенина и хочет конфисковать «Каллиопу» для собственного удовольствия, то все, что он может, это ждать. Рано или поздно нам все равно придется пристать к берегу.
– Когда горючка иссякнет?
– И это тоже.
Питт замолчал, вглядываясь в широкие и ленивые воды Нигера, текущего сквозь песчаные равнины. Золотисто-желтое солнце ползло к горизонту, голубые и белые аисты парили в воздухе или бродили по отмелям на своих длинных ногах-тростинках. Стайка нильских окуней выскочила из воды и запрыгала по поверхности миниатюрным фейерверком, когда «Каллиопа» нарушила их безмятежный покой. Вниз по реке проследовал полубаркас с черным корпусом и раскрашенными во все цвета носом и кормой; ветер лишь слегка раздувал его паруса. Часть экипажа спала на мешках с рисом под потрепанным тентом, другие работали веслами. Мирная и живописная картинка. Питту ужасно не хотелось верить, что впереди по курсу их ждет только смерть и больше ничего.
Его раздумья прервал Джордино:
– Ты, кажется, упоминал, что женщина, с которой ты познакомился в Египте, собиралась в Мали?
Питт кивнул:
– Она в группе врачей и ученых Всемирной организации здравоохранения ООН. Вылетела в Мали исследовать странную эпидемию, разразившуюся в деревнях пустыни.
– Жаль, что ты не можешь назначить ей свидание, – ухмыльнулся Джордино. – Сидел бы сейчас под луной на песочке, обняв ее и нашептывая на ушко о своих приключениях.
– Если ты думаешь, что именно этим можно разогреть ее страсть, то ошибаешься.
– Чем же ты еще можешь развлечь эту геологиню?
– Она биохимик, – поправил его Питт.
Внезапно выражение лица Джордино стало серьезным.
– А тебе не приходит в голову, что она и ее приятели-ученые, может быть, ищут тот же токсин, что и мы?
– Именно эта мысль меня и тревожит.
В этот момент из каюты-лаборатории высунулся Руди Ганн, усталый, но ужасно довольный.
– Эврика! – торжествующе объявил он.
Джордино непонимающе посмотрел на него:
– Какая еще Эрика?
Руди фыркнул, но улыбаться не перестал.
Питт понял все с полуслова.
– Ты все-таки вычислил ее! – возбужденно воскликнул он.
– Неужели ту заразу, что порождает красные волны?! – заволновался Джордино.
Ганн скромно кивнул.
Питт захлопал в ладоши:
– Мои поздравления, Руди. Браво!
– Я уж совсем было хотел завязать с этим делом, – признался Ганн. – Помогла моя собственная небрежность. Я ведь пропустил через газохроматограф сотни проб воды и уже не так часто заглядывал внутрь, как полагалось. Когда же наконец глянул на результат, то обнаружил в одной из проб присутствие кобальта. Я был потрясен, увидев металл среди синтетических органических загрязнителей, и проследил его путь в газохроматографе. После кропотливых часов экспериментов, модификаций и проб я выделил неизвестный органометаллический компонент, представляющий комбинацию видоизмененной синтетической аминокислоты и кобальта.
– Какая-то тарабарщина, – пожал плечами Джордино. – Что еще за аминокислота?
– Это то, из чего состоит белок.
– Как же это попало в реку? – спросил Питт.
– Не знаю, – ответил Ганн. – Хотя могу предположить, что эта синтетическая аминокислота сбрасывается в верховьях реки вместе с химическими и ядерными отходами какой-то лаборатории, занимающейся биотехнологией и генной инженерией. Представляется маловероятным, что они естественным путем превратились в этот жуткий загрязнитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Ева совершила небольшую прогулку, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться звездным ковром на небесах. Вернулась она в то самое время, когда пилот направился к самолету, оставив Батутту у печки.
«Слишком уж он угодлив и чересчур послушен, – подумала Ева. – Надо быть настороже. – Она покачала головой, отгоняя эту мысль. – Снова ты со своей женской подозрительностью. Как он может остановить нас? Как только мы окажемся в воздухе, уже ничего не изменишь. Мы будем далеко от этого ужаса и на пути в более приветливое и открытое общество».
Ева испытывала удовлетворение от сознания того, что больше никогда сюда не вернется. Но глубоко запрятанное где-то внутри чувство – возможно, интуиция – предостерегало ее от расслабляющего ощущения безопасности.
17
– И как давно они у нас на хвосте? – спросил Джордино, пытаясь выдавить из глазниц накопившуюся усталость, которую не смогли компенсировать жалкие три часа сна, и концентрируясь на изображении, появившемся на экране радара.
– Я засек их семьдесят пять километров назад, когда мы вошли в территориальные воды Мали, – ответил Питт, стоя сбоку от штурвала и удерживая его правой рукой.
– Ты рассмотрел их вооружение?
– Нет, они углубились на сотню метров в протоку, чтобы спрятаться. Я только засек отчетливую вспышку на радаре, которая выглядела подозрительно. Как только мы прошли мимо, они вернулись в главное русло и двинулись следом.
– Может быть, обычный патруль?
– Обычный патруль не прячется под маскировочными сетями.
Джордино оценивающе оглядел масштабную шкалу радара:
– Они не делают попыток сократить дистанцию.
– Это вопрос времени.
– Бедная старая канонерка, – сокрушенно вздохнул Джордино. – Она и не подозревает, что находится на пути к небесной свалке.
– Не хотелось бы тебя пугать раньше времени, но есть кое-какие сложности, – медленно сказал Питт. – Эта канонерка – не единственная гончая, идущая по нашему следу.
– У нее есть друзья?
– Малийские вояки, похоже, готовят нам западню. – Питт повернулся всем телом и обратил взор к безупречно голубому, безоблачному небу. – К востоку от нас кружит целая эскадрилья малийских реактивных самолетов.
Джордино тоже их заметил. Лучи солнца отсвечивали на колпаках кабин.
– Я полагаю, это недавно модифицированные модели французских истребителей «Мираж». Шесть, нет, семь из них барражируют менее чем в шести километрах прямо по ходу.
Питт вновь повернулся и бросил взгляд на западный берег.
– А вон та туча пыли, что движется по холмам вдоль берега, сильно смахивает на колонну бронетехники.
– Сколько их? – спросил Джордино, быстро проведя в уме инвентаризацию оставшихся ракет.
– Я насчитал четыре, когда они пересекали открытый участок местности.
– Танки есть?
– Мы идем на скорости в тридцать узлов. Танкам за нами не угнаться.
– Нас уже ничем не удивишь, – будничным голосом произнес Джордино – Слухи о том, как мы кусаемся, бегут впереди нас.
– Именно поэтому они так осторожны и не подходят на дистанцию нашего прицельного выстрела.
– Напрашивается вопрос: когда же этот старый хрыч генерал... как его там?
– Затеб Казим.
– Да хоть сам Шарль де Голль! – Джордино равнодушно пожал плечами. – Как думаешь, когда он приступит к атаке?
– Если он сообразительнее того опереточного адмирала из военно-морских сил Бенина и хочет конфисковать «Каллиопу» для собственного удовольствия, то все, что он может, это ждать. Рано или поздно нам все равно придется пристать к берегу.
– Когда горючка иссякнет?
– И это тоже.
Питт замолчал, вглядываясь в широкие и ленивые воды Нигера, текущего сквозь песчаные равнины. Золотисто-желтое солнце ползло к горизонту, голубые и белые аисты парили в воздухе или бродили по отмелям на своих длинных ногах-тростинках. Стайка нильских окуней выскочила из воды и запрыгала по поверхности миниатюрным фейерверком, когда «Каллиопа» нарушила их безмятежный покой. Вниз по реке проследовал полубаркас с черным корпусом и раскрашенными во все цвета носом и кормой; ветер лишь слегка раздувал его паруса. Часть экипажа спала на мешках с рисом под потрепанным тентом, другие работали веслами. Мирная и живописная картинка. Питту ужасно не хотелось верить, что впереди по курсу их ждет только смерть и больше ничего.
Его раздумья прервал Джордино:
– Ты, кажется, упоминал, что женщина, с которой ты познакомился в Египте, собиралась в Мали?
Питт кивнул:
– Она в группе врачей и ученых Всемирной организации здравоохранения ООН. Вылетела в Мали исследовать странную эпидемию, разразившуюся в деревнях пустыни.
– Жаль, что ты не можешь назначить ей свидание, – ухмыльнулся Джордино. – Сидел бы сейчас под луной на песочке, обняв ее и нашептывая на ушко о своих приключениях.
– Если ты думаешь, что именно этим можно разогреть ее страсть, то ошибаешься.
– Чем же ты еще можешь развлечь эту геологиню?
– Она биохимик, – поправил его Питт.
Внезапно выражение лица Джордино стало серьезным.
– А тебе не приходит в голову, что она и ее приятели-ученые, может быть, ищут тот же токсин, что и мы?
– Именно эта мысль меня и тревожит.
В этот момент из каюты-лаборатории высунулся Руди Ганн, усталый, но ужасно довольный.
– Эврика! – торжествующе объявил он.
Джордино непонимающе посмотрел на него:
– Какая еще Эрика?
Руди фыркнул, но улыбаться не перестал.
Питт понял все с полуслова.
– Ты все-таки вычислил ее! – возбужденно воскликнул он.
– Неужели ту заразу, что порождает красные волны?! – заволновался Джордино.
Ганн скромно кивнул.
Питт захлопал в ладоши:
– Мои поздравления, Руди. Браво!
– Я уж совсем было хотел завязать с этим делом, – признался Ганн. – Помогла моя собственная небрежность. Я ведь пропустил через газохроматограф сотни проб воды и уже не так часто заглядывал внутрь, как полагалось. Когда же наконец глянул на результат, то обнаружил в одной из проб присутствие кобальта. Я был потрясен, увидев металл среди синтетических органических загрязнителей, и проследил его путь в газохроматографе. После кропотливых часов экспериментов, модификаций и проб я выделил неизвестный органометаллический компонент, представляющий комбинацию видоизмененной синтетической аминокислоты и кобальта.
– Какая-то тарабарщина, – пожал плечами Джордино. – Что еще за аминокислота?
– Это то, из чего состоит белок.
– Как же это попало в реку? – спросил Питт.
– Не знаю, – ответил Ганн. – Хотя могу предположить, что эта синтетическая аминокислота сбрасывается в верховьях реки вместе с химическими и ядерными отходами какой-то лаборатории, занимающейся биотехнологией и генной инженерией. Представляется маловероятным, что они естественным путем превратились в этот жуткий загрязнитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168