– Жалко… очень жалко. Смешно, ты здесь, а я жду твоих звонков из Москвы. Привыкла…
– Конечно, в таком виде я мало привлекателен. Но они же не убили меня! Остальное заживет, и я сам затащу тебя в кровать!
– Но, но, – погрозила пальчиком Эдди. – Это спальня Шлоссера. Неприлично в семейном доме произносить такое.
Кроме обычной недоступности в поведении, Веня впервые отметил нотки кокетства в ее голосе. Это вселяло надежду. Сама судьба захотела их встречи. Ведь ни при каких иных обстоятельствах Эдди не позволила бы ему оставаться на ферме в отсутствие Шлоссера. Случай, на который столько времени уповал Веня, подвернулся. Даже показалось, что боль притупилась.
– Я хочу обработать твои синяки. Может быть, нужен доктор.
– Для меня ты единственный доктор и спаситель. Эдди, я стал очень богатым человеком. Ты выйдешь за меня замуж и можешь завести еще две конюшни.
Должно быть, Веня в результате длинных разговоров по телефону понял, что немки очень любят сочетание нежных романтических чувств с конкретными хозяйственными интересами. Во всяком случае, после этой фразы в черных глазах Эдди загорелись лукавые огоньки. Она тряхнула черными кудряшками и скромно возразила:
– Ну к чему мне еще две конюшни…
– Чтобы любила меня.
– Я принесу тебе кофе и бутерброды, – подхватилась Эдди, боясь продолжать разговор дальше.
Веня считал бы себя почти счастливым, если бы не побои. Все тело казалось одной большой раной. Нескольких зубов во рту не доставало. Он старательно зализывал языком вздутые десны. Лица своего не видел, но догадывался, что оно буро-черного цвета. И в таком виде он еще умудряется говорить о любви!
Скрипнула дверь, и в спальню вошел Виктор. Сначала Веня и не узнал его.
– Привет, – сдержанно поздоровался тот. – Не узнаешь?
– Витька! – воскликнул Веня неожиданно громко. – Какая встреча! Черт побери, думал ли я когда-нибудь дожить до такого? А ведь вчера чуть не убили! Слушай, мне Инка рассказывала о тебе… ну, ты и молодец… Было бы ужасно несправедливо, если бы ты тогда погиб.
– Считаешь?
– Конечно.
– Но ведь вам из-за меня накинули сроки, – хмуро напомнил Виктор, опустившись на пуфик.
Веня заметил, что приятель стал совершенно седым, а ведь они, считай, с ним одного года. Никакой неприязни от встречи не возникало. Так чего же зря ворошить прошлое.
– А… я когда «откинулся», – признался Веня, шепелявя и посвистывая одновременно, – дал себе зарок ни о чем не вспоминать. Новая жизнь – и кранты! Что там между нами было, кто виноват! Живы – а значит, все правы. Вот вчера меня чуть не убили. Видишь, могли бы и не свидеться. Так будем радоваться. Эх, я бы с тобой выпил! Тащи коньяк. Он мне прописан как дезинфицирующее средство.
В этот момент вошла Эдди с подносом, на котором дымился кофейник и салфеткой была накрыта горка бутербродов. Виктор уступил ей место.
– Неси коньяк, выпьем за наше счастье с Эдди, – крикнул по-немецки Веня и рассмеялся, видя изумленные лица обоих. Но боль заставила стиснуть губы.
Виктор отправился за бутылкой, а Эдди, постелив салфетку, укоризненно заметила:
– Неприлично так относиться к замужней женщине.
– Тебе было бы лучше, если бы меня вчера убили? Да? Ну погоди, еще убьют… – сказал он трагическим сиплым голосом, вызвав у Эдди нежданные слезы.
– Глупости. Мне страшно признаться Вилли, что ты здесь.
– А я вообще отсюда никуда не уеду. Куплю у него ферму…
– Она моя, – искренне возмутилась Эдди. – Здесь все мое. Вилли – добрый, порядочный человек. Никогда для меня ничего не жалел, но я ему досталась не нищенкой…
– Тем более. Дам отступного, и точка! – не унимался Веня.
– Дом ремонта требует, – вздохнув, пожаловалась Эдди, позабыв об осторожности. – Вилли некогда, а как такое хозяйство содержать без мужской руки? Я думала – и хорошо, что муж пожилой, будет мне подмогой. А Вилли разве день может усидеть на месте? Мотается по белому свету, приключений ищет.
– А я усижу! Полдня по хозяйству, полдня в спальне. Эту мы всю переоборудуем. Спальня создается для любви, а просто спать можно и под кустом.
Такого откровения Эдди позволить не могла. И, молча, выпорхнула, чуть не выбив из рук Виктора бутылку и рюмки.
– Кажется, она обиделась?
– Нет…
– Да как же? Чуть не плачет. Ты помягче, а то всех нас отсюда попросят. Немки – дамы жесткие.
Веня и рад был бы подшутить над Виктором по поводу Эдди, да слишком хреново себя чувствовал, поэтому без обиняков признался:
– Женюсь я на ней.
Виктор укоризненно посмотрел на приятеля. Снял со стены зеркальце в рамке из янтаря и поднес к Вене. Тот взглянул на себя и сморщился. Толстое, еще недавно цветущее лицо приобрело сиреневатый цвет. Нос расплющился и опух. Огромные черные круги под глазами казались нарисованными. Рассеченная бровь запеклась бурой кровью. Губы покрылись белыми гнойниками.
– Слушай, Витька… – обомлел Веня. – Она ведь меня любит! Понимаешь – любит!
– Кто?
– Эдди! Это с такой-то мордой я ей про любовь рассказывал. И она слушала… поверь, она уже моя.
Виктор за последние дни привык ко всякому. Встреча с бывшими друзьями вызывала сочувствие. Все-таки отсидка в двенадцать лет сказывается на психике. Один чуть не пристрелил, второй – едва открыл глаза, сразу собрался жениться.
– Давай выпьем за встречу, – дипломатично предложил он.
– Давай! Какой счастливый день! Я рад тебя видеть. Будешь на свадьбе моим шафером. Приму католичество, все равно еврей из меня – никакой, и устроим венчание со всеми обрядами в Кёльнском соборе.
– Так ведь она замужем, – напомнил Виктор.
Веня смог поднять на него лишь один красный глаз, но и им сумел выразить сожаление по поводу отсутствия воображения у Виктора.
Они выпили. В спальню вошла Инесса.
– Расскажи своему любовнику о романтической истории моих отношений с Эдди, – попросил Веня.
Инесса погладила его по взъерошенным волосам.
– Я давно знала, что Шлоссер тебе не конкурент, но не исключено, что и ты делаешь ему своеобразную услугу. Ведь если бы он надумал сам подавать на развод, то лишился бы половины своих капиталов.
– Они давно знакомы? – наконец понял Виктор.
– Ох, Витенька, мы все давно знакомы, – вздохнула Инесса.
– Братцы, расскажите мне, что же там у вас произошло? – тихо попросил Веня.
Виктор и Инесса переглянулись. Инесса закурила, выпила рюмку коньяку и решительно заявила:
– Ты должен знать все. Виктор много лет сотрудничает с КГБ. Его завербовал мой муж Манукалов после того, как по моему настоянию устроил побег. Вы думали, что ваш друг убит, а оказалось, совсем наоборот. Вот уже десять лет он – резидент нашей разведки. Имеет огромные связи в банковских кругах Европы. А вы с Курганом все эти годы баланду жрали. Вот Сашка и решил с ним посчитаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136