Родион взял снимок, прищурился и, бросив на меня странный взгляд, спросил у певца:
— Где вы это взяли?
— У неё же, у домработницы. Вашу секретаршу один пенсионер тайком сфотографировал, когда она на работу шла. Домработница мне похвасталась — вот, мол, какая красавица у них есть. Я даже хотел её на съёмки пригласить… — Он повернул голову и объел всю меня глазами. — И теперь хочу.
— Ты становишься знаменитостью, Мария. — Бросив мне через стол фотографию, босс опять принялся рисовать, а я взяла снимок. На нем была запечатлена наша замечательная башня со стороны двора, и я, шагающая к ней в облегающем коротком оранжевом летнем платье. Золотистые волосы мои развевались на ветру, лицо было обращено к фотографу, на плече болталась сумочка, и вообще выглядела я очень даже ничего. Жаль только, что я не видела, как меня снимают, а то бы приняла ещё более шикарный вид.
— Понимаете, — снова заговорил клиент, — я не верю, что стал убийцей. А чтобы это доказать, нужно найти настоящего киллера. А чтобы его найти, нужно сделать ход конём…
— Вот как? — Босс заинтересованно поднял брови. — И что же это за ход?
— Элементарно, — оживился певец. — Я уже все продумал. Сегодня после обеда у меня очередная съёмка с участием Ольги. Вы заметили, Что ваша Мария и Ольга чем-то похожи?
Босс неопределённо пожал плечами и ничего не ответил.
— Так вот, я предлагаю выдать вашу секретаршу за неё. Пусть она поедет со мной на съёмки и сыграет роль Ольги. Представляете, что будет, когда настоящий убийца увидит её на площадке живую и здоровую?! Он непременно чем-нибудь выдаст себя или захочет убить её снова, но на этот раз мы с вами будем наготове и схватим его! — Тут глаза знаменитости гневно сверкнули.
Босс задумчиво поглядел на клиента. Затем перевёл взгляд на меня. Я тут же отрицательно покачала головой, сделав страшные глаза — мол, не желаю подставлять своё роскошное тело под нож какого-то мясника. Родион повернулся к певцу.
— Идея хорошая, — проворчал он. — Но почему вы решили, что убийца непременно будет на съёмочной площадке?
— Я почти уверен в этом. Если допустить, что убил не я, то наверняка кто-то из моего окружения решил сделать мне гадость…
— Ничего себе гадость! — невольно вырвалось у меня.
— …и прикончил Ольгу, чтобы посмотреть, как я стану выкручиваться, — продолжал клиент, не обратив на мои слова внимания. — Видимо, он хочет поджарить меня на медленном огне, поэтому и не убил сразу, извращенец! Лучше бы уж прирезал, пока я спал…
Босс спросил:
— А если все-таки это вы?
— Тогда пойду и сдамся, — спокойно проговорил тот. — Я же не ублюдок какой-нибудь. Но мне все-таки кажется, что это не я. Не настолько я был одурманен.
— Ну хорошо, меня устраивает ваш расклад. Теперь насчёт оплаты. — Он осмотрел клиента с головы до ног. — Денег у вашего брата, насколько я знаю, не мерено…
— Они все в обороте, — быстро вставил тот. — Реклама, костюмы, студии и так далее.
— И все равно придётся раскошелиться. Мария! — Босс посмотрел на меня. — Каковы наши расценки?
— Самые обычные: оплата строительства седьмого этажа нашей башни, — без запинки ответила я.
— Какого ещё этажа?! — вытаращил глаза клиент.
— Седьмого, — невозмутимо пояснил босс. — Плюс внутренняя отделка под зимний сад с бассейном для золотых рыбок. По вашим меркам, это копейки — пару раз не покажут по телевизору, и всего-то.
Недовольно скривившись, певец что-то посчитал в уме и нехотя выдавил:
— Согласен. Только рыбок уж сами купите.
— Замечательно. — Босс подобрался в кресле. — Теперь к делу. Вы подпишетесь под стенограммой нашей беседы, чтобы в случае чего мы могли бы располагать вашими показаниями?
— Охотно.
— Отлично. Как вы собираетесь выдать Марию за Ольгу?
— Немного грима, Ольгино платье и побольше глупостей в речах — получится точная копия.
— А что она должна будет делать? Танцевать? Мария, ты умеешь танцевать?
— Ей и не нужно уметь, — пояснил Иван Иваныч. — Режиссёр хоть медведя научит. Ольга тоже, кроме мордочки и ног, ничего не имела, однако…
— Кстати, откуда она взялась у вас?
— Ольга? Черт её знает. — Он стал вспоминать. — По-моему, я её в каком-то ночном клубе снял, а может, сама напросилась. Знаете, как это бывает — фанатки одолевают, липнут, как мухи на мёд, спасу нет. Столько их проходит через нас, что всех и не упомнишь. Не исключено, что мне её и из какого-то агентства прислали. Нужно уточнить у моего продюсера Виктора Голубева.
— Давно вы с ней знакомы?
— Около месяца. Но ко мне в постель она только вчера ухитрилась залезть. На своё несчастье. — Он помрачнел. — В «Утопии», я с ней встретился, тем более что мы сегодня вместе сниматься должны были, слово за слово, то да се, а потом мне стало уже по фигу, с кем, лишь бы… — Он осёкся и опасливо глянул в мою сторону. — Это ничего, что я так откровенно?
— Как вам сказать, — пробормотала я, но босс перебил:
— Нормально. Значит, вы понятия не имеете, чем она занималась в свободное от съёмок время?
— Каких там съёмок. Её всего второй раз пригласили, и то только потому, что первый клип оказался более или менее удачным. Я даже не знаю, где она живёт, — вздохнул тот. — Да и зачем мне это? Менеджер их отбирает, на съёмки приглашает, они работают и исчезают. Если с каждой близко знакомиться, то…
— Все понятно. Фамилию хоть помните?
— Да, кажется. — Он наморщил лоб. — Кириенко, по-моему, но нужно уточнить.
— Вам кто-нибудь угрожал в последнее время?
— Конкретно? Нет. Так, были пьяные разборки кое с кем, но они происходили у всех на виду, и вряд ли после этого кто-то решился бы на такое. Ведь столько свидетелей…
— А ревность не могла послужить причиной убийства? Может, какая-то истеричная завистница прикончила конкурентку?
— Не думаю. Какой ей смысл подставлять при этом меня? Убила бы её в другом месте. И потом, меня нельзя ревновать, я же звезда, мне положено со всеми спать… — Он опять покосился на меня.
— Хорошо, как преступник проник в вашу квартиру?
— Не знаю, — растерянно заморгал Сема. — Как-то не задумывался, честно говоря. Слишком напуган был увиденным.
— Но замок на двери не сломан?
— Нет, кажется. Да, точно нет, я дверь ключом закрыл, когда убегал оттуда.
— У кого ещё есть ключи?
— У домработницы. Она пожилая и совсем не ревнивая женщина, уверяю вас. По средам, к счастью, она не приходит, а то бы уже все увидела.
— А ночью вы ничего не слышали?
— Спал мёртвым сном. Я всегда так, организм такой — пока не выспится, хоть из пушки стреляй, не просыпаюсь. Отрубаюсь подчистую, наглухо.
— А сама убитая ничего странного вам вчера не говорила?
— Она, извиняюсь, туповата слегка, поэтому ничего странного сказать не могла. Несла обычную ахинею про свои идиотские мечты, в любви мне признавалась, голосом восхищалась и все такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95