— Ну? — спросила она.
— Что — ну? — не понял я.
— Так я улыбаюсь глазами?
— Чтобы уж играть по-честному, — хмыкнул я, — тебе нужна рука покрупнее, чем твой рот.
— Перестань, ты все портишь.
— Только не кидайся на меня. Ты прольешь мой кофе.
Два дня мы с Сигне ждали возвращения Харви. Когда смотрели гангстерский фильм о Нью-Йорке, Сигне заметила:
— Это рядом с моим домом.
Мы обедали на верхушке небоскреба в Тапиоле, откуда открывался вид на прибрежные острова, скованные льдом. Я почти научился ходить на лыжах, расплатившись всего лишь порванной курткой и вывихнутым локтем.
Вечером второго дня мы вернулись в квартирку у Лонг-бридж. Сигне в долю мгновения зажарила рыбу, высвободив себе время для чтения бульварного журнальчика, и столь же молниеносно приготовила обед, ухитрившись ничего не пережарить и не переварить. Когда мы покончили с обедом, она подала тарелку с птифурами в серебряных обертках и поставила бутылку водки.
— Ты давно знаешь Харви?
— Встречались от случая к случаю.
— Представляешь, он тут всем руководит.
— Понятия не имею.
— Да. Он единственный отвечает за эту часть Европы. А теперь поехал в Нью-Йорк на конференцию.
— Да, ты говорила.
— Я не думаю, что он относится к людям, которые могут успешно контролировать всю...
— Сеть?
— Да, сеть. Он слишком... эмоционален.
— В самом деле?
— Да. — Она запустила молочно-белые зубы в одно из маленьких пирожных. — Он в меня жутко влюблен. Как ты думаешь, это хорошо?
— Насколько я понимаю, все о'кей.
— Он хочет на мне жениться.
Я припомнил всех девушек, на которых время от времени Харви изъявлял желание жениться.
— Ну, ты еще молодая. Как мне представляется, эти мысли придут к тебе в голову попозже.
— Он собирается разводиться со своей нынешней женой.
— Он так сказал?
— Нет, на одной вечеринке в Нью-Йорке мне рассказал его психоаналитик. — Она сложила серебряную бумажку от птифура и сделала из нее лодочку.
— А потом он женится на тебе?
— Не знаю, — ответила она. — В меня многие влюблены. И я не думаю, что девушка должна по первому зову прыгать в постель.
— Их не убудет, — бросил я.
— Ты безнравственная личность. — Она надела лодочку, как шляпку, на палец и покрутила ее. — Он безнравствен, — сообщила она пальцу, и тот кивнул. — У Харви ужасная жена.
— Скорее всего, ты несколько предубеждена против нее.
— Нет, ничего подобного. Я ее знаю. Мы все вместе ходили на прием к мистеру Мидуинтеру. Ты же знаешь мистера Мидуинтера, правда?
— Нет.
— Он просто прелесть. Ты еще с ним встретишься. Он босс Харви. — Она провела пальцем по кофейному пятнышку на моей рубашке. — Я замою его, а то так и останется. Дай мне рубашку. Ты можешь одолжить другую у Харви.
— О'кей, — согласился я.
— На том приеме все были ужасно шикарно разодеты. Ну, ты понимаешь, увешаны драгоценностями, с серебряными штучками в волосах и просто в потрясающей обуви. У всех женщин были такие туфли!.. — Она скинула туфельку, поставила ее на стол и на пальцах показала размер. — Сейчас такие можно купить и в Хельсинки, но в то время... Я вообще провела тогда в Нью-Йорке всего два дня, и у меня было только то платье, в котором я приехала. Ты понимаешь.
— Еще бы, это серьезная проблема.
— Да, будь ты женщиной, это стало бы для тебя проблемой. Умужчины может быть только один черный костюм, и таскай он его весь день, никто и не заметит. Но от женщины ждут, что у нее есть наряд и на ленч, и к чаю, и на работу, да еще какое-то ошеломляющее платье на вечер. Да и на следующий день все надеются, что ты появишься в чем-то новеньком. И если ты...
— Ты начала рассказывать о приеме.
— Да. Так вот, я тебе все изложу. Я пошла на эту вечеринку у мистера Мидуинтера... У него удивительный дом со швейцаром и все такое, а на мне — только то, что я могла бы надеть на прием тут, в Хельсинки. То есть на обыкновенную посиделку с друзьями. А там, среди всех этих мужчин в смокингах и женщин в трехсотдолларовых платьях...
— Разве Харви не предупредил тебя, как они будут выглядеть?
— Нет. Ты же знаешь, какой он. Когда его жена рядом, он не осмелился даже подойти ко мне. Так что я стояла себе, как сущая идиотка.
— Да, так бывает.
— Вот я и стояла. Платье — в горошек. В горошек! Можешь себе представить?
— Да.
— Тут ко мне подплыла миссис Ньюбегин. И посмотрела на меня вот так. — Сигне сощурила глаза, превратив их в щелочки, и втянула щеки, изобразив карикатуру на даму в модном магазине. — Она явилась просто в сказочном черном шелковом платье и сатиновых туфлях. В сатиновых! Осмотрела меня с головы до ног и сказала: «Я жена мистера Ньюбегина». Мистера Ньюбегина! Потом повернулась к своей подруге и заявила: «Просто возмутительно, что Харви не предупредил ее о необходимости захватить вечернее платье. Не сомневаюсь, у нее не меньше дюжины прелестных платьиц». Ты даже не представляешь, каким покровительственным тоном она все это произнесла. Господи, до чего мне стало противно!
Сигне вытащила маленькую косметичку и принялась накладывать на веки ярко-зеленые тени. Закончив, она поморгала ресницами, глядя на меня, и огладила джинсы, обтягивающие ее широкие бедра. Потом положила голову мне на колени и прижалась щекой.
— Она просто отвратительна, — заключила Сигне. — И ведет ужасную жизнь.
— Смахивает на то, что она несколько вышла из себя.
— По зодиаку она Лев; это знак огня, знак солнца. Блистать молниями и всех подавлять. Давить. Мужской знак ведущей силы. Мужчины-Львы — о'кей! Но женщины-Львы стремятся держать под каблуком своих мужей. У Харви Ньюбегина тот же знак, что и у меня: Близнецы. Это воздух. Ртуть. Близнецы разобщены, им свойственны страстность, артистизм, порочность и ум. Они подвижны, перемещаются с места на место, стараясь избегать неприятностей. С Львами им ужасно трудно. Близнец и Лев никак не могут установить между собой отношения, они такие далекие. Плохое сочетание.
— Но с Харви у тебя все хорошо получается?
— Восхитительно. У тебя такие красивые смуглые руки. Ты Водолей.
— У них у всех смуглые руки?
— Знак воздуха. Духовности и тайны. Всегда держат при себе что-то свое. Окружают себя высокой стеной; они мудрее, чем большинство окружающих, сдержаннее и рассудительнее. Это мой любимый знак, он хорошо сочетается с Близнецами.
Она взяла меня за руку, чтобы продемонстрировать. Пальцы у нее были тонкими и невесомыми, как перышко. Сигне легко провела ими по руке, и я поежился. Поднеся мою руку ко рту, она прикоснулась полуоткрытыми губами к кончикам пальцев и, повернув ладонь, звучно поцеловала ее.
— Тебе нравится?
Я не ответил.
Улыбнувшись, она отбросила мою руку.
— Когда я выйду замуж, то сохраню свою фамилию. А как твоя фамилия? Я вечно не запоминаю.
— Демпси, — сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78