Окончательно идиллию нарушил телефонный звонок.
Майя, дрожа от изнеможения, поплелась в комнату, боясь поднимать трубку в спальне. Звонила Марфа.
– Курган еще у тебя?
– Да…
– Слушай внимательно. Кажется, мы нащупали след. Его похитил действительно Кишлак. Но обращаться в ФСБ ни в коем случае нельзя. Возникнет грандиозный скандал. Нужно вернуть собственными силами. Александр дружит с Кишлаком. На него вся наша надежда… Ты меня слышишь?
– Слышу, но чем я могу помочь?
– Не отпускай никуда. К вечеру мы подъедем.
– Он никуда и не собирается…
– Молодец, – одобрила Марфа.
Когда Майя вернулась в спальню, Курганов лежал с закрытыми глазами, казался спящим, но вдруг резко спросил:
– Какие проблемы?
– Да нет, потом…
– Говори…
Майя легла рядом. Лениво потянулась, подперла голову рукой и ласково поглядела на Александра:
– Пока ты был в Германии, Кишлак похитил мужа Аллы Константиновны.
– Вице-премьера? Круто… И что теперь?
– Ничего. Пока молчание. Алла Константиновна держит в тайне. Телохранители молчат… Марфа пробует связаться с Кишлаком.
– Получилось?
– Надеется.
– И не получится. Кишлак – хитрый мужик.
– А ты смог бы уговорить его вернуть Суховея?
– Уговаривать бессмысленно. Только убивать.
– А убить?
– Разве просто так убивают?
– Но он же вице-премьера похитил!
– Вот пусть министр МВД этим и занимается. Давай лучше поспим. Мне так хорошо с тобой.
Майя прижалась к нему. Ей очень хотелось, чтобы Александр спас Олега Даниловича, но только не сейчас.
Геннадий Владимирович Столетов не спеша прогуливался по выложенным белыми кирпичами дорожкам сада, окружавшего дачу со всех сторон. Золотисто-красные налитые яблоки своей тяжестью пригибали ветки и грозили свалиться на голову. За Столетовым четким, размеренным шагом следовал Петр Фомич в обветшалом полковничьем мундире отставника и по третьему разу докладывал о результатах поездки во Францию.
Он не распространялся о методах воздействия на Вениамина Аксельрода, но очень хвалил того за выдержку и крепость характера.
– На такого можно положиться. Своих не сдаст.
– А Порте к нему относится с уважением?
– Еще бы! Сам видел. Должен отметить, француз – профессионал нашей закваски. Ни черта не боится.
– Таких не бывает, – поправил полковника Столетов.
– Так я фигурально выражаюсь… Глаза у него проницательные, а сам неприметный, на начбаза похож.
Столетов остановился, любуясь яблоками. При кажущемся добродушном настроении на душе у него скребли кошки. Вторые сутки он предпринимал неимоверные усилия, чтобы скандал с вице-премьером Суховеем не получил огласки. Пострадавшие от инертного газа телохранители и водитель по его приказу были помещены в лечебный изолятор, куда не допускался ни один посторонний. Но время шло, а о вице-премьере никаких известий не поступало. Поэтому Геннадий Владимирович решился на беспрецедентный шаг – встретиться с главарями криминалитета, вложившими капиталы в фонд «Острова России».
– Где твой Аксельрод?
– Ждет у телефона дальнейших приказаний.
– Позвони, передай, что отправляюсь за грибами. Пусть прогуляется по лесу со мной. Встретишь его через полтора часа в Бузаеве.
– Есть! – по-военному четко отреагировал Петр Фомич и почти бегом бросился выполнять приказание.
Столетов продолжил прогулку. Убийство Манукалова и похищение Суховея вместе с подписанным им постановлением подталкивали Геннадия Владимировича переходить в наступление. Он мог бы дать указание провести быстрый отстрел всех учредителей фонда. Но это походило бы на отсекание головы у курицы, несущей золотые яйца. Настало время за столом переговоров наладить серьезное сотрудничество. Те, кто согласится делиться с государством, в лице Столетова получат надежную «крышу», а кто не захочет – пусть идет своим путем до ближайшей стенки. Хватит увиливать от наглого вызова мафии. Геннадий Владимирович ответит своим, ведь недаром существует житейская мудрость – «организованной преступности можно противопоставить только организованную преступность». Контроль над четырьмя миллиардами – только начало. Власть, опирающаяся на силу, всегда предпочтительнее, чем власть, зависимая от законов. Что бы там ни придумывали в Думе, решение будет принимать маленькая группа людей, умеющая удачно совмещать интересы государства и свои собственные…
Телефонный звонок, последовавший от Петра Фомича, заставил Веню забыть все недавние обиды. Он поглядел на себя в зеркало и остался доволен. Следы побоев совершенно исчезли. Чувствовал он себя прилично, хотя почки продолжали побаливать. Но в остальном можно сказать – «отделался легким испугом». Зато теперь его приглашает на встречу не кто-нибудь, а сам господин Столетов – один из влиятельнейших людей в России. И Веня идет к нему не в качестве бывшего зека. Доменик Порте сделал его своим комиссаром по России. Вилли Шлоссер, когда узнал об этом, то, примчавшись из Кёльна на новеньком «мерседесе», чуть было сгоряча не благословил Эдди на брак с новым боссом. Выпив пива, одумался и весь вечер, нацепив очки, подсчитывал свои экономические претензии к объявившемуся жениху. Эдди от стыда укрылась в своих комнатах и не показывалась вплоть до самого отъезда Вилли обратно в Кёльн. Вене пришлось самому ухаживать за лошадьми и жарить бесчисленное количество охотничьих сосисок, которые Шлоссер поедал, не обращая на него никакого внимания.
На прощание адвокат окинул бесстрастным взглядом хозяйство и признался:
– Как мне осточертела эта ферма! Пора перебираться на Лазурное побережье. Роскошная вилла с видом на море, добротная яхта и хороший аппетит – вот что нужно для человека моего возраста. А против старости существует один рецепт – почаще менять девчонок!
Такой поворот в жизни Вилли Шлоссера вполне устраивал Веню. И на прощание они обнялись, как надежные партнеры. В тот же вечер Эдди открыла ему свои объятия. Медовая неделя пролетела в любви и клятвах, в прогулках на лодке по Рейну и ужинах в респектабельных ресторанах курортного городка Кенигсвинтер.
По приезде в Москву Веня не торопился встречаться с Цунами, будучи уверенным, что тот уже растерял имевшиеся на руках козыри. И приглашение на встречу с Геннадием Владимировичем расценил как переход от теневой деятельности к государственному официальному признанию. Перед ним выросла в полный рост новая цель – стать ни больше ни меньше, как вице-премьером страны.
Натянув на себя синий спортивный костюм «Адидас» и надев белые кроссовки «Рибок», Веня вытащил из кладовки старую плетеную корзину, оставшуюся еще от бабушки. Сам он грибы собирал в раннем детстве прямо на даче и не пылал страстью к этому занятию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Майя, дрожа от изнеможения, поплелась в комнату, боясь поднимать трубку в спальне. Звонила Марфа.
– Курган еще у тебя?
– Да…
– Слушай внимательно. Кажется, мы нащупали след. Его похитил действительно Кишлак. Но обращаться в ФСБ ни в коем случае нельзя. Возникнет грандиозный скандал. Нужно вернуть собственными силами. Александр дружит с Кишлаком. На него вся наша надежда… Ты меня слышишь?
– Слышу, но чем я могу помочь?
– Не отпускай никуда. К вечеру мы подъедем.
– Он никуда и не собирается…
– Молодец, – одобрила Марфа.
Когда Майя вернулась в спальню, Курганов лежал с закрытыми глазами, казался спящим, но вдруг резко спросил:
– Какие проблемы?
– Да нет, потом…
– Говори…
Майя легла рядом. Лениво потянулась, подперла голову рукой и ласково поглядела на Александра:
– Пока ты был в Германии, Кишлак похитил мужа Аллы Константиновны.
– Вице-премьера? Круто… И что теперь?
– Ничего. Пока молчание. Алла Константиновна держит в тайне. Телохранители молчат… Марфа пробует связаться с Кишлаком.
– Получилось?
– Надеется.
– И не получится. Кишлак – хитрый мужик.
– А ты смог бы уговорить его вернуть Суховея?
– Уговаривать бессмысленно. Только убивать.
– А убить?
– Разве просто так убивают?
– Но он же вице-премьера похитил!
– Вот пусть министр МВД этим и занимается. Давай лучше поспим. Мне так хорошо с тобой.
Майя прижалась к нему. Ей очень хотелось, чтобы Александр спас Олега Даниловича, но только не сейчас.
Геннадий Владимирович Столетов не спеша прогуливался по выложенным белыми кирпичами дорожкам сада, окружавшего дачу со всех сторон. Золотисто-красные налитые яблоки своей тяжестью пригибали ветки и грозили свалиться на голову. За Столетовым четким, размеренным шагом следовал Петр Фомич в обветшалом полковничьем мундире отставника и по третьему разу докладывал о результатах поездки во Францию.
Он не распространялся о методах воздействия на Вениамина Аксельрода, но очень хвалил того за выдержку и крепость характера.
– На такого можно положиться. Своих не сдаст.
– А Порте к нему относится с уважением?
– Еще бы! Сам видел. Должен отметить, француз – профессионал нашей закваски. Ни черта не боится.
– Таких не бывает, – поправил полковника Столетов.
– Так я фигурально выражаюсь… Глаза у него проницательные, а сам неприметный, на начбаза похож.
Столетов остановился, любуясь яблоками. При кажущемся добродушном настроении на душе у него скребли кошки. Вторые сутки он предпринимал неимоверные усилия, чтобы скандал с вице-премьером Суховеем не получил огласки. Пострадавшие от инертного газа телохранители и водитель по его приказу были помещены в лечебный изолятор, куда не допускался ни один посторонний. Но время шло, а о вице-премьере никаких известий не поступало. Поэтому Геннадий Владимирович решился на беспрецедентный шаг – встретиться с главарями криминалитета, вложившими капиталы в фонд «Острова России».
– Где твой Аксельрод?
– Ждет у телефона дальнейших приказаний.
– Позвони, передай, что отправляюсь за грибами. Пусть прогуляется по лесу со мной. Встретишь его через полтора часа в Бузаеве.
– Есть! – по-военному четко отреагировал Петр Фомич и почти бегом бросился выполнять приказание.
Столетов продолжил прогулку. Убийство Манукалова и похищение Суховея вместе с подписанным им постановлением подталкивали Геннадия Владимировича переходить в наступление. Он мог бы дать указание провести быстрый отстрел всех учредителей фонда. Но это походило бы на отсекание головы у курицы, несущей золотые яйца. Настало время за столом переговоров наладить серьезное сотрудничество. Те, кто согласится делиться с государством, в лице Столетова получат надежную «крышу», а кто не захочет – пусть идет своим путем до ближайшей стенки. Хватит увиливать от наглого вызова мафии. Геннадий Владимирович ответит своим, ведь недаром существует житейская мудрость – «организованной преступности можно противопоставить только организованную преступность». Контроль над четырьмя миллиардами – только начало. Власть, опирающаяся на силу, всегда предпочтительнее, чем власть, зависимая от законов. Что бы там ни придумывали в Думе, решение будет принимать маленькая группа людей, умеющая удачно совмещать интересы государства и свои собственные…
Телефонный звонок, последовавший от Петра Фомича, заставил Веню забыть все недавние обиды. Он поглядел на себя в зеркало и остался доволен. Следы побоев совершенно исчезли. Чувствовал он себя прилично, хотя почки продолжали побаливать. Но в остальном можно сказать – «отделался легким испугом». Зато теперь его приглашает на встречу не кто-нибудь, а сам господин Столетов – один из влиятельнейших людей в России. И Веня идет к нему не в качестве бывшего зека. Доменик Порте сделал его своим комиссаром по России. Вилли Шлоссер, когда узнал об этом, то, примчавшись из Кёльна на новеньком «мерседесе», чуть было сгоряча не благословил Эдди на брак с новым боссом. Выпив пива, одумался и весь вечер, нацепив очки, подсчитывал свои экономические претензии к объявившемуся жениху. Эдди от стыда укрылась в своих комнатах и не показывалась вплоть до самого отъезда Вилли обратно в Кёльн. Вене пришлось самому ухаживать за лошадьми и жарить бесчисленное количество охотничьих сосисок, которые Шлоссер поедал, не обращая на него никакого внимания.
На прощание адвокат окинул бесстрастным взглядом хозяйство и признался:
– Как мне осточертела эта ферма! Пора перебираться на Лазурное побережье. Роскошная вилла с видом на море, добротная яхта и хороший аппетит – вот что нужно для человека моего возраста. А против старости существует один рецепт – почаще менять девчонок!
Такой поворот в жизни Вилли Шлоссера вполне устраивал Веню. И на прощание они обнялись, как надежные партнеры. В тот же вечер Эдди открыла ему свои объятия. Медовая неделя пролетела в любви и клятвах, в прогулках на лодке по Рейну и ужинах в респектабельных ресторанах курортного городка Кенигсвинтер.
По приезде в Москву Веня не торопился встречаться с Цунами, будучи уверенным, что тот уже растерял имевшиеся на руках козыри. И приглашение на встречу с Геннадием Владимировичем расценил как переход от теневой деятельности к государственному официальному признанию. Перед ним выросла в полный рост новая цель – стать ни больше ни меньше, как вице-премьером страны.
Натянув на себя синий спортивный костюм «Адидас» и надев белые кроссовки «Рибок», Веня вытащил из кладовки старую плетеную корзину, оставшуюся еще от бабушки. Сам он грибы собирал в раннем детстве прямо на даче и не пылал страстью к этому занятию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136