Захар поставил безмолвного майора впереди, снял с него наручники и накинул их на себя, защёлкнув один браслет. Потом повесил ему на плечо автомат без патронов. Все это он проделал проворно и умело, словно всю жизнь этим занимался, что было очень похоже на правду. Конец шнурка он обвязал вокруг мизинца.
— Все, девочка, теперь делай то же самое с полковником, и пора двигаться.
— Я так не согласен, — вполголоса запротестовал плешивый. — Это же самоубийство! Стоит мне споткнуться, и мы все взлетим к чертям!
— А ты не спотыкайся! — злобно хихикнул майор. — Нам теперь нельзя нервничать.
— И нам тоже, — напомнила я и начала развязывать руки полковнику, повесив ему на шею автомат.
Через пару минут вся заминированная процессия вышла из леса. Мы шли почти вплотную друг к другу, чтобы не так была заметна верёвка. Сердце громко стучало в моей груди, и связанные кое-как руки, державшие кончик нитки, тянувшейся от чеки гранаты на поясе полковника, слегка подрагивали. Малейшее неловкое движение могло стоить нам всем жизни. Солдаты с удивлением посмотрели на идущее гуськом к автобусу вооружённое начальство с пленными посередине и не решились о чем-либо спросить. Только капитан, быстро подбежав к глупо улыбающемуся майору, Доложил:
— Вертолёты заправлены! Я смотрю, вы его все-таки взяли. Где же он там сидел?
— Отставить разговорчики! — рявкнул майор, останавливаясь. — Сопровождать нас не нужно. Мы сейчас сядем в автобус и поедем на поле, к вертолёту. Сообщите им по рации, чтобы готовились к взлёту. Затем отправляйтесь в часть. Все ясно?
— Так точно! — козырнул капитан, как-то странно глядя на него. — У вас все нормально, товарищ майор? Может, охрану дать?
— Выполняйте приказ, черт бы вас побрал! — сорвался тот, стараясь не шевелиться.
— Да, капитан, — вмешался полковник за моей спиной, — это секретное дело, и не нужно… Мы сами их доставим куда следует.
— Но как же, если два батальона все равно уже в курсе… Ну хорошо., мы проследим, чтобы вы добрались до вертолёта. — Он развернулся и убежал, благоразумно решив не гневить дальше и без того обозлённое начальство.
— Вперёд! — процедил полковник и, чтобы стоящие кругом солдаты ничего не заподозрили, толкнул меня автоматом в спину.
И тут случилось нечто ужасное. Не ожидая толчка, я споткнулась о какую-то корягу в траве и полетела на Захара, тот, в свою очередь, повалился на майора — так мы и сложились, как костяшки домино, а если бы полковник мгновенно не среагировал и не рванулся за мной на верёвочке, то ещё бы и взорвались.
Мы вповалку лежали друг на друге, стараясь не шевелиться и прижав к земле майора, а солдаты сгрудились вокруг и недоуменно хлопали глазами. Подбежал испуганный капитан, растолкал всех, осмотрелся и потянулся, чтобы помочь подняться полковнику, лежащему сверху. Но тот вдруг дико заверещал, как красная девица:
— Не трогай меня!!! Отойди прочь!!! Мы все заминированы гранатами!
Тот ошалело посмотрел на нас и, не заметив шнурка, пролепетал:
— Да где гранаты-то? Не вижу…
— На мне, болван!
— Отойдите все!!! — крикнул не своим голосом майор, распластавшись под Захаром. — Сейчас может рвануть! Всем оставаться на местах! Никому не двигаться! — Это он уже, наверное, кричал нам, но солдаты поняли все по-своему и нерешительно начали маршировать на месте, не зная, то ли отходить, то ли стоять.
Так мы и лежали нелепой кучей, а вокруг нас топтались испуганные солдаты.
— Что нам делать? Что происходит? — пробормотал бледный капитан.
— А ты ещё не понял?! — прохрипел плешивый. — Мы у них в плену. Они нас заминировали. Нужно отрезать верёвки от гранат!
— И не пытайтесь, — громко сказала я, — ещё один шаг, и я дёрну!
Но я не собиралась подрывать всех, потому что рядом был Захар, да и мне самой, честно говоря, ещё хотелось немного пожить.
— Ну что, так и будем лежать здесь? — чуть не плача воскликнул майор. — Как это случилось?
— Меня полковник толкнул, — охотно пояснила я.
— Зачем, полковник?! — простонал майор.
— Откуда я знаю! — огрызнулся тот. — По привычке.
— Пора бы уж поменять привычки-то, — усмехнулся подо мной Захар. — ГУЛАГ кончился…
В этот момент в микроавтобусе зазвенел сотовый телефон полковника. Тот повернул голову и крикнул капитану:
— Чего стоишь, тащи сюда трубку!
Капитан, понимавший в происходящем не больше, чем папуас в генной инженерии, со всех ног кинулся к автобусу и принёс телефон. Полковник, не меняя на мне позы, схватил трубку, включил связь и, стараясь казаться спокойным, проговорил:
— Слушаю… Да, это полковник Семенчук, а кто говорит?.. Кто?! — Он сразу потерял голос и прохрипел:
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант… Что происходит? Ничего, все по плану… Но я только выполнял приказ товарища Петренко… Есть, все понял… Кто? Да, она здесь, и парень тоже. С ними все нормально… Передаю…
Постаревший сразу на два десятка лет, бледный и осунувшийся, он протянул мне трубку и отвернулся. Я растерянно поднесла её к уху и, озадаченная, только и смогла выговорить:
— Алло.
Голос, который я затем услышала, показался мне милее всех голосов рая, он спасительным бальзамом пролился на мою измождённую душу, и я чуть не потеряла сознания от радости. Это был голос моего босса, как всегда, деловой и ясный.
— Мария, ты жива?
— Да. — Слезы потекли по моим щекам.
— Где там Захар?
— Он рядом, но у него заняты руки, он не может взять трубку.
— Его что, распяли уже?
— Хуже. Что с нами будет?
— Ничего, вас отпустят. Слушай меня внимательно. Никому ничего не рассказывай, пока не увидишь меня. Все очень серьёзно. К вам уже вылетели два скоростных вертолёта. Постарайся сделать так, чтобы Захар не умер… Он мой лучший друг. Теперь передай трубку майору, с ним тут поговорить хотят.
Я протянула телефон недоумевающему майору, тот послушно схватил его и доложился:
— Майор Витин слушает! — Лицо его сразу вытянулось. С минуту он что-то выслушивал, а потом пробормотал:
— Есть, товарищ генерал-лейтенант!
Отдав трубку капитану, он закрыл глаза, с шумом втянул в себя воздух, и вдруг его прорвало:
— Ну что, полковник, мудак плешивый, допрыгался?! — проревел он так, что тот аж подпрыгнул на мне. — Капитан, освободите нас, я хочу лично арестовать то дерьмо, что сверху лежит. Не спускайте с него глаз.
— Но как же… — растерялся тот, забегав вокруг нас, — я гранат не вижу…
— Молодые люди, я извиняюсь, — начал было майор, но мы и сами уже все поняли, а Захар сказал:
— Только не нужно извиняться. Сейчас мы отвяжем шнурки от пальцев. Лежите спокойно, а то взорвёмся.
— А мы и так взорвёмся, — зловеще произнёс вдруг полковник, и я с ужасом увидела, как он вставил палец в чеку выглядывающей из-под бронежилета гранаты, за которую был привязан мой шнурок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Все, девочка, теперь делай то же самое с полковником, и пора двигаться.
— Я так не согласен, — вполголоса запротестовал плешивый. — Это же самоубийство! Стоит мне споткнуться, и мы все взлетим к чертям!
— А ты не спотыкайся! — злобно хихикнул майор. — Нам теперь нельзя нервничать.
— И нам тоже, — напомнила я и начала развязывать руки полковнику, повесив ему на шею автомат.
Через пару минут вся заминированная процессия вышла из леса. Мы шли почти вплотную друг к другу, чтобы не так была заметна верёвка. Сердце громко стучало в моей груди, и связанные кое-как руки, державшие кончик нитки, тянувшейся от чеки гранаты на поясе полковника, слегка подрагивали. Малейшее неловкое движение могло стоить нам всем жизни. Солдаты с удивлением посмотрели на идущее гуськом к автобусу вооружённое начальство с пленными посередине и не решились о чем-либо спросить. Только капитан, быстро подбежав к глупо улыбающемуся майору, Доложил:
— Вертолёты заправлены! Я смотрю, вы его все-таки взяли. Где же он там сидел?
— Отставить разговорчики! — рявкнул майор, останавливаясь. — Сопровождать нас не нужно. Мы сейчас сядем в автобус и поедем на поле, к вертолёту. Сообщите им по рации, чтобы готовились к взлёту. Затем отправляйтесь в часть. Все ясно?
— Так точно! — козырнул капитан, как-то странно глядя на него. — У вас все нормально, товарищ майор? Может, охрану дать?
— Выполняйте приказ, черт бы вас побрал! — сорвался тот, стараясь не шевелиться.
— Да, капитан, — вмешался полковник за моей спиной, — это секретное дело, и не нужно… Мы сами их доставим куда следует.
— Но как же, если два батальона все равно уже в курсе… Ну хорошо., мы проследим, чтобы вы добрались до вертолёта. — Он развернулся и убежал, благоразумно решив не гневить дальше и без того обозлённое начальство.
— Вперёд! — процедил полковник и, чтобы стоящие кругом солдаты ничего не заподозрили, толкнул меня автоматом в спину.
И тут случилось нечто ужасное. Не ожидая толчка, я споткнулась о какую-то корягу в траве и полетела на Захара, тот, в свою очередь, повалился на майора — так мы и сложились, как костяшки домино, а если бы полковник мгновенно не среагировал и не рванулся за мной на верёвочке, то ещё бы и взорвались.
Мы вповалку лежали друг на друге, стараясь не шевелиться и прижав к земле майора, а солдаты сгрудились вокруг и недоуменно хлопали глазами. Подбежал испуганный капитан, растолкал всех, осмотрелся и потянулся, чтобы помочь подняться полковнику, лежащему сверху. Но тот вдруг дико заверещал, как красная девица:
— Не трогай меня!!! Отойди прочь!!! Мы все заминированы гранатами!
Тот ошалело посмотрел на нас и, не заметив шнурка, пролепетал:
— Да где гранаты-то? Не вижу…
— На мне, болван!
— Отойдите все!!! — крикнул не своим голосом майор, распластавшись под Захаром. — Сейчас может рвануть! Всем оставаться на местах! Никому не двигаться! — Это он уже, наверное, кричал нам, но солдаты поняли все по-своему и нерешительно начали маршировать на месте, не зная, то ли отходить, то ли стоять.
Так мы и лежали нелепой кучей, а вокруг нас топтались испуганные солдаты.
— Что нам делать? Что происходит? — пробормотал бледный капитан.
— А ты ещё не понял?! — прохрипел плешивый. — Мы у них в плену. Они нас заминировали. Нужно отрезать верёвки от гранат!
— И не пытайтесь, — громко сказала я, — ещё один шаг, и я дёрну!
Но я не собиралась подрывать всех, потому что рядом был Захар, да и мне самой, честно говоря, ещё хотелось немного пожить.
— Ну что, так и будем лежать здесь? — чуть не плача воскликнул майор. — Как это случилось?
— Меня полковник толкнул, — охотно пояснила я.
— Зачем, полковник?! — простонал майор.
— Откуда я знаю! — огрызнулся тот. — По привычке.
— Пора бы уж поменять привычки-то, — усмехнулся подо мной Захар. — ГУЛАГ кончился…
В этот момент в микроавтобусе зазвенел сотовый телефон полковника. Тот повернул голову и крикнул капитану:
— Чего стоишь, тащи сюда трубку!
Капитан, понимавший в происходящем не больше, чем папуас в генной инженерии, со всех ног кинулся к автобусу и принёс телефон. Полковник, не меняя на мне позы, схватил трубку, включил связь и, стараясь казаться спокойным, проговорил:
— Слушаю… Да, это полковник Семенчук, а кто говорит?.. Кто?! — Он сразу потерял голос и прохрипел:
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант… Что происходит? Ничего, все по плану… Но я только выполнял приказ товарища Петренко… Есть, все понял… Кто? Да, она здесь, и парень тоже. С ними все нормально… Передаю…
Постаревший сразу на два десятка лет, бледный и осунувшийся, он протянул мне трубку и отвернулся. Я растерянно поднесла её к уху и, озадаченная, только и смогла выговорить:
— Алло.
Голос, который я затем услышала, показался мне милее всех голосов рая, он спасительным бальзамом пролился на мою измождённую душу, и я чуть не потеряла сознания от радости. Это был голос моего босса, как всегда, деловой и ясный.
— Мария, ты жива?
— Да. — Слезы потекли по моим щекам.
— Где там Захар?
— Он рядом, но у него заняты руки, он не может взять трубку.
— Его что, распяли уже?
— Хуже. Что с нами будет?
— Ничего, вас отпустят. Слушай меня внимательно. Никому ничего не рассказывай, пока не увидишь меня. Все очень серьёзно. К вам уже вылетели два скоростных вертолёта. Постарайся сделать так, чтобы Захар не умер… Он мой лучший друг. Теперь передай трубку майору, с ним тут поговорить хотят.
Я протянула телефон недоумевающему майору, тот послушно схватил его и доложился:
— Майор Витин слушает! — Лицо его сразу вытянулось. С минуту он что-то выслушивал, а потом пробормотал:
— Есть, товарищ генерал-лейтенант!
Отдав трубку капитану, он закрыл глаза, с шумом втянул в себя воздух, и вдруг его прорвало:
— Ну что, полковник, мудак плешивый, допрыгался?! — проревел он так, что тот аж подпрыгнул на мне. — Капитан, освободите нас, я хочу лично арестовать то дерьмо, что сверху лежит. Не спускайте с него глаз.
— Но как же… — растерялся тот, забегав вокруг нас, — я гранат не вижу…
— Молодые люди, я извиняюсь, — начал было майор, но мы и сами уже все поняли, а Захар сказал:
— Только не нужно извиняться. Сейчас мы отвяжем шнурки от пальцев. Лежите спокойно, а то взорвёмся.
— А мы и так взорвёмся, — зловеще произнёс вдруг полковник, и я с ужасом увидела, как он вставил палец в чеку выглядывающей из-под бронежилета гранаты, за которую был привязан мой шнурок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95