Рваный сделал неопределенный жест в сторону своих, и они, как по команде, выбросили пистолеты из окошек машины на асфальт.
Кишлак вплотную подошел к Рваному, схватил его за подбородок и притянул к себе.
– Ну, ты все понял? – спросил он.
– Все… – согласился Василий Филиппович.
– Артистишка сраный… – продолжил Кишлак и смачно плюнул в лицо противнику.
Рваный стоял не шелохнувшись. Кишлак самодовольно выругался, подошел к Скрипачу и без всякой ненависти произнес:
– Исполни-ка ему Глюка…
Скрипач, не раздумывая, вскинул автомат и длинной очередью изрешетил тело Рваного, которое долго не могло упасть из-за бесчисленного количества пуль, ударивших в него. В то же мгновение снова заработал пулемет из «икаруса», разнеся в одну минуту весь салон «мерседеса» с пытавшимися спрятаться охранниками.
Убедившись, что никто из окружения Рваного в живых не остался, Кишлак крикнул бойцам, сидящим в автобусе:
– Пересядете в «мерседесы» Рваного. Они сейчас подъедут. Его идиотов-телохранителей отправьте на все четыре стороны без стрельбы. «Икарус» сжечь. Остальное не трогать, – и последовал за Скрипачом в поджидавшую их «волгу».
Александр Курганов бесцельно бродил по Люксембургу. В пять часов вечера была назначена встреча у фонтана с клоунами, в двух шагах от площади Армий. Город поражал фантастическим ландшафтом, придававшим ему сказочную неповторимость. Александру казалось, что он бродит по кинопавильону, специально построенному для съемок. Огромный овраг, больше похожий на ущелье, перерезал город и заявлял о себе не менее властно, чем старинные серые дома с угловато-монументальной архитектурой. Ощущение придуманности этого города рождали и громадные, ярко раскрашенные скульптуры немыслимых баб, целые скульптурные группы бронзовых танцующих шутов возле немецкого театра, фигурки ангелов и мадонн на фронтонах домов шестнадцатого века. Мощеные улицы и улочки расходились вкривь и вкось, нигде не стараясь быть ровными. Горы как бы посмеивались над творением человеческих рук и забавлялись, наблюдая за копошением людей на своей груди. От нечего делать Александр забрел в мексиканский ресторанчик на площади Армий и, пристроившись за высоким круглым столиком, заказал мясной салат с соусом «Чили» и двойную порцию «Текилы», о которой только слышал.
На город обрушился внезапный дождь, пригнавший с собой слишком ранние сумерки. Некрасивые официантки с волосатыми ногами зажгли на столиках свечи. Старинное помещение с деревянными балками, аляповато украшенное вышитыми сомбреро и цветастыми шалями, преобразилось. Таинственные тени принялись бродить по чисто выбеленному потолку. Случайное пристанище для случайных людей дарило мимолетный уют. Александру показалось, что в Люксембурге нет жителей. Все люди напоминали путешественников, ненадолго забравшихся сюда поглазеть на одно из чудес света. Даже поданный счет подтверждал это. Цена была указана отдельно в франках, марках, долларах и в местной валюте. Плати, чем хочешь, все принимается. Выпив залпом «Текилу» и закусив куском слоеного теста, на котором был подан салат, Александр предался невеселым размышлениям. Люксембург, как ни странно, очень годился для убийства. При том что на его улицах повсюду улыбались безмятежными улыбками туристы и местные обыватели, атмосфера средневековой таинственности, мрачности принесенных обетов, запретных страстей витала в темных арках домов, в узких переулках и наглухо закрытых окнах. Этот город подходил Курганову под настроение. После неудавшегося самоубийства Александр махнул на себя рукой. Он понял, что смерть тоже не всякому дается, а коль не судьба умереть, то и теряется смысл беречь себя. Возможно, Господь смертью не карает, а награждает. Поэтому недостойные, как правило, живут дольше…
О Викторе Иратове Курганов продолжал думать в прошедшем времени. Признание Манукалова являлось обычным доносом, и было отвратительно вспоминать все это. Поэтому решил для себя – если Виктор и впрямь продался «комитету», то участь его решена, а если Манукалов наврал, то должны быть предъявлены неопровержимые доказательства. Никакого волнения от предстоящей встречи с бывшим другом Александр не испытывал, потому что привык скорбеть о нем как о безвинно убиенном. Ему предстояло увидеть совершенно другого человека, с которым не связывало в нынешней жизни ничего. Обиды не возникало. Каждый получает по заслугам. Разве мог себе представить студент иняза Александр Курганов, что большую часть жизни проведет в зоне, а потом станет профессиональным убийцей? Разве, сидя на бетонном полу карцера, зек Курган способен был мечтать о богатстве, независимости, возможности колесить по миру? Не мог. А ведь если разобраться, он, Курганов, сделал быструю, фантастическую карьеру. Через некоторое время отмытые деньги, взятые в «Лионском кредите», лягут на его личный счет в швейцарском банке, и всю оставшуюся жизнь не придется брать в руки даже нож, чтобы отрезать ломоть хлеба. А что Виктор? В отличие от Александра он уже свое прожил. Завтрашнего дня для него не существует. Так кто выиграл? Оба проиграли. Только Курганов прошлое, а Иратов будущее. Тогда какой же смысл в удачно организованном побеге? Выторговать десять лет сразу вместо сорока потом?
Александр подозвал официантку и заказал еще одну порцию мерзкой водки. Со стороны стойки ненавязчиво доносилась грустная мексиканская мелодия. Ресторанчик заполнялся возбужденно-мокрыми людьми, стряхивавшими на пол дождинки с зонтов. Официантка принесла «Текилу» и предложила Александру подняться на второй этаж в ресторан. Но тот, взглянув на часы, отказался. Оставалось совсем немного времени до встречи с человеком Манукалова. Тот ведь наверняка уверен, что Александр прибыл в Люксембург выполнять задание родины.
Дождь прекратился. Салат был съеден. «Текила» напоминала о себе неприятной отрыжкой, как будто он нажевался кактуса в натуральном виде. Окинув взглядом уютный ресторанчик, Александр вышел на мокрую, нахохлившуюся зонтиками площадь Армий и зашагал по улице Капуцинов к фонтану, в котором бронзовые музыканты продолжали извергать струи воды из труб, барабанов, ушей и прочих органов.
Сбивающиеся в стайки любопытные японцы разглядывали его со всех сторон и бесконечно фотографировали друг друга. К Александру подошел молодой блондин в джинсовом костюме, с рюкзачком за спиной. Протянул руку:
– Здравствуйте, Саша. Вас узнать нетрудно. Не обижайтесь, но печать совка четко обозначена на вашей физиономии.
– Естественно, – согласился Курганов. И, повнимательнее разглядев блондина, в свою очередь, заметил:
– А вы в Европе недавно?
– Почему?
– Потому, что обращаетесь по-русски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136